Как «Звездные войны» покорили Вселенную. История создания легендарной киносаги - Тейлор Крис. Страница 31

Эту дурашливую строчку почти невозможно расслышать среди других голосов в «ТНХ». Но Мёрча она позабавила, и Лукаса тоже, когда тот дал ему ее послушать. Режиссер записал имя в свой блокнот, где оно приобрело пару дополнительных гласных. [47] Макговерн продолжал при случае записывать голоса для Лукаса. Однажды в начале 1977-го ему обещали целых 200 долларов за запись строк, которые для него не имели смысла, – ему надо было слегка изумленным голосом сказать: «Это не те дроиды, что мы ищем… Проезжайте». Лишь спустя несколько месяцев, посмотрев «Звездные войны», он увидел результат: «Я прям обмер от счастья, – говорит Макговерн. – Я в одной сцене с гребаным Алеком Гиннессом!»

Точно так же и Билл Вуки понятия не имел о том, что случилось, пока в 1977 году не увидел «Звездные войны» со всеми остальными. К тому времени он работал продавцом одежды в Сан-Рафаэле и повел двух сыновей на фильм, над которым работал и их дядя Терри. Там он и услышал впервые свою фамилию с экрана: «Дроиды никому не отрывают руки, когда проигрывают. А вот вуки весьма часто», – говорит Харрисон Форд о своем большом друге, который неожиданно кажется странно знакомым. «Я сразу же решил, что это круто, – говорит Вуки. – Только спустя несколько недель или даже месяцев я почувствовал небольшой дискомфорт, когда люди стали вести себя так и говорить, будто на мне основан характер Чубакки».

Но чувство скоро переросло в гордость – особенно для его сыновей, которые начали собирать фигурки персонажей из «Звездных войн» (сейчас эта коллекция занимает весь подвал их дома). «Когда мои мальчики пошли в школу, они считали, что это самая крутая вещь на свете, – говорит лохматый продавец одежды, которому сейчас уже за семьдесят. – Они были вуки».

Когда работы над «ТНХ» завершились, Лукас боялся, что его первый фильм станет и последним. Он знал, что фильм далек от принятых стандартов. В ноябре Коппола заехал, чтобы забрать готовый продукт. После того как Мёрч прокрутил ему одну катушку, Коппола пожал плечами: «Это либо мастурбация, либо шедевр». Но если Джордж был доволен, то и Коппола был доволен. Он упаковал фильм для своей поездки на студию Warner вместе с коробками сценариев, готовых к съемке, в том числе «Разговор» и «Апокалипсис сегодня». Маленький необычный фильм «ТНХ» был закуской. Даже если он им не понравится, боссы студии ведь не смогут отказаться от главного блюда, правда?

Как выяснилось, они смогли – и отказались. День, когда Коппола отвез «ТНХ» в Голливуд, – 19 ноября 1970 года – был столь ужасен, что работники Zoetrope стали называть его Черный четверг. Кинобоссам настолько не понравился фильм Лукаса, что на другие сценарии они даже не взглянули. Фильм принадлежал им, нравился он им или нет, но они не собирались вкладывать деньги еще в один. Они разорвали контракт и потребовали у Копполы вернуть долг. Внезапно он оказался должен студии 400 тысяч долларов.

Дитя Лукаса оказалось заложником Голливуда. Он многократно приводил эту метафору об одном из моментов, сформировавших его как режиссера: представьте, что вы растите ребенка два или три года, а потом кто-то приходит и отрезает ему палец. Ничего, говорит этот человек, он в порядке – выживет. «Но ведь это больно».

Студия заставила Лукаса вырезать четыре минуты из «Галактики ТНХ 1138». Лукас игнорировал требования еще сократить фильм. Картину выпустили в прокат в марте без особого шума. Большие кинотеатры ее не показывали. Обзоры в журналах Time и Newsweek были положительными, но короткими. «Есть талант, но слишком много «искусства», – надменно заявил журнал Newyorker, назвав антиутопию в белых тонах «мрачной и слепящей».

Фильм оставил Лукаса в плохом финансовом положении, но Zoetrope – в куда худшем. Студия стала приносить небольшой доход, сдавая в аренду свое оборудование производителям рекламы, но этого было недостаточно, чтобы спасти Копполу от долгов. Потом к нему обратилась студия Paramount, предложившая 150 тысяч долларов, – он был третьим режиссером, кому они предложили экранизировать бестселлер Марио Пьюзо «Крестный отец». Первые пару раз Коппола отказался. Это была старая голливудская тема. Но Лукас уговорил Копполу взяться за проект: «Нам нужны деньги, – сказал он. – Что тебе терять?»

И Коппола отправился на свою встречу с судьбой. Он подкинул Лукасу работу, дав снять крупный план газеты, из которой Майкл Корлеоне узнает, что в его отца стреляли. Лукас в благодарность смонтировал еще одну ключевую сцену «Крестного отца», в больнице, чтобы добавить напряжения.

Лукасу очень был нужен новый проект. Columbia Pictures собиралась профинансировать «Апокалипсис сегодня», но в последний момент испугалась. У них с Марсией на счету оставалось 2000 долларов. В какой-то момент они с Кертцем думали о ремейке фильма Куросавы, по примеру «Великолепной семерки», вышедшей несколькими годами ранее, которая была адаптацией «Семи самураев». Возможно, «Троих негодяев в скрытой крепости». Почему именно этот фильм Куросавы, который не был любимым ни у одного из них? «Потому что это достаточно прямолинейный приключенческий фильм с героями, пробивающимися через вражескую территорию, – говорит Кертц. – В нем мало действующих лиц, и история элегантно рассказана». Идеально для низкобюджетного кино. Не то чтобы Лукас с Кертцем не мечтали о крупнобюджетных проектах. Однажды новоиспеченные друзья сидели в ресторане и смотрели в газете, что идет в ближайших кинотеатрах. Для них не было ничего интересного. Они заговорили, как бы хорошо было увидеть «Флэша Гордона» на большом экране в цвете.

Никто не может вспомнить спустя 40 лет, кто именно что сказал или даже кто начал эту тему (и Лукас, и Кертц были фанатами Флэша Гордона). Кертц вспоминает, как говорили в общих чертах о том, что интересной фантастики в кино не было со времен «Запретной планеты» в 1955 году. «После этого все скатилось либо в ужасы типа «Твари из Черной лагуны», либо в истории о вторжении инопланетян, либо в антиутопии, – говорит Кертц, – и ничего из этого не было весело смотреть. Мы говорили о том, что энергию «Флэша Гордона» и «Бака Роджерса» давно не пытались воплотить на большом экране».

Обсуждение в том ресторане подхлестнуло Лукаса. Посетив Нью-Йорк в начале 1971 года, он «импульсивно», по его собственным словам, посетил King Features, чтобы узнать насчет прав на экранизацию «Флэша Гордона». Руководство с ним встретилось, потому что они тоже думали об экранизации; они назвали Феллини как возможного режиссера. Любовь итальянского маэстро к Флэшу Гордону была известна. [48] На тот момент карьеры у Лукаса не было шансов тягаться с Феллини.

Похоже, что именно в этот момент Лукаса озарило. Этот смутный космический фильм, что крутится у него в голове столько лет, – нет никакой причины, почему он не может быть лучше, чем «Флэш Гордон». После той встречи в Нью-Йорке они с Копполой обедали в ресторане на Манхэттене, и Коппола чувствовал разочарование друга, но и его новую идею. «Он был очень огорчен, – вспоминал Коппола в 1999-м за ланчем с Лукасом и продюсером Солом Заенцем, – и он сказал, «ну что ж, придется придумать все самому».

Коппола на секунду задумался: «Как бы это его ограничило, если бы ему продали права на «Флэша Гордона».

«Я рад, что этого не случилось [49]», – заключил Лукас. Спустя годы он сказал почему. «Флэш Гордон» – это как работа над чем-то уже сформировавшимся. Ты стараешься хранить верность первоисточнику, но в какой-то момент это встает на пути творчества… Мне бы пришлось иметь дело с Мингом Безжалостным, а мне не хотелось снимать про Минга. Я хотел взять тему древних мифов и обновить их – я хотел сделать что-то новое и захватывающее, каким я помнил космическое фэнтези».

Тем временем Лукасу нужен был более надежный в денежном плане фильм. Если Феллини мог забрать «Флэша Гордона», то, может, и Лукас мог взять что-то у Феллини – например, идею фильма «Маменькины сынки» про подростков из провинциального городка, которые говорят о том, чтобы поехать в Рим, но так и не уезжают. А что если взять группу парней накануне их отъезда из маленького городка и провести с ними одну ночь в катании на машине – ритуале, который умер за прошедшие десять лет?