Наследие. История Джил и Майкла - Ли Мери. Страница 10
Я сомневаюсь.
Я не уверена.
Стук в дверь прерывает этот неловкий момент. Через пять секунд в кухню входит мистер Гриро. Он с улыбкой приветствует нас и забирает маму на очередной совет. Она уходит, прихватив папку со стола, но, остановившись на пороге, говорит:
– Только ведите себя прилично, я не планирую в ближайшее время становиться бабушкой.
– Мама! – вскрикиваю я, она пожимает плечами и с широкой улыбкой на лице уходит.
– Твоя мама замечательная, – говорит Истон, тихо посмеиваясь.
– Что есть, то есть.
Истон берет мою руку в свою и тянет к себе.
– Иди сюда, я соскучился, – уже без тени улыбки говорит Истон.
Забираюсь к нему на колени и смотрю в родные глаза. Он поднимает руки и отводит мои кудрявые волосы в стороны. Притягивает лицо к себе и, остановившись в миллиметре от моих губ, тихо шепчет:
– Все, что я сказал твоей маме, – чистая правда.
Дыхание спирает.
А потом наши губы сливаются.
Сначала поцелуй мягкий и наполненный нежностью, но потом он меняется. Становится горячим и жаждущим. Отстраняюсь от Истона и, открыв глаза… вижу перед собой Майкла. Быстро моргаю, и видение исчезает. Сердце разгоняется до предела, и я чувствую себя предателем. Как такое произошло? Я ведь о нем вообще не думала! Слезаю с колен Истона и сажусь рядом.
– Что случилось? – спрашивает он.
– Ничего, – у меня язык не повернется сказать ему о том, что я целовала его, а мой проклятый мозг нарисовал картинку другого лица.
Это как измена.
Возможно, даже хуже.
Меня спасает Кейт. Зевая, она спускается со второго этажа и на последней ступеньке сладко потягивается.
– Привет, соня, – с улыбкой говорю я, по-прежнему пытаясь избавиться от чувства вины перед Истоном.
Кейт прищуривает глаза и бросает взгляд на меня, потом на Истона.
– И чем это вы тут занимаетесь? Извращенцы, даже солнце еще не село.
– Кейт, это не твое дело, – говорит Истон при этом в его тоне слышится смех.
– Кто так решил? Все, что касается Джил, – мое дело. И если ты распускаешь руки, то… – она прикрывает рукой рот и говорит мне, но слышат это все, – ты против, чтобы он распускал руки?
Мы уже были близки с Истоном и не единожды. Мне было приятно. Боже, что за мысли в моей голове? Спросили меня совершенно о другом.
– Нет, – отвечаю я и думаю, что сегодня все сговорились и решили ввести меня в краску на целые сутки.
Кейт убирает ладонь от лица и говорит:
– Тогда ладно. Извращайтесь дальше.
Показывает Истону знак – "я слежу за тобой" и уходит на кухню. Брякает кастрюлями, что-то напевает себе под нос, а мы с Истоном, переглянувшись, улыбаемся друг другу, но я вижу в его взгляде вопрос.
В этот день мы втроем прогулялись по городу, сходили в церковь, и я просила Бога, чтобы он вернул папу, Майкла и мистера Хантера домой. Дальше мы сходили в больницу. Мы с Кейт записались в медсестры и с завтрашнего дня должны приступить к работе. Истон сказал, что будет тенью ходить за мной. Это вроде как приказ Майкла, но он и без этого рад быть рядом.
В этот вечер мама пришла слишком поздно. Мы уже разошлись по своим спальням. Но услышав шаги мамы, я села на кровати. Она немного приоткрыла дверь и, заглянув внутрь, спросила:
– Спишь?
– Нет.
Мама вошла и забралась на мою кровать. Я положила голову ей на колени, и она стала перебирать мои волосы. Так, как это было в детстве. Когда мне снились кошмары, мама или папа всегда приходили ко мне и рассказывали выдуманные сказки. Под их голоса я сладко засыпала. Мое детство… о таком многие даже не смеют мечтать. Оно было идеальным, теплым и восхитительным.
– Мам?
– Что, детка?
– Майкл найдет папу.
– Думаю, да. Не рассуждай о плохом на ночь.
– Я, наоборот, думаю о хорошем. Как папа вернется, и мы снова будем вместе.
Мама молча перебирает мои волосы, и меня начинает клонить в сон, но мамины слова заставляют глаза распахнуться.
– Ты ведь не любишь Истона.
– С чего ты это взяла? – осторожно спрашиваю я.
Мама тяжело вздыхает и объясняет:
– Все просто, я взрослая и вижу то, чего, возможно, не замечаешь ты.
– Очень расплывчатый ответ.
– Большего я тебе не скажу. Ты сама должна все понять и решить, как тебе жить дальше. Это твоя жизнь и твои решения. Истон хороший, и я вижу, что он действительно влюблен в тебя, а вот тебе с ним просто комфортно, безопасно и спокойно.
В словах мамы есть изрядная доля правды. Мне действительно с Истоном комфортно и спокойно.
– Что же в этом плохого? – спрашиваю я.
– Ничего.
– У вас с папой было не так.
– Нет. – Вспоминает мама с тихим смешком. – Мы изрядно раздражали друг друга.
– И как ты поняла, что действительно любишь его?
– Когда чуть не потеряла. Но порой мне кажется, что твой папа всегда был для меня особенным. Он сотни раз спасал меня, даже когда я его изрядно раздражала. Он вставал на мою сторону, когда на ней была только я одна. Хотя, чаще всего я и была одна на своей стороне.
Мама продолжает рассказывать о их с папой жизни, и я постепенно погружаюсь в сон. В сладкий спокойный сон.
Просыпаюсь от глухого звука.
Что-то упало?
Откидываю одеяло и, свесив ноги с кровати, прислушиваюсь.
Тишина.
Может, мне показалось?
Снова удар.
Бух!
Встаю на ноги. И подтянув пижамные штаны, иду к двери. Медленно поворачиваю ручку и выглядываю в коридор. В спальне Кейт горит свет, но кругом темнота. Возвращаюсь в комнату и беру фонарик, что всегда лежит на тумбочке у кровати.
Бух!
Да что это такое?
Выглядываю за дверь и вижу, что из комнаты напротив моей выходит Истон. В его руке пистолет. Кейт выглядывает из своей спальни, и луч света из-за открытой двери освещает коридор.
Бух! Бух!
Поворачиваю голову направо.
Звуки из комнаты родителей.
Ладони покрываются липким потом. Выхожу в коридор и прикрываю за собой дверь. Тихо подхожу к двери мамы.
Бух!
Да что она там делает? Тихо стучу, но она не отзывается. Берусь за ручку и медленно поворачиваю ее. Дверь открывается, но я ничего не вижу. Ужас сковывает внутренности. Навожу свет фонаря на кровать. Там никого нет. Из открытого окна веет прохладой.
Бух!!!
Перевожу фонарь к источнику звука. Мама сидит на полу в самом углу комнаты и… и бьется головой о стену.
Сердце сжимается.
– Мама? – шепчу я.
Она словно не слышит меня и снова ударяется лбом в стену. Благодаря фонарю, вижу на светлой стене кровь.
– Мама, что ты делаешь? – спрашиваю я и вхожу в комнату, Истон за мной.
Мама резко оборачивается к нам, и я вижу ее лицо всего мгновение.
А потом мой фонарь выпадает из рук и гаснет.
Глаза мамы мутные и белые.
На лице кровь, нижняя челюсть трясется.
Весь мир уходит на задний план.
Все замирает.
Ужас сковывает меня…
Я не могу дышать.
Не могу сделать и крохотного вдоха.
Не сразу понимаю, но меня начинает трясти. Делаю шаг к маме и молюсь, что все это сон.
Чертов ублюдочный сон!
– Уходи! – кричит Истон и толкает меня к двери.
Все приходит в движение.
Я глотаю воздух непозволительно большими порциями. Меня накрывает черной пеленой. Я бегу, но не понимаю куда.
Оборачиваюсь.
Мама срывается с места и на четвереньках несется на нас. Истон стреляет, но я толкаю его руку, и пуля летит мимо мамы.
Страх гонит меня из комнаты.
Ужас терзает душу на части.
Моя мама! Это же моя мама!
Вдох.
Выдох.
Вдох-вдох.
Выдох.
– Кейт! Беги! – кричу я, и подруга быстро выскакивает из своей комнаты и несется вниз. Я следом, Истон за мной.
До моих ушей доносится громкий стрекот кузнечиков. Это так стучат зубы мамы. Моей мамы! Слезы душат меня. Я не понимаю, что происходит. Понимаю, но мозг отказывается воспринимать это за правду.
Я в прострации.
Это сон!
Ужасный сон!