Восточные услады, или любовные игры султанов - Эрдоган Сема Нильгюн. Страница 29

Насреддин нашел на улице дорогое кольцо и захотел оставить его себе. Но по закону нужно было пойти на базар и три раза громко прокричать о находке.

В три часа ночи Ходжа отправился на базарную площадь и трижды крикнул:

— Я нашел кое-какое кольцо!

На шум стали собираться люди.

— Что такое, Ходжа? — спросили они.

— Закон требует троекратного повтора, — ответил Насреддин, — и я нарушу его, если скажу то же самое в четвертый раз. Но знаете что? У меня теперь есть бриллиантовое кольцо.

Насреддин пытался загнать теленка в стойло, но тот упирался. Тогда Ходжа пошел к его матери и принялся ее бранить.

— Зачем ты кричишь на корову? — спросил кто-то.

— Это все ее вина, — сказал Насреддин, — она плохо учила сына.

Однажды к Насреддину заглянул старый друг Джалаль. Ходжа сказал:

— Какая радость, мы так давно не виделись. Но я собирался кое-кого навестить. Пойдем вместе, заодно и поговорим.

— Одолжи мне приличный халат, — сказал Джалаль, — а то я не по выходному одет.

Насреддин дал ему очень хороший халат.

В первом доме Ходжа представил своего друга так:

— Это мой старинный приятель, Джалаль, но халат, который он носит, мой!

По пути в другую деревню Джалаль сказал:

— Что за глупости! «Халат мой!» Не говори больше так, Насреддин пообещал.

Рассевшись поудобней в следующем доме, он сказал:

— Вот, зашел ко мне старый друг, Джалаль. Но халат, халат — его!

Джалалю и это не понравилось.

— Зачем ты так сказал? С ума сошел?

— Я хотел исправиться. Теперь мы квиты.

— Если не возражаешь, — медленно проговорил Джалаль, — о халате больше говорить не будем.

Насреддин пообещал.

В последнем, третьем доме Ходжа сказал:

— Разрешите представить Джалаля, моего друга. А халат, халат, который он носит… Но о халате мы ничего говорить не должны, да?

Когда Ходжа был в своей деревне судьей, к нему в надежде на помощь прибежал растрепанный человек.

— На меня напали, — закричал он, — рядом с этой деревней. Наверно, кто-то местный. Найдите вора. Он отнял у меня халат, саблю, даже обувь!

— Не так быстро, — сказал Ходжа, — белье, как я вижу, он не забрал?

— Нет, не забрал.

— В таком случае, он не отсюда. Здесь ко всему подходят обстоятельно. Я не могу расследовать это дело.

Философов, логиков и правоведов призвали на слушание дела Насреддина. Он ходил из деревни в деревню и утверждал, что так называемые мудрецы — невежи и ни в чем не имеют твердого убеждения. Его обвинили в ослаблении устоев государства.

— Первое слово тебе, — сказал правитель.

— Пусть принесут бумагу и перья, — сказал Ходжа.

Принесли бумагу и перья.

— Раздайте семи первым книжникам.

Раздали.

— Пусть каждый напишет ответ на вопрос: что такое хлеб? Написали.

Ответы передали правителю, и тот их прочел.

Первый гласил: «Хлеб — это еда».

Второй: «Это мука и вода».

Третий: «Божий дар».

Четвертый: «Печеное тесто».

Пятый: «По-разному, в зависимости от того, что понимать под хлебом».

Шестой: «Питательное вещество».

Седьмой: «Никто по-настоящему не знает».

— Знай они, что такое хлеб, — сказал Насреддин, — они могли бы рассуждать и о других вещах. Например, прав я или нет. Но как можно доверять суд таким людям? Не странно ли, что они не могут договориться о том, что едят каждый день, но единодушны в том, что я отступник?

Однажды Насреддин одолжил соседу несколько горшков. Тот их вернул, а заодно — еще один маленький горшочек.

— Что это? — спросил Ходжа.

— Согласно закону, передаю приплод твоих горшков за то время, что я ими распоряжался, — сказал шутник.

Вскоре после этого, Насреддин взял у соседа его горшки, но не вернул их:

Сосед пришел за своими горшками.

— Увы! — сказал Насреддин, — они умерли. Ведь мы же установили, что горшки смертны?

Насреддин разговорился на улице с прохожим.

У Ходжи все лицо было в щетине. Прохожий спросил: — Как часто ты пользуешься бритвой?

— Двадцать-тридцать раз в день, — сказал Насреддин.

— Бот чудак!

— Нет, просто я цирюльник.

Насреддин решил, что неплохо бы ему научиться чему-то новому.

Он пришел к учителю музыки.

— Сколько стоят уроки игры на лютне?

— Три серебряные монеты за первый месяц, потом — по одной монете за месяц.

— Великолепно! — сказал Насреддин. — Я начну со второго месяца.

У Насреддина было две дочери, Одна вышла замуж за крестьянина, супруг второй обжигал кирпичи.

Однажды они пришли к нему в гости.

Жена крестьянина сказала:

— Мой муж недавно закончил сеять. Если будут дожди, он купит мне новое платье.

Другая возразила:

— Надеюсь, обойдется. Мой муж наготовил много кирпичей, которые еще нужно обжечь. Если дождя не будет, он купит мне новое платье.

— Одна из вас будет с обновкой, — сказал Ходжа, — вот только не знаю, какая именно.

— Доброе утро, Ходжа, — сказал лекарь, — чем могу тебе помочь?

— Дело в болезни моей жены.

— Так она больна?

— Да, она просила передать, что ей нужен врач.

— Прямо сейчас?

— Нет, потом она сказала, что ей лучше, так вот я и пришел сказать, что если 6 ей не полегчало, то ей бы нужен был врач, но раз она поправилась, то он ей совсем не нужен.

Хамза, доморощенный философ с ворохом банальных мыслей в запасе, занудствовал в кофейне:

— Как странны люди! Им никогда не угодишь! Зимой им слишком холодно, а летом они жалуются на жару!

Присутствующие глубокомысленно качали головами, полагая, что так они проникаются блеском этой истины.

Молчавший до того Насреддин подал голос:

— А вы не замечали, что никто и никогда не жаловался на весну?

Насреддин ехал куда-то на осле, как вдруг животное чего-то испугалось и понесло.

Когда он на неимоверной скорости проносился мимо кучки крестьян, те спросили:

— Куда ты так спешишь, Насреддин?

— Не спрашивайте меня, — воскликнул Ходжа, — спросите осла!

Заприметив в сумерках в саду белое пятно, Насреддин попросил жену подать ему лук и стрелы. Он выстрелил и пошел проверить, что это было. Вернулся Ходжа в полуобморочном состоянии.

— Я чудом спасся. Там висела моя рубашка, и будь она не мне, я бы погиб. Выстрел пришелся прямо в сердце.

Насреддин купил горсть фиников и принялся их есть. Жена заметила, что он аккуратно складывает косточки в карман.

— Почему ты, как все, не выбрасываешь косточки?

— Потому что, когда я покупал финики, я спросил у зеленщика, входят ли косточки в их цену. Он сказал: «Да, все входит». Так что косточки теперь тоже мои, Хочу — оставлю, хочу — выкину.

— Язык, — сказал Ходжа Насреддин, — предназначен для того, чтобы описывать действия и мысли. Нужно только подобрать правильные слова, и тогда все будет понятно.

— Но, Ходжа, — сказал его друг, — всегда ли это возможно?

— Да, всегда.

— Тогда объясни мне, как делается шелк.

— Запросто. Сначала надо взять гусениц и расплести то, что сплетено. Потом — избавиться от гусениц и заплести то, что расплетено.

Насреддин пришел в богатый дом за подаянием.

— Передай хозяину, — сказал он привратнику, — что здесь Ходжа Насреддин и он просит денег.