Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 31
Потом уже Саша гоняла меня по подиуму, заставляя изображать из себя испанского мачо. Эффектный проход по «языку» в окружении танцовщиц получался у нас идеально. И у микрофона все движения а-ля фламенко постепенно приобретали задуманный вид. Хуже было с моим одиночным проходом по подиуму. Слишком вульгарное вихляния бедрами солиста Эрейджер я повторять категорически не хотел. Налить воды на подиум, как в их известном клипе, на концерте тоже никто нам не даст – там кругом электрика. Так что приходится как-то выкручиваться.
- Я знаю, что с тобой нужно сделать – задумчиво произносит Саша - Подковать!
- Что??!!!!
- А ты видел обувь у испанских танцоров? На каблуках и под носочной частью у них специальные металлические набойки, чтобы отчетливее отбивать ритм танца. Поверь, тебе и самому так будет легче.
Да уж… Мы все дальше и дальше отдаляемся от первоначального смысла этой песни. Сначала я чуть подправил слова, чтобы убрать сомнительный подтекст, теперь вот придаем ей все больше испанского колорита. Впрочем, коллектив считает, что так и было задумано. И это еще никто толком не видел моего сценического костюма для этого номера, не в курсе, что мы со Львовой готовим сюрприз.
Смотрю на часы – нам с Алькой пора отчаливать, через час у нас встреча с Оямой и Дольфом.
- Опять без нас уезжаете? – Надувает губки Вера – Мы, значит, репетируй здесь до ночи, а вы…
- А мы с Альдоной снова работать. Нет, ну если ты, Вер, знаешь корейский или японский, то конечно можешь составить нам компанию!
Все посмеиваются, но это только раззадоривает девушку.
- А Альдоне можно подумать репетировать не нужно!
- Вер, когда ты свою "You´re My Love" будешь исполнять на том же уровне, что и Альдона "Still loving you", тогда и поговорим.
Татьяна Геннадьевна шикает на дочь, и та замолкает, обидчиво прикусив губу.
- Я понимаю, что все устали – поднимаю руки вверх в примирительном жесте – ребят, завтра передохнем, обещаю. А сегодня вечером могу предложить только коллективный поход в бассейн перед сном. Участники Саммита съехали, все ограничения на передвижение по отелю сняты. Предлагаю перед сном всем расслабиться, даже разрешу немного выпить.
- А что у нас завтра по плану? – интересуется Коля Завадский
- Старт продаж Вокмена. Нас ждут в огромном мегамолле электроники. До обеда отработаем обязательства перед спонсором гастролей, дальше все свободны, а мы с девушками едем на ТВ записывать передачу. Сегодня вечером все получат премиальные, завтра сможете их истратить на технику.
Народ тут же взбодрился, у музыкантов сразу аж, второе дыхание открылось. Похоже, у каждого список покупок заготовлен, и парни уже мысленно везут огромные океанские контейнеры с техникой в Москву. Грозно сдвигаю брови и наставляю на них палец
- Роберт, Николай, помните: "Pretty Young Girl"! Не доведете песню до ума, лично порублю все ваши покупки топором!- …лучше катаной – подсказывает добрая Алька- Или катаной – соглашаюсь я, продолжая изображать строгого начальника. – Сами знаете, характер у меня тяжелый...- …все потому что золотой! – ехидно добавляет Роберт Ну, и как с этой бандой прикажете бороться? Сам же первый и начинаю ржать, подавая всем дурной пример. Но уже на выходе вижу, как народ с удвоенным энтузиазмом возобновляет репетицию…
******
Своих гостей мы с Альдоной в окружении охраны караулим в лобби отеля. И как только Ояма с Лундгреном появляются в дверях, тут же направляемся им навстречу. В Японии знак большого уважения – встречать дорогих гостей прямо у дверей, но меня после прилета в Токио на МИГе, теперь каждая японская собака знает, так что какие уж тут двери... Подходим, уважительно кланяемся.. Японская охрана снова в ауте, только что на колени перед Оямой не бухнулась. Судя по легкой улыбке, мелькнувшей на губах сэнсея, это его изрядно позабавило. Зато мы с Альдоной явно получили зачет по соблюдению японских традиций.
А все наш узкоглазый ангел-хранитель Ичиро Миуро. Это он нам посоветовал, как оказать максимальное уважение гостям. Еще и помог с правильным выбором ресторана, а потом и с заказом лучшего столика с видом на шикарный парк отеля. Теперь вот ведем Ояму через весь холл, пристроившись с подругой по обе стороны в качестве эскорта, за его спиной невозмутимой глыбой возвышается Ханс-Дольф. Охрана – русская вперемешку с японской – окружает нас кольцом. И надо бы больше почета Ояме оказать, да уже просто некуда – так здесь, наверное, только японского премьер-министра встречают.
У дверей ресторана к нам бросаются два японца и, не переставая низко кланяться, проводят за стол с шикарным видом на парк. У Лундгрена впервые дрогнуло лицо и широко распахнулись глаза от местных красот – понятно, что молодой швед ни в таких дорогих отелях здесь не бывал, ни в таких крутых ресторанах. Думаю, что живет он в университетском кампусе и питается там же. А вот Ояма ко всему привычный, это заметно.
- Как твой бок? – вежливо спрашивает Ояма, заметив, что я поморщился, задев спинку стула.
- Если честно, то хуже, чем бровь Ханса! – смеюсь, кивая на тонкую полоску пластыря телесного цвета над бровью шведа – Он помял меня более капитально.
- Надеюсь, это не помешает тебе достойно выступить на концерте.
Лицо Лундгрена снова невозмутимо, как маска идола. Эмоций на нем вообще нет – это именно то, что и нужно для создания яркого образа «злодея-террориста». Но на мою женщину этот гад исподтишка поглядывает. Все это время Снежная королева усердно изображает из себя образцовую корейскую женщину. Глаза скромно опущены, в мужские разговоры не лезет. И оделась в строгий брючный костюм безо всяких излишеств. Даже шелковый топ под пиджак надела. Сказка, а не женщина! И не скажешь, что эта Валькирия легко может с разворота ногой в репу засадить да так, что взрослый мужик ляжет. Я с внутренним содроганием не к месту вспоминаю нашу первую схватку на сочинском стадиончике, расположенным рядом с эмвэдэшным санаторием. И огромный синяк на животе...
- Кстати о концерте… - достаю из кармана конверт с двумя приглашениями в VIP-ложу Будокана, затем по-правильному, держа его обеими руками, с уважительным поклоном головы, передаю Ояме – Господа, позвольте пригласить вас на наше выступление. Будем рады видеть вас в любой из двух дней, в которые мы будем выступать в Токио.
Нас вежливо благодарят. Ояма передает оба приглашения Лундгрену, тот убирает их в карман легкой куртки. Не знаю, интересен ли вообще им концерт, но ведь наше дело пригласить? А уж придут ли они – это им решать. Официанты заканчивают выставлять на стол кучу маленьких салатников со всякой всячиной, разливают зеленый чай по пиалам и с поклоном исчезают. Я жестом приглашаю гостей приступить к трапезе.
- Так о чем вы хотели поговорить, Виктор? – по праву старшего Ояма начинает деловой разговор первым.
- Я хотел пригласить вас в Советский Союз. Для начала с ознакомительной поездкой. Дело в том, что у нас в СССР есть и школы каратэ, и даже Федерация каратэ, которая основана в прошлом году. Она уже провела первую Всесоюзную аттестацию тренеров, а в Москве открыта Центральная школа. Вроде бы каратэ в нашей стране развивается. Но при всем при этом Федерация проводит всесоюзные соревнования только по бесконтактным правилам.
Я мысленно морщусь. Бесконтактное каратэ - это как бескофеиновое кофе. Или безалкогольное пиво. Суррогат.
- А представители школы Кёкусинкай - продолжаю я - Вроде бы и есть во всех крупных регионах, но в тоже время участия в соревнованиях вообще не принимают. Это же не нормально, согласитесь, Ояма-сан?
- Не нормально - согласно вздыхает сенсэй - Но в мире сейчас огромное количество стилей и школ. И зачастую эти школы соперничают между собой. Да и что говорить обо всем мире, если даже в самой Японии мы разобщены и не можем прийти к единству. Почти каждый из нас успел за свою жизнь изучить несколько видов единоборств и несколько стилей каратэ. Я сам начинал с китайского кэмпо, потом занимался дзюдо и боксом, позже увлекся стилем Сётокан и Годзю-рю. А только затем на основе полученных знаний создал свой новый стиль и основал собственную школу. Мне ли сетовать на нашу разобщенность…