Путёвка в спецназ (СИ) - Соколов Вячеслав Иванович. Страница 10

Но вот в девяносто втором году, когда Егору исполнилось семь лет, мужчины находящиеся в командировке получили сообщение, что Елизавета похищена вместе с сыном. Для ее спасения требовалась самая малость… Предать Родину…

То, чего полковник Милославский и капитан Битаров сделать не могли. Ибо майор Милославская никогда бы не простила их за это, да и поверить в то что заложников оставят в живых было трудно. Поэтому в течении двух дней был насмерть запытан один высокопоставленный чиновник и помножено на ноль еще некоторое количество чинуш и бандитов рангом помельче. Но место где держали заложников, было найдено. Милославский всегда умел окружить себя преданными людьми.

Это был загородный дом одного из партийных бонз, уже во всю приступившему к распилу… И все бы было хорошо, куда каким-то там бандитам против настоящих профи… Но вот кто-то их слил. И бойцов спецназа встретил шквальный огонь… А потом когда стало ясно, что профи все же давят превосходящих им числом противников, прозвучал взрыв…

Надо ли описывать, что испытывали в тот момент друзья, потерявшие все, что им было дорого? И кто его знает, как повернулась бы их судьба и что они сделали, если бы не Сашка Развозжаев.

— Товарищ полковник, там один живой. Грохнуть хотел суку, а он говорит, что знает, где малец!

— Что? — равнодушно спросил Анатолий, не осознавая, что происходит.

— Я говорю, нет здесь Егора, вчера увезли. Подстраховаться решили, в лесу он в сторожке…

Тело Лизы нашли в подвале дома, обгоревшее до неузнаваемости. Только по часикам и браслету, с сережками и смогли опознать. А Егор? Что Егор? Конечно же, освободили, что такое четыре охранника против злых как черти спецов? Да ничего.

А вскоре Анатолий и Петр покинули службу, не желая служить новой власти. Однако имея прочные связи и преданных людей — очень быстро, заняли высокое положение в новом мире…

Вынырнув из болезненных воспоминаний, Петр Олегович глотнув коньяка с тоской произнес:

— Да понятное дело, пороть надо было… Но как посмотрю в его глаза, так Лизу вижу…

— Да, Петруха, не сберегли мы…

Мужчины замолчали, грустно глядя друг на друга, потом синхронно допив остатки коньяка, посидели немного, и вновь наполнив бокалы, продолжили свой разговор.

— Нет. Правильно мы поступили, Петя. Это же охренеть можно, пока Егора нет уже два покушения!

— Три.

— Что три?

— Три покушения.

— А я, почему не в курсе, — удивился Милославский.

— Теперь в курсе. Мои парни не зря твой хлеб трескают, как раз пока я в Питере был, взяли на подготовке… Сейчас в подвале прессуют, кто и чего…

— Думаешь, узнают?

— Сомневаюсь. Да и что могут знать эти шестерки?

— Премию ребятам не забудь!

— Да уж как водится…

Вновь помолчали, раздумывая о превратностях судьбы.

— Что психологи говорят? — задал очередной вопрос хозяин кабинета.

— Все по-старому. Говорят, что письма пишет вполне спокойный и уравновешенный человек, может слегка уставший и неудовлетворенный, но для солдата это нормально. Прикинь, уравновешенный!? Это Егор то? Нет. Однозначно, армия ему на пользу идет! Конечно, если в письмах прорежется паника, а она прорежется, если ему будет светить что-то опасное. Тогда конечно озаботимся. Ты же знаешь своего сына? Признай, трусоват он…

— Что есть, то есть, — соглашается отец. — Еще есть, какая информация?

— Да вроде ничего такого. Конверты по всем признакам вскрывают. В тексте никаких подробностей, все признаки секретной части. Если и не на бумагах, как пишет, то точно охраняет объект какой-нибудь. Тут ведь самое приятное, что Егор не там где по документам… А возле той части, где он якобы служит, наши ребята пасутся. Ну, да ты в курсе, что двоих уже взяли…

— Да. Ты говорил. И тоже глухо?

— Глухо. Под репортеров маскировались, типа за экологию борются.

— Угу… И что?

— Они в округе шастали, подходы искали… Причем репортерами они оказались самыми настоящими. Вот мы их и отпустили, мало ли, вдруг заказчики прорежутся? Но пока глухо… Но польза несомненная есть!

— В том, что наши "доброжелатели" уверенны, что Егор там?

— Да! Заметь письма то тоже через эту часть идут, я потому эту учебку и выбрал.

— Эхе-хех… Жаль, что нельзя узнать, что и где Егорка… Мигом спалимся. Стоп, а он случайно не в этой части? А то может, мы сами себя перехитрили?

— Да нет, — засмеялся начальник СБ. — Я же из дома звоню регулярно в часть, там Серега Ремизов рулит, ну да ты ж его знаешь! И хоть линия защищенная, он по честному рассказывает, как там Егор служит…

Мужчины довольно засмеялись. А что? Егор в безопасности. Враги в неведении, а уж найти и разобраться с ними дело времени.

— Я вот что думаю, — Милославский потер подбородок и задумчиво поинтересовался: — А если Егор действительно контракт подпишет?

— И что? Для тебя это проблема?

— Смеешься? Мне контора должна как земля колхозу, сына уж точно вернут, — засмеялся бывший полковник ГРУ. — Но вот если он сам захочет? Что тогда делать будем?

— Хм… Толь, а может по мере поступления? В конце концов, это будет поступок! Чего я от твоего сына ну никак не ожидаю. Мне кажется, он дни считает до дембеля. Там ведь баб нету, а это такой аргумент, что никакие золотые горы не перевесят. Да и какие там могут быть горы? Он за вечер на баб может спустить больше, чем иной генерал за месяц зашибает…

— Ну, давай выпьем, — улыбающийся Милославский поднял бокал. — За то чтоб два года быстрее пролетели, и мы наконец-то, нашли того, кто так сильно хочет умереть!

ГЛАВА ПЯТАЯ

А у меня появилось "погоняло". Сам виноват: ведь наш "разговор" с Рогожиным, тогда во время боя, кто-то из парней "подслушал". И я стал Мажором. Хотя почему бы и нет, как это ни странно, но негативного окраса здесь не присутствует. Даже оттенок некоторого уважения: я ведь здесь с ними… Так что, пусть будет!

Ведь я уже никогда не стану прежним и не смогу смотреть на жизнь так же, как раньше. Как там поется в песне? "И мы убивали, и нас убивали…" Все! Мы все изменились, уходя на это проклятое задание мальчишками, а вернулись солдатами… Переступив невидимую черту, в тот момент, когда резали спящих бандитов, а потом, стреляя в живых врагов, теряли боевых товарищей. И стали палачами: запытав насмерть Аслана. Именно палачами, а не убийцами. Ибо это была кара! Заслуженная кара!

И теперь никто не назовет нас "зелеными". И самое главное: что никто не струсил и не смалодушничал. Вот и офицеры бригады ВДВ, к которой мы были приписаны, посматривали в нашу сторону с толикой уважения. И работа стала более серьезной, мы больше не страдали ерундой, а занимались настоящим поиском. Сутками, шерстили леса в поисках боевиков и находили… Устраивали засады, но в основном тихонько вырезали спящих или наводили на бандитов более крупные силы, если их было слишком много. Но такое было только пару раз.

А со мной стали происходить странные вещи. Например: идя по тропе, я замер, от странного ощущения. Налетевший на меня Санек зашипел:

— Ты чего замер? Так и убиться не долго!

— Не знаю, Сань. Странное ощущение… — приседаю к земле. В шаге от меня, в лучах заходящего солнца, блеснула проволока. — Растяжка! Мать ее!

Обезвредив одну, я таким же образом, почувствовал еще две. Где-то рядом враг! Мои ожидания не обманули меня. Дозор бандитов мы заметили раньше, чем они нас — двигались-то почти ползком.

Отправив Саню назад, к командиру, не трогая дозор, тихонько пополз на разведку. Контрабандисты! Скорее всего, наркотики, хотя, кажется, оружие тоже везут.

Рогожин решил действовать по отработанной схеме: дождаться пока уснут и в ножи. А что? Арестовывать их что ли? Помню: командир, как-то сказал, что уважать себя перестанет, если начнет надевать на мразей наручники. Да и кто нас упрекнет? Кончим этих, наркоту сожжем, оружие взорвем или, в крайнем случае, закопаем… Все равно, не за деньги работаем — за идею. Свою идею — убить как можно больше бандитов. Тогда у них не будет шанса: отмазаться и вернуться… А для того чтоб показать, что мы работаем, хватит и тех, кого расстреливаем из засад…