Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 32

- Но вы же один из главных популяризаторов каратэ в мире?

- Да, это так. Когда нам здесь, в Токио, на Олимпиаде в 64-м году удалось провести показательные выступления, каратэ начало бурно развиваться во всем мире. С тех пор прошло уже 15 лет. Но изо всех восточных единоборств до сих пор олимпийским видом спорта остается только дзюдо.

- Как думаете, почему?

- Каратэ считается травматичным видом спорта. Что ж здесь удивительного?

- А вы не хотели бы провести показательные выступления в Москве на Олимпиаде 80?

Ояма откладывает палочки в сторону. Смотрит на меня долгим пристальным взглядом. Потом спрашивает:

- Виктор, простите за недоверие, а у вас есть полномочия приглашать меня в СССР? Насколько я знаю от своего ученика Люка Холландера, власти вашей страны не очень приветствуют занятие каратэ?

- Так было до недавнего времени. Но сейчас ситуация начала меняться. И да – такие полномочия у меня есть. Слова нового Председателя КГБ вам будет достаточно? Он, кстати, и сам активно занимается восточными единоборствами.

- Конечно. Но кто может подтвердить ваши слова?

Ох, сколько скепсиса в глазах Масутацу Оямы. И его можно понять – какой-то певец мальчишка делает такие смелые предложения в обход дипломатов и членов Олимпийского комитета. Но это я пока своего главного козыря не предъявил. А вот, кстати, и «он, аргумент» – аккуратно промокает губы салфеткой и поднимает на именитого сенсэя свои бездонные синие глаза.

- Я могу подтвердить, Ояма-сан. Мой отец, Председатель КГБ Имант Веверс дал Виктору такие полномочия.

Немая сцена… Ояма еще как-то держит лицо, а вот у Лундгрена с палочек срывается комок риса и в повисшей за столом тишине звонко шлепается назад в тарелку. Ага… будешь теперь знать, на кого нахально пялишься. Тут тебе, мой друг, ничего не светит.

Сенсэй уважительно склоняет голову:

- Извините, мисс Веверс, я не знал – и тут же спешит прояснить ситуацию – Так вы тоже занимаетесь каратэ?

- Нет, Ояма-сан. Я, как и мой отец, занимаюсь тхеквондо.

Дальше моя красавица переходит на корейский и начинает что-то рассказывать Ояме. Который и сам родом из Кореи. От быстрого разговорного языка Снежной королевы глаза сэнсэя во второй раз округляются.

Нам же с Дольфом-Хансом остается только переглядываться – мы то на корейском не говорим. Ладно, нам с ним тоже есть о чем перемолвится.

- Ханс, у меня и к тебе есть серьезное предложение. Но другого порядка. Как ты смотришь на то, чтобы сняться в фильме?

- Советском? - Лундгрен тоже откладывает палочки в сторону

- Ну, почему сразу советском? В голливудском. Ты, наверное, слышал, о наших недавних злоключениях в Лондоне, когда Савой захватили ирландские террористы? – дождавшись его кивка и интереса в серых льдистых глазах, я продолжаю – сейчас режиссер Джордж Лукас пишет сценарий фильма об этих событиях и предварительно подбирает актерский состав. Не хочешь попробовать себя в роли ирландского террориста?

- А почему именно я?

- Там нужен актер с владением каратэ. И с яркой внешностью в стиле «cool». Роль конечно не главная, но важная, и это отличный трамплин для дальнейшей карьеры в Голливуде. Вспомни, как начинал тот же Чак Норрис? В фильме «Путь дракона» он просто плохой парень в эпизоде, а в прошлогоднем боевике «Хорошие парни ходят в черном» Норрис уже играет главного героя. Так что если повезет, станешь знаменитым и откроешь как Норрис свою школу каратэ.

В глазах Ханса-Дольфа я вижу смятение. Кажется, так далеко он в своей жизни еще не заглядывал, а может и вообще не задумывался пока о Голливуде. Оно и понятно – учится сейчас он в США в университете, хочет стать химиком, а скоро ему в шведской армии служить, какое уж тут кино? Я невольно отмечаю для себя, что на английском Лундгрен говорит очень хорошо, а его легкий акцент вполне сойдет за ирландский. Вот прямо в ушах сейчас стоит лаконичная реплика Дольфа из «Рокки» - «умрёт, так умрёт». Только теперь ее произнесет не Иван Драго, а ирландский террорист над телом раненого официанта. Ух… какая шикарная сцена у нас получится!

- Я могу подумать? – осторожно произносит несостоявшийся “Иван Драго”.

- Конечно. Съемки начнутся не сразу, у тебя будет достаточно времени. Лукасу еще нужно закончить очередную серию «Звездных войн».

- Это хорошо. Потому, что мне этой осенью предстоит на год уйти в армию - скупо улыбается швед.

В разговор снова включается Ояма, который как оказывается слушал параллельно и наш с Дольфом диалог:

- Для популяризации школы это будет очень неплохо, соглашайся Ханс. Такая реклама поможет расширить наши ряды.

Угу… Осталось только добавить как Ленин: «Кино это важнейшее из искусств, Ханс!». На самом деле, Масутацу Ояме очень нужны деньги на содержание своих школ Кёкусинкай, дело это далеко не дешевое. А деньги приносят все новые и новые ученики. И все новые и новые спонсоры. Коммерциализация каратэ в полном разгаре. Так что мудрый сенсэй как никто другой заинтересован в популяризации и рекламе Кёкусинкай. На чем и строится мой расчет.

- Ояма-сама, думаю, Джордж Лукас не откажется от вашей помощи или помощи кого-то из ваших учеников при постановке сцен со схватками. Это тоже послужило бы делу популяризации Кёкусинкай.

Сенсэй согласно кивает. Дальше наш разговор снова возвращается к СССР. Формально вся огромная территория СССР относится к зоне ответственности Европейской организации Кёкусинкай, хотя основное своё развитие этот стиль получил не в Москве, не в европейской части страны, а в Сибири и на Дальнем Востоке. Тем не менее, Ояма курирует советских адептов Кёкусинкай через Люка Холландера, а тот через официального представителя Европейской организации Кёкусинкай в СССР Александра Танюшкина. Естественно, что Ояма хотел бы увидеть верных сторонников во время своего визита в Москву. А может и провести пару открытых мастер-классов. Обещаю приложить для этого все усилия…

Через пару часов темы для разговоров исчерпаны, и мы, обменявшись координатами, прощаемся. И, конечно же, проводим дорогих гостей до самых дверей. Лимузин свой тоже предоставляем в их распоряжение, как же без этого.

- Думаешь, приедет в Москву? – задумчиво смотрит Альдона вслед уходящему Ояме.

- А куда он денется?! Проникнуть за железный занавес, расширить свою школу в СССР, а потом еще и стать почетным гостем Московской Олимпиады – кто же от такого почета откажется? Может, еще и среди сотрудников КГБ себе учеников найдет. Будет потом задвигать западникам, что само страшное Кейджиби тренируется у него.

- Насчет этого не заблуждайся! – фыркает девушка – Там каратэ уже давно другой японец преподает, только не Кёкусинкай, а Сито-рю. Тоже кстати, очень жесткий стиль.

- Сенсэя слышала? Лишних знаний и умений не бывает! – назидательно поднимаю я палец вверх, подводя итог нашим прениям. После чего предлагаю - Ну, что, боевая моя подруга, теперь можно и в бассейн занырнуть?

Альдона насмешливо изгибает бровь, кивает на мой пострадавший бок:

- Хочешь, чтобы завтра вся Япония увидела в газетах твой синяк на пол туловища?

Тяжело вздыхаю. Ладно, есть и другие радости в жизни окромя бассейна

- Тогда я у бортика в кресле посижу, на вас всех полюбуюсь, выпью чего-нибудь веселящего… - говорю я мечтательно

- Знаю я, на кого ты там любоваться собрался! – спускает меня с небес на землю вредина - Скажи уж сразу, что хочешь на наших рижанок в купальниках поглазеть. И на Верку с Ладой

- Ну, хоть поглазеть - закатываю глаза и протяжно пропеваю строчки из Утесова –

Как много девушек хороших,

Как много ласковых имён!

Но лишь одно из них тревожит,

Унося покой и сон, когда влюблён…

Вокруг нас начинают собираться японцы. Дождавшись окончания куплета, вежливо аплодируют. Я раскланиваюсь.

- Клоун! – получаю я от вредины очередной тычок под ребра. И спасибо, что не с той стороны, где синяк – Была бы я твоей женой…