Дворянин (СИ) - Злотников Роман Валерьевич. Страница 22

— Даниил Николаевич,- уважительно, но взволнованно начал он, едва только их представили друг другу,- я слышал, что вы в последние два года проводите массу экспериментов с целью создать дешёвую технологию производства стали?

Это — да. Они с Черепановым-младшим за прошедшие два года немало поломали голову в этом направлении. Старший-то был больше механиком, а младший в настоящий момент как губка впитывал всё, до чего мог дотянуться и пока не определился с тем, что ему наиболее интересно. И когда Данька, во время одной из встреч, заикнулся, что по уму бы рельсы стоит делать не из кричного, и, даже, не из пудлингового железа, а из стали (или, хотя бы, их головки), для чего надо бы придумать технологию её массового и дешёвого производства — тут же загорелся этой идеей. И буквально изнасиловал бывшего майора на предмет того, в какую сторону следует двигаться!

Идей у выпускника железнодорожного техникума в этом направлении было не особенно много. Ну не изучал он никогда металлургию… так, кое-чего по верхам нахватался, потому как вырос, всё-таки, на Донбассе — крае шахт и металлургических заводов, а не где-то ещё. Так что знал, что сталь лучше всего производить в мартеновских печах. Сам в детстве песню с ребятами орал:

— Когда на улице Заречной

В домах погашены огни.

Горят мартеновские печи,

И день и ночь горят они…- но вот как они устроены выпускник железнодорожного техникума практически не представлял. А про их изобретателя знал только то, что это был французский инженер Мартен. И всё. Ни год, когда они были изобретены, ни где именно во Франции впервые были построены эти печи — ему не были известны. Так что с мартеновскими печами оказался полный пролёт… Ещё по этому направлению он знал о том, что даже ещё до Мартена сталь производилась в конверторах, путём продувки воздуха сквозь расплавленный чугун. Причём технологий, то есть процессов, вроде как, было два — Бессемеровский и Томасовский. Чем они различаются — бывший майор представлял весьма смутно. Вроде как один из них позволял перерабатывать руду, более загрязнённую фосфором и серой… но какой из них — он не помнил от слова совсем. Да и вообще ничего об этом не помнил, кроме того, что в процессе как-то участвует футеровка ковша конвертера… Вот это он Черепанову-младшему и рассказал. Ну как некие слухи о том, что так плавят сталь то ли в Англии, то ли в Испании, о чём он случайно узнал. И Мирон загорелся идеей повторить этот процесс. Мол, раз это было сделано, значит это можно повторить… но пока никаких положительных результатов добиться не удалось. Пробный конвертер на полдесятка пудов чугуна регулярно прогорал. А если нет — то получившаяся плавка просто-напросто шла на выкид… Вот об этом он Аносову и поведал… под итальянское винишко, выставленное от щедрот Николаем Никитичем Демидовым. Тем более, что его, по итогам удачного окончания сего весьма сложного проекта, император наградил Владимиром I степени, каковую награду ему Николай вручил два дня назад, на обеде, который Демидов устроил у себя в Нижнем Тагиле. И, похоже, этим во многом и объяснялось то, что Николай Никитич до сих пор не прекратил эти неудачные эксперименты Черепанова-младшего. Но сколько ещё продлится подобное отношение — никто сказать не мог.

— Это очень интересно!- восторженно воскликнул Павел. Он попросил называть его именно так. Потому что выяснилось, что они с Данькой ровесники.- Я и сам с детства мечтаю раскрыть тайну индийского булата. Так что всё, что связано с металлом — меня очень интересует. Вы позволите мне ознакомится с результатами ваших экспериментов?

— Ну, моего там почти ничего и нет,- пожал плечами Даниил.

— Вот именно поэтому у вашего сотрудника ничего и не получается,- Аносов окинул его обожающим взглядом:- Вы — человек множества талантов, Даниил Николаевич. Я вижу в вас второго Ломоносова… или русского Леонардо да Винчи! Мои дети растут на ваших Николкиных и Мишуткиных сказках, ваши гимны кавалергардов, пехоты и артиллерии — просто великолепны! А ваши успехи на ниве сельского хозяйства⁈ Я аккуратно выписываю «Вестник Московского сельскохозяйственного общества» — так там о нововведениях, которые вы устроили на своих землях, неизменно пишут в самой превосходной степени… А железные дороги, которые вы строите — настоящее чудо! Ничего подобного ни у кого даже и близко нет! Даже в самых цивилизованны странах!- бывший майор почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Блин, он-то знал, что он сам не изобрёл и не придумал НИ-ЧЕ-ГО! Всё то, что ему приписывают на самом деле сделали другие люди. А он лишь повторил… Даже паровоз, вагоны, паровой копр, кран, землечерпалка или экскаватор — всего лишь перепевы чужих конструкций. Причём, надо признаться — крайне неуклюжие. Да ту же «кракозяблю» взять — не зря же он её так назвал. Чудовищная конструкция! И гораздо более низким технологическим уровнем тут не оправдаться. Потому что можно было сделать лучше, можно… сам не захотел — тяп-ляп, работает — и ладно! Да, время поджимало — чем быстрее он вывел бы паровой экскаватор на стройку, тем быстрее она бы пошла, но и в этом случае всё равно можно было сделать лучше. Он даже тогда знал как. А уж теперь-то, после трёх лет активной эксплуатации…

— М-м-м, Павел Петрович, ну что вы право…

— Ну я же просил — просто Павел!- укоризненно перебил его Аносов. И с жаром продолжил:- Люди ваших талантов рождаются чрезвычайно редко…

Короче, засмущал он его по полной. Так что Даниил был даже рад избавиться от столь внезапно появившегося у него обожателя, написав тому рекомендательные письма к управляющему заводами Данилову и обоим Черепановым. К тому же это выглядело разумно — в конце концов они с Черепановыми ни разу не учёные-металлурги, а вот Аносов именно он и есть. Причём, склонный к системной работе. Целый научный труд «Систематическое описание горного и заводского производства Златоустовского завода» написал. Причём, ещё будучи практикантом. Усовершенствованную конструкцию цилиндрических воздуходувных мехов предложил, за что получил благодарность от Департамента горных и соляных дел… Может именно такого человека им с Мироном и не хватает, чтобы дело с места сдвинулось.

Следующие несколько дней Данька утрясал свои дела и собирался. Дорога была построена и запущена, а оставшиеся недоделки устранят без него. Для этого на Урале теперь было всё — и обученные люди, и освоенные технологии, и деньги, который дорога, наконец-то, начала генерировать. Ему же настало время возвращаться домой. Тем более, что, вроде как, в обеих столицах пошли разговоры о необходимости построения между ними железной дороги.

Несмотря на то, что в той истории, которую нынче помнил только он один, второй построенной дорогой в Российской империи была Варшавско-Венская, в настоящий момент никаких предпосылок для её строительства не имелось. В тот-то раз эта дорога строилась в сороковые годы, когда в Пруссии и Австрии уже появились свои железнодорожные сети, так что она была нужна для соединения с ними и облегчения международной торговли с этими государствами. А сейчас этих сетей нет. И канцлер Меттерних вкупе с речными перевозчиками Рейна, Мозеля, Эльбы и Одера пока остервенело сопротивляются тому, чтобы они появились… Впрочем, совсем не исключено, что успехи России в железнодорожном строительстве смогут как-то повлиять на то, что в Пруссии и Австрии строительство железных дорог начнётся раньше, нежели в изначальном варианте истории. Но в любом случае пока этого не произошло. И у бывшего майора появилась надежда, что до того, как этого произойдёт — дорога между двумя российскими столицами будет уже построена. А Москва всегда была главным центром железнодорожной сети страны. Так что после того, как в старой столице появится железнодорожная инфраструктура — за будущее железных дорог страны можно будет совершенно не опасаться. То есть рынок сбыта для завода Даниила начнёт расширяться чуть ли не со скоростью разбегания Галактик! Да и сама страна рванёт вперед с ускорением курьерского поезда. Потому как железные дороги весь XIX и, как минимум, первую половину XX века были одними из основных локомотивов промышленного и экономического развития.