Любовь в прямом эфире (СИ) - Султан Лия. Страница 20

Мужчина вдруг останавливается и, тяжело дыша, несколько секунд вглядывается в мое лицо.

— Соня, — наконец, выдыхает он.

— Соня, Соня, — ворчу я. — Идем уже, пока ты их не прибил окончательно. Не люблю мокруху, — отшучиваюсь я, а саму все еще потряхивает.

— Как ты? Повредила? — подходит ко мне слишком близко и берет за ладонь, а я резко ее убираю, словно кипятком ошпарило.

— Не надо. Все нормально. Идем. Мое такси подъехало, — разворачиваюсь и решительно иду к машине, а Лев — за мной.

— Зачем такси? Я сам тебя отвезу, — не спрашивает, а командует.

— Спасибо, обойдемся только дракой, — бросаю ему через плечо. — И вообще, ты что следишь за мной?

— Нет, зачем? — нагло врет.

Подхожу к такси, открываю дверь и волей-неволей приходится посмотреть на Льва.

— Это ты мне скажи — зачем? У меня здесь было свидание и тут ты нарисовался.

— И как, хорошо прошло свидание? А где твой чернявый кавалер был, когда на тебя напали?

— А это не твое дело.

Шагает ко мне, хватает дверь и смотрит прямо в глаза.

— Я тебя отвезу. Мы спокойно поговорим.

— Мне это не нужно, — не отрываясь, гляжу на него.

— Мне нужно, — хмурится он.

Только хочу открыть рот, как дает о себе знать водитель такси.

— Уважаемые, у меня простой уже десять минут. Это сверху две тысячи. Вы либо сюда, либо туда.

— Сюда, — рявкаю я, сажусь в машину и захлопываю дверь. — Заблокируйте дверь.

Слышу характерный щелчок, автомобиль трогается с места, а Лев смотрит нам вслед.

Ругаю себя за все на свете: за это дурацкое свидание, за встречу со Львом, даже за ноющую ладонь. Прошу таксиста высадить меня прямо у подъезда от греха подальше. Хватит приключений на мою пятую точку.

Зайдя домой и включив свет, обнаруживаю в прихожей стража Галактики Иннокентия. Лежит, хвостом виляет, смотрит на меня снисходительно, как на челядь.

— Мя-я-яу-у-у-у, — здоровается он, а мне в этом тоне слышится лишь издевка, мол “Что-то ты рано вернулась”.

— Не мяукай! Мать пришла на нервах. И если ты, паразит, что-то натворил, то пеняй на себя.

— Ф-ф-ф-фр, — услышала в ответ.

Прошла в комнату — порядок. Неужели мой обнаглевший кот стал следовать заветам хозяйки? Переодеваюсь в домашние брюки и футболку, собираю волосы в пучок на голове и иду ванную. А там…глаза б мои этого не видели.

— Кеша, твою мать! — ору на всю квартиру и достаю из ванной бутылку с вытекшим шампунем. Не то чтобы он дорогой, но я только недавно забрала его с “Вайлдбериз”. Иннокентий тут же подрывается и как заправский Человек Паук взбирается на шкаф.

— Ну-ка чеши сюда, паскудник! Плакали твои колокольчики. Завтра куплю садовые ножницы и отрежу тебе все нахрен!

— Мя-я-я-яу-у-у! — воет котяра, намекая на то, что не дастся, особенно без анестезии.

Наш домашний скандал прерывает звонок в дверь. На часах девять вечера и я думаю, ладно, еще почти детское время. Смотрю в глазок и вижу…

— Господи, опять ты! — из груди вырывается стон.

— Нет, это Лев, — шутит он, а я припадаю лбом к прохладному металлу.

— Что на этот раз?

— Просто поговорить. Трубку ты все равно не возьмешь. А мне надо тебе многое сказать, — между нами словно не только дверь, но и огромная пропасть. Мы так близко, но так далеко.

— А если я не хочу слушать?

— А если я очень попрошу?

— Нет. Это бессмысленно. И я тебя не пущу.

— Тогда я сяду под твоей дверью и буду сидеть, пока ты не впустишь.

— Ну и сиди. Смотри, яйца не отморозь, — соглашаюсь я и ухожу.

В его угрозу не верю. Постоит-постоит и уйдет. Возвращаюсь в ванную, убираю последствия хаоса, а затем умываюсь. На консоли в прихожей пищит телефон, а я еще не вытерла лицо. Обычно в районе десяти мы говорим с мамой, поэтому я даже не смотрю на дисплей и, вытирая лицо полотенцем, сразу отвечаю на вызов.

— Да, мам?

— Нет, это Лев.

— И? — кусаю губы, чтобы не засмеяться. Это уже какая-то трагикомедия.

— Я сижу под твоей дверью.

А я просчиталась. Он все-таки очень настойчивый и я невольно вспоминаю начало наших отношений, когда он научил меня не бояться прикосновений.

— И как сидится?

— Честно? — хмыкнул он. — Не очень. Пусти, пожалуйста, в туалет.

— Да, Захаров, это раньше тебе было 35. А теперь ты старый Лев и простатит неожиданно вошел в чат, — злорадствую я.

— Я серьезно. Очень надо, — сдержанно сказал он, а я вдруг представила себя брутального, красивого Леву, пытающегося бороться с матушкой-природой. — Иначе я сейчас нарисую сердце на твоей площадке струей.

Знаю, что брешет, но отчего-то так жалко его стало. Немного помедлив, решаю все же впустить его в квартиру. Открываю дверь и вижу Льва, сидящего на верхней ступеньке. Он поднимает голову и улыбается мне.

— Отольешь и уйдешь, — говорю я строго.

— Конечно, — кивает он.

Пропускаю бывшего в квартиру, где он уже был 8 лет назад и прекрасно помнит, где у меня туалет. Почуяв запах мужика, из зала выползает Иннокентий и несколько долгих секунд безмолвно гипнотизирует меня своими зелеными глазами.

— Что? — спрашиваю у Кеши.

— Мяу — у-у-у! — недовольно мяукает: “На кой ляд ты впустила домой этого двуногого?”

— Сама не знаю, — развожу руками и понимаю, что по мне плачет дурка, потому что я разговариваю с котом.

Дверь в туалет открывается и стоит Льву оттуда выйти, как Иннокентий поворачивает голову и громко шипит на него. Мужчина делает шаг навстречу, но Кеша встает в позу крадущегося тигра и преграждает ему путь.

— Кеша, успокойся, — прошу я кота, но он еще шире раскрывает рот.

— Он нормальный вообще? — хмурится Лев.

— Он такой же нормальный, как ты ненормальный, — дерзко отвечаю я и складываю руки на груди. — И знаешь что? Путь к моему сердцу лежит теперь через Кешу.

— Всегда любил твое чувство юмора, — вновь он улыбается одним уголком рта — так соблазнительно, аж бесит.

— Это не шутка, — стоит мне это сказать, как мы втроем оказываемся в кромешной тьме. — Что случилось? Свет отключили?

— Может, пробки выбило? Помнишь, раньше у тебя тоже так было? — шепчет Лев, приближаясь ко мне.

У меня в голове короткое замыкание, потому что расстояние между нами сокращается и вот я уже слышу его дыхание и запах. В темноте все в сотни раз острее и чувства обостряются. И вот я уже чувствую, как он дотрагивается ладонью до щеки. Я как голодная кошка готова потереться о нее и замурлыкать, но все же держусь.

— Такая нежная и шелковистая, — в тишине и кромешной тьме его голос вызывает трепет в груди.

— Лев, лапу-то убери. Ты облегчился? Можешь идти.

— А хочешь я щиток проверю? — шепчет с энтузиазмом.

— Ну давай, — соглашаюсь после недолгой паузы.

— Ключ от щитка только нужен.

Включаю фонарик на смартфоне и роюсь в тумбочке в поисках ключей. В это время Лев выходит на площадку и своим фонарем осматривает щиток.

— Во всем подъезде нет света, похоже. Но давай все равно посмотрю.

— Вот ключи, — передаю ему находку.

В эту самую минуту дверь соседней квартиры открывается и из нее выплывает Эльвира Вениаминовна в своем дорогом шелковом халате в пол и тюрбане на голове. У нее по старинке в руке подсвечник.

— Соня, а что у нас происходит? Где свет? Моя Жозефина так испугалась, что забилась в угол.

Мой Кеша тоже из серии “я не трус, но я боюсь”. Малейший кипиш и он прячется под кроватью.

— Пока не знаю. Пытаемся разобраться.

Эля с интересом взирает на Льва в тонком пуловере. Он бесспорно хорошо, красив, мускулист и подтянут. Вениаминовна в свои 70 и то готова растечься лужицей у его ног.

— Ну что там молодой человек? — спрашивает, наконец, Эльвира.

— Вот видишь, Софа, это для тебя я — старик, а для других — молодой человек.

— Не обольщайся, Левушка, — советую, прислонившись к косяку. — Эльвира Вениаминовна у нас почетная бабушка всея подъезда. Для нее мы все молодые люди. Особенно мужчины.