Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года - Кфир Илан. Страница 42

Проходит еще пара минут, и она слышит, что входная дверь открыта. Она выходит из «мамада», все еще в пижаме, и видит перед собой молодого араба из Газы, лет 18-ти, не старше, он стоит в кухне перед открытым холодильником и держит в руке пачку сливок для крема.

— Это то, что ты выбрал? — спрашивает она его, плохо соображая, что этот парень делает у нее на кухне. Дверь в дом открывается вновь, и входит мужчина в бронежилете и с длинным ножом в руке. «Это конец. Он меня зарежет», — думает она и прощается с жизнью. Террорист жестом велит ей закутаться в простыню и быстро выйти из дома. Объятая ужасом, она выходит из дома и в последнюю минуту выпускает из дома пса. Боксер быстро смывается, ошалев от выстрелов.

Террорист ведет ее по дорожке рядом с домом. В воздухе тяжелый запах гари, недалеко поднимается дым. Нили понимает: ее похищают, но жизнь не отнимают. Между домами разгуливают террористы, стреляют и поджигают. Больше всего она волнуется об отце, Черчилле. Ему 76 лет, но она знает, что он не даст себя похитить. Он будет сопротивляться — и это добром не кончится.

Террорист запихивает ее в машину, она замечает толпу, которая роится в пробитых заграждениях. Женщины, мужчины, подростки — сброд из Газы вломился в кибуц разрушать и грабить. В машину сажают еще одну заложницу, Тами Мацгер из Нир-Оз. Тами 78-лет, она ранена в лицо и ноги. Нили обнимает ее. Тами в шоке, ощущение, что она не до конца понимает, что происходит.

Машина с заложницами подъезжает к дверям склада в Хан-Юнисе, там похитители начинают говорить, размахивая руками, с каким-то хамасником, видимо, старше их по чину. Нили понимает, что ее и Тами продают сейчас ХАМАСу. Сделка окончена. Похитители исчезают, а новый хозяин ведет их, подгоняя криками, в глубокий шурф, скрытый в углу склада, а оттуда в узкий туннель. Воздух становится тяжелым, дышать трудно, а террорист все покрикивает «ялла, ялла…», т. е. «пошевеливайтесь».

Туннель длинный, Нили чувствует, что они спускаются все ниже. На каких-то участках они попадают в кромешную тьму. Нили босая. Она не успела взять обувь.

Нили начинает задыхаться. Террорист все подгоняет их, пока они не оказываются в большом подземном зале, где уже сидят десятки заложников; большинство из них ранены, среди них также солдаты и солдатки, которых захватили на приграничных военных базах. Она узнает знакомые лица людей из Нир-Оз. Одну из них, Адину Моше, она горячо обнимает. Адина, 72-х лет, педагог, Нили знает ее с шестого класса.

— Что Саид? — спрашивает она.

— Саида нет.

Саид Моше, муж Адины, один из ветеранов Нир-Оз, был убит. Он держал дверную ручку, не давая открыть дверь, но боевики ранили его через окно. Он долго лежал на полу, истекая кровью, а его жена громко звала на помощь, которая не пришла. Потом открылась дверь, и ее вытащили силой. В плен.

Все вокруг нее в шоке. Внезапный переход из кибуца или с военной базы в глубокий туннель парализовал тело и душу. На глазах многих из них убили членов их семей или солдат, товарищей по службе. Картины, которые будут преследовать их в длинные месяцы плена и, возможно, многие годы потом, когда они вернутся. Нили решает сохранять здравый ум и присутствие духа. Не позволить себе сломаться.

Несколько боевиков охраняют пленников. Все с оружием и зелеными банданами на лбу. Кричат на тех, кто двигается или разговаривает, угрожают, что будут стрелять. Чувствуется, что у них великий праздник. Они еще не переварили свой успех и захват десятков заложников. С 2006 г. — похищения Гилада Шалита — ХАМАСу не удавалось похитить живого израильского солдата. Два тела солдат — Адара Голдина и Орона Шауля, и два гражданина, которые сами пересекли границу, был весь их трофей. А сейчас цифры другие. Сотни заложников, как выяснится позже.

Один из хамасников подзывает на арабском тех, кому нужен врач и указывает на соседнее помещение. Нили провожает туда раненую Тами. Врача там нет. В маленькой комнатке сидит хамасник и составляет список лекарств, в которых нуждаются пленники. Нили решает взять на себя это дело и обращается к тому, кто кажется ей старшим тут:

— Я — мамдуда (на арабском — «медсестра»). Я — медсестра в больнице «Сорока». Дай мне заниматься вопросом лекарств.

Старший доволен тем, что кто-то возьмет на себя список лекарств. Нили просит лист бумаги и ручку и начинает выяснять у пленников, какие лекарства они пьют постоянно. Понятно, что пожилые без жизненно важных препаратов не выживут. Один из молодых показывает ей татуировку, только сделанную, и ему нужна специальная мазь. Мазь она в список не вносит — есть вещи поважнее.

В подземный зал приводят все новых пленников, среди них есть люди и из Нир-Оз — те, кого взяли после нее. Нили пытается узнать, что происходит в кибуце. Описания тяжелые. Кибуц Нир-Оз захвачен. Десятки убитых, дома сожжены, десятки заложников. Никого из ее семьи среди заложников нет. И никто не знает об их судьбе. Больше всего она переживает за отца. Он не станет заложником. Будет сражаться до конца. Только после освобождения из плена Нили узнает, что именно так и было. Отец сопротивлялся, и его застрелили около конюшни с лошадьми, когда он вышел приглядеть за ними. 55 дней он считался пропавшим, а сообщение о его смерти пришло через день после того, как Нили вернулась из плена.

Нили роль «мамдуды» пришлась в самый раз. Когда через несколько дней лекарств им не дали, она начала требовать их у охранников. По ее выражению, она «ездила им по голове», в результате, ей принесли тонометр, которого она не просила. Начала мерить всем давление утром и вечером — в первые дни оно подскакивало до небес, потом потихоньку начало снижаться.

Через несколько дней принесли черный пакет с лекарствами. Не все, что она просила, и не в тех количествах, но все-таки что-то. Нили делит их на порции и раздает.

Большую группу пленников делят на несколько более мелких. В ее группе — а их поместили в меньшую комнату, — в основном, члены ее кибуца, среди них Адина Моше, Алекс Данциг и ее сосед по кибуцу, Ярден Бибас, самый молодой из группы. У Ярдена раны на лице и руках, и он ничего не знает о судьбе жены и маленьких детей — Ариэля, четырёх с половиной лет и Кфира, которому меньше десяти месяцев. Никто из Нир-Оз ничего не знает. Шири, Ариэль и Кфир, трое рыжиков, станут одним из символов той трагедии, которая произошла, и той борьбы, которую повели за возвращение заложников в Израиль.

Среди лекарств в черном пакете были несколько таблеток антибиотика. Нили отдает их все Адине Моше. Ее везли на мотоцикле, она упала по дороге и поранила ноги. В рану попала инфекция, это могло быть опасно. Антибиотики не помогли. Но в шкафчике их комнаты случайно оказалась баночка меда. Она вспомнила «бабушкины средства» и начала прикладывать мед к ранам. Вылечила! Было, чем гордиться.

Ей, как и другим пленникам там, глубоко под землей, в сердце Газы, трудно было уснуть ночью — мучили воспоминания, мысли о том, что дальше. Она радовалась только одному — что получила профессию медсестры. Она была здесь единственным медиком, она отвечала за других, боролась за получение лекарств. Это занимало все ее время, помогало не сломаться.

Еду приносили один раз в день — сухая пита, немного сыра, несколько маслин… Со временем порции уменьшали, и все меньше поступало лекарств.

Нили требовала пополнить запасы, но ей отказали. Периодически их посещают важные хамасовские шишки. Они осматривают дорогой «товар».

Во время такого визита она жалуется, говорит, что в таких условиях люди просто начнут умирать. Тюремщики недовольны и начинают ей мстить — то выключат вентилятор в их душной комнате, то отключат электричество. Уже после освобождения из плена, она узнает, что к другим пленникам являлся Ихье Синуар, собственной персоной. Он представился им и сказал:

— Я — гарант вашей безопасности. Мы не навредим вам. Все зависит от вашего главы правительства, Биньямина Нетанияху.

На 40-й день плена они впервые смогли посмотреть новости по каналу «Аль-Джазира». В одном из репортажей увидели демонстрацию семей заложников в Тель-Авиве с лозунгом «BRING THEM HOME». Похитители все время твердят им, что в том, что они томятся в неволе, виноват только и исключительно премьер-министр Израиля, который не соглашается на сделку по обмену пленными.