Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года - Кфир Илан. Страница 40
Они воюют почти лицом к лицу с врагом, перебегают между домами и стреляют в сторону заграждений. Призывы к армии о помощи остаются без ответа. Весь регион атакован. Нет никого, кто придет в мошав Йеша.
Но ЦАХАЛ все-таки появляется.
Итай Нахмиас, боец многоцелевого спецназа приехал на праздник домой. Итай видит «SOS» в мошавной группе WhatsApp, немедленно одевается и вступает в неравный бой.
Когда после нескольких часов боя террористам не дали прорваться через ограждения мошава, они перешли в соседний мошав, Мивтахим.
Только 300 метров отделяет один мошав от другого.
Дан Асулин из Мивтахим просит о помощи.
Трое бойцов бегут защищать соседей.
Герои Израиля спасли Йешу и Мивтахим. Но сами домой не вернулись.
Два бойца отряда самообороны и солдат Итай Нахмиас были убиты в Мивтахим — вместе с Даном Асулином, РАВШАЦем и Талем Маманом, членом отряда самообороны.
43
Мошав при-Ган: кровная связь и братство бойцов
Террористы Нухбы, подошедшие субботним утром к религиозному мошаву Шломит, увидели наглухо закрытые ворота. Они не стали тратить время и, постреляв в сторону домов из-за заграждений, отправились в соседний мошав — При-Ган.
В маленьком мошаве, основанном на юге района Хевель-Шалом в 1981 г. жителями, эвакуированными из Синая после заключения мирного договора с Египтом, живут около 230-ти жителей.
Большинства членов отряда самообороны не было в мошаве, и террористы вошли почти без сопротивления.
Боевики ворвались в дом Йонатана Бен-Наима. Семья его сидела в «мамаде» — и боевики превратили этот дом в свой штаб.
Организовать оборону удалось с помощью сообщений в кибуцной группе.
Первые защитники мошава, РАВШАЦ и двое полицейских, вступили в бой с превосходящим противником.
При-Ган был спасен боевым отрядом Шломит. Их было трое, во главе с Бени Мешуламом, РАВШАЦем Шломит. Потом подтянулись остальные одиннадцать бойцов отряда самообороны.
Поселенцы явили замечательный пример боевого братства.
Отряд из Шломит и полицейские защитили мошав и не допустили резни и похищений.
Подкрепления регулярных сил они так и не дождались.
Авиан Коэн и Реувен Шишпортиш пали в бою за При-Ган. Несколько человек были ранены.
Погиб и один полицейский.
Бехор Свейд из Шломит поспешил на помощь друзьям, но попал в засаду и был убит.
Бой в мошаве шел несколько часов. Боевики, не ожидавшие, видимо, такого упорного сопротивления, покинули При-Ган на мотоциклах еще до прибытия ЦАХАЛа.
Быстрая реакция отрядов самообороны не допустила террористов в четыре населенных пункта в том районе: Гевим, Яд Мордехай, Зиким и Эйн ха-Бсор.
На подходе к кибуцу Гевим террористы наткнулись на военный джип с майором Пини Дороном, спешившим на свою базу. Боевики выстрелили в него и ранили. Он, тем не менее, известил отряд самообороны кибуца. После короткой перестрелки боевики изменили направление и отправились в Сдерот.
В кибуце Зиким отряд самообороны молниеносно собрался в то время, как боевики пытались прорваться на военную базу рядом, и отбросили их огнем.
В кибуце Яд Мордехай отряд самообороны с маленькой группой спецназа «МАГАВ» уложили несколько десятков боевиков, прорвавшихся на мотоциклах через контрольно-пропускной пункт Эрез. Войти в кибуц им не удалось.
В мошаве Эйн ха-Бсор отряд самообороны был готов к обороне еще до того, как к нему подошли террористы. В ходе перестрелки двое защитников мошава были ранены, четыре боевика убиты. В мошав террористы не вошли.
Хотя жителям этих четырех поселков не был причинен вред, всех их на следующий день эвакуировали.
44
Военный пункт в «Сороке»
Еще продолжалась резня в городах, мошавах и кибуцах, еще сотни террористов разгуливали по тропинкам между домами, убивая и поджигая, еще тысячи людей сидели, запершись, в укрытиях, еще отряды самообороны пытались остановить поток убийц, все текущий из сектора Газа, а первые раненые начали прибывать в больницу «Сорока» в Беэр-Шеве.
В «Сороке» с раннего утра шла обычная субботняя жизнь. Работал только дежурный медперсонал. В 6.30 пришло указание: укрыться в защищенные помещения. Это тоже была рутина для больницы, пережившей немало военных обострений со времени первого «Кассама», который упал на Беэр-Шеву 30-го декабря 2008 г.
Но очень быстро стало понятно, что это не очередной виток войны, который закончится через несколько часов или дней, — такой мощи ракетные обстрелы еще не достигали. Уже начали поступать первые раненые. Кто-то смог добраться на своей машине, кого-то привезли в амбулансах. Медики, рискуя жизнью, мчались в районы боев, пока туда еще можно было попасть. Возвращались не все. Машины скорой помощи попадали в засады на трассах. Эвакуация по воздуху началась гораздо позже.
В 7.37 из Сдерота прибыл первый раненый. Через 20 минут после этого больница перешла в режим аварийной ситуации со многими пострадавшими. Весь персонал срочно вызвали на работу. Прибыть смогли не все. Многие сидели, запершись в «мамадах» своих поселков.
«Сорока» пережила немало сложных ситуаций. Теракты, тяжелые аварии. Персонал умел быстро и эффективно оказывать помощь десяткам пострадавших, поступавших почти одновременно. Но никто не мог себе представить сотен раненых, которые прибывали бесконечной вереницей — и в этот, и в ближайшие дни. Из Сдерота, Офакима, с музыкального фестиваля в Реим, из приграничных поселков. Молодые, старые, дети, солдаты. До 13.00 привезли 283 человека. В 21.00 их было 623. Из них 120 тяжелых, 131 — средней тяжести, остальные ранены легко. Но все травмы требовали врачебного вмешательства. Были и те, кого везли в безнадежном состоянии. Кто-то из них скончался в приемном покое, кто-то — на операционном столе. И 42 раза звучала в эти часы сирена, что замедляло прием раненых.
В эти дни, в отличие от обычных, принимая раненого, не выясняли подробности. Многих записывали под номером с грифом «неизвестный», пока не приходили близкие и не узнавали его.
Иногда случались ошибки. Об одной из них рассказал доктор Амит Френкель.
В палате лежал раненый в тяжелейшем состоянии. Весь в бинтах. Лицо страшно обожжено. Пришли родители, которые вроде бы узнали его. 48 часов не отходили от его постели. Потом приехала их дочь, сидевшая до того в «мамаде», и сказала, что родители ошиблись. Это не ее брат и не их сын. Потому что ее брат и их сын погиб.
Персонал приемного покоя еще никогда не работал в таком режиме.
Врачи должны были мгновенно принимать судьбоносные решения: кого срочно в операционную, кто может подождать.
Во всех операционных находились увеличенные смены хирургов и медсестер. 48 часов они работали без перерыва.
Раненые прибывали часто без сознания, подключенные к аппаратам искусственного дыхания уже в машинах скорой помощи.
Те, кто мог говорить, успевали до введения наркоза рассказать об ужасах, через которые прошли.
Регистратуру осаждали те, кто искал своих близких.
Для них создали специальный информационный центр. Но ответов для многих не было, ведь у больных часто были пока только номера вместо имен.
На помощь призвали медиков из других больниц.
Министерство здравоохранения в первые часы трагедии пребывало в молчании. Но руководители больниц самостоятельно предложили свою помощь, скоординировали работу, и уже вечером раненых повезли в больницы центра страны.
Больница «Сорока» продолжает быть медицинским форпостом для раненых на фронте.
Так было в первые дни войны, и так продолжается по сей день.
Раненых начали принимать и больницы юга. Перешла на аварийный режим больница «Барзилай» в Ашкелоне. Под звуки сирен и беспрерывные ракетные залпы в нее тоже вливался бесконечный поток раненых. Когда к спасательным командам подключились вертолеты эвакуационно-спасательного подразделения, раненых начали доставлять в больницу «Асута» в Ашдоде. Туда, в основном, везли тяжелейших. Одним из них был Галь Айзенкот, сын экс-начальника Генштаба. Вместе с ним доставили Эяля Меира Берковича. Оба — резервисты-десантники, участники одной операции, в которой были смертельно ранены. Несмотря на все усилия, спасти их не удалось.