Бывший. Ты только моя - Дари Адриана. Страница 8

Теперь он нависает надо мной, заполняя собой все вокруг. Я не выдерживаю его взгляда и отворачиваюсь.

Ничего не говоря, Ник начинает расстегивать свой камзол. Медленно, пуговица за пуговицей, не сводя с меня глаз.

Заставляю себя рассматривать перо на столе, с которого вот-вот упадет капля чернил. Однако взгляд то и дело соскальзывает на сильные красивые пальцы, освобождающие петлю за петлей, и к белой сорочке, облегающей рельефную грудь Ника и натягивающейся на мощных мышцах плеч и рук.

Вот же горгулий помет! О чем я думаю? Совсем чувство самосохранения утратила?

– Постирай, – с тихим рыком приказывает он и кидает мне под ноги свой камзол.

Что?

– Мне отнести его прачкам? – уточняю я.

Я знаю, как стирать, и с бытовой магией в хороших отношениях. Но сейчас-то магии у меня ни грамма!

– Нет, – отвечает Ник. – Ты сама его постираешь.

– Но… – заикаюсь я.

– Все правильно поняла. Как обычный человек, руками и с мылом, – с легкой усмешкой говорит Ник. – И потом принесешь мне.

Сжимаю челюсти, заставляю себя дышать ровно и поднимаю камзол. Впервые за долгое время я испытываю какие-то другие чувства, кроме страха и отчаяния. Злость. Раздражение.

Это осознание ошарашивает больше, чем требование Ника. Сжимаю камзол в руках и иду к выходу. Я справлюсь. Назло этому тирану с ледяными глазами справлюсь.

– Если я узнаю, что тебе кто-то помог, то накажу не тебя, а твоего помощника, поняла? – летит мне вслед.

Поджимаю губы и выскакиваю из кабинета. Он слишком хорошо меня знает: если бы пригрозил наказать меня, я бы не так переживала, как если из-за меня пострадает кто-то другой. Поэтому Ник может быть уверен: я выполню его требование.

Спускаюсь в хозяйственный двор и нахожу прачечную. Большой зал с несколькими чанами и суетящимися около них дородными женщинами. Они громко переговариваются между собой и поддерживают плетением процессы в кадках с пенной водой.

Пахнет мыльным раствором с лавандой и мятой.

Из ближайшей кадки выплескивается вода и попадает мне на платье.

– Ой, а ты новенькая, что ли? – спрашивает та, что помешивает воду в чане с булькающей водой. – Тебя кто прислал?

Она улыбается, а потом выцепляет взглядом то, что у меня нет амулета. Ее брови взлетают вверх, но женщина ничего не спрашивает.

Тех, кого боги не одарили магией на территориях драконов, очень мало: говорят, земля сама излучает силу. Поэтому почти все носят амулеты, концентраторы магии.

Самые одаренные обычно драконы, некоторые обладают необычными магическими способностями или склонностями к артефакторике и зельеварению.

У большинства сила слабая, но достаточная для бытовой магии, поэтому они легко находят работу в замке или в городе. У тех же, кому не досталось благословения богов, судьба очень незавидная – их с неохотой берут куда-либо.

Низшая каста, которую удостаивают лишь сочувствующих взглядов и подачек.

Вот так примерно я для них сейчас и выгляжу. И неважно, что на самом деле именно из-за моей магии меня решил присвоить Гардариан.

– Я новая помощница господина Сайланда, – отвечаю я, прижимая к себе камзол Ника и ощущая его морозно-свежий аромат с нотками кедра. – Мне поручено выстирать и вернуть.

– Так отдай вон Сеоле, – кивает женщина на чан через три от себя. – У нее все сорочки господина стираются.

Я мотаю головой и осматриваюсь.

– Я должна это сделать сама, – отвечаю я.

– Да как же ты это сделаешь, милая? – всплескивает руками женщина. – У тебя ж магии нет.

Отвожу глаза и прикусываю щеку. Чувствую на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих.

– Дайте мне, пожалуйста, корыто и мыло, – Прошу я. – Справлюсь.

Прачка отпускает плетение, семенит в дальний угол, снимая со стены корыто и отламывая брусок мыла, и протягивает мне.

– Зачем тебе это? Мы постираем и никому не скажем, – сочувственно говорит прачка.

Качаю головой и выхожу на солнце, в тихий закуток, где вывешивают белье, чтобы не привлекать внимание.

Замочить, застирать, прополоскать. Повторить. И снова. И ещё раз. Потому что кофе никак не хочет отходить от белой плотной ткани камзола.

Руки начинают гореть с непривычки, покрываются мозолями. Мыльная вода разъедает ранки, но я продолжаю стирать.

– Привет! – слышится сверху. – Интересный способ продлить удовольствие от стирки.

Поднимаю голову и вижу молодого веселого парня, свесив ноги, сидящего на крыше. Волосы его взъерошены и покрыты сажей, как и его одежда, и лицо.

Я улыбаюсь сквозь слезы, которые подкатывают к глазам из-за того, как жгутся ранки на ладонях, и качаю головой.

– Какая неразговорчивая новенькая, – восклицает парень и одним прыжком оказывается рядом со мной. – Что у тебя здесь?

Он буквально засовывает свой любопытный нос в корыто. Я выставляю вперед руку – еще, чего доброго, сажей камзол Ника заляпает!

– Ох ты ж… Ежики-карасики! – восклицает парень и ловит меня за руку. – Ты как же это так?

Его взгляд сосредотачивается на моих мозолях и ранках на ладонях.

– Отпусти! – я пытаюсь вытянуть свою руку, но он держит крепко.

– Ты зачем над собой так издеваешься? – парень удобнее перехватывает меня за запястье и заносит пальцы, чтобы выпустить плетение.

– Что тут происходит? – гремит знакомый голос.

Я поднимаю голову и наталкиваюсь на прожигающий взгляд Ника.

Глава 11. Зрелище не для моих глаз

Мне хочется сжаться, испариться, что угодно, только бы не попасть под драконий гнев. Я все же вырываю руку из цепкого захвата парня и прячу ее за спину.

– Я стираю ваш камзол, господин Сайланд, – отвечаю я, опустив взгляд. – Руками и мылом, как вы и сказали.

Он молчит, что пугает больше, чем если бы Ник кричал. Робко, внутренне дрожа вся, как осиновый лист, поднимаю глаза. Он прожигает взглядом парня, но тому будто бы все нипочем.

– Я, кажется, еще кое-что говорил о том, что ты должна сделать это сама, без чужой помощи, – почти рычит дракон.

– Так я, господин Сайланд, и не помогал, – перебивает меня паренек. – Я мешал! Вот видите, не давал ей совсем убить свои руки. А то она сидит, плачет и упирается.

В его голосе легкость и дерзость. Я задерживаю дыхание, потому что мне становится страшно за паренька. Что за такую дерзость ему сделает Ник?

– А ты камин в восточном крыле проверил? У нас гостья приехала. Если он не будет нормально работать, отправлю конюшни, а не трубы чистить, понял? – строго спросил Ник.

Парень засовывает руки в карманы, кивает и, подмигнув мне, легко по сточной трубе поднимается на крышу. Мне только и остается, что стоять с открытым ртом. Это все? С облегчением выдыхаю.

– Покажи руки.

Я аж вздрагиваю от того, как меняется тембр голоса Ника, когда он обращается ко мне. Он будто становится жестче, холоднее. Да что с ним такое? Почему он со мной так?

– Тиолла, – я первый раз слышу, как мое имя срывается с губ Ника.

Я зажмуриваюсь и вытягиваю руки перед собой. Муж однажды заставил меня вот так вытянуть их после того, как я неправильно воспользовалась при гостях столовыми приборами. Таких тонкостей в нашей небогатой семье не знали.

Тогда муж отхлестал меня по пальцам. Наверное, подсознательно я жду, что сейчас может произойти что-то подобное. Но…

Ник касается подушечками пальцев моих ладоней. Мягко, нежно, вызывая трепет и волнение где-то под ребрами. Внимание дракона сосредоточено только на моих руках, а в глазах мягко сияет теплый огонек.

Замираю, боясь случайно прервать этот момент. Как будто Ник, мой Ник, внезапно появился из-под толщи льда того дракона, который вчера нашел меня, который дал согласие на мой брак.

Он складывает пальцы, выпускает золотистое плетение, окутывающее мои кисти, а я мгновенно чувствую, как наступает облегчение. Он… Вылечил меня?

Сразу же после этого Ник щелкает пальцами, и мыльный раствор в корыте начинает пениться и пузыриться. Это окончательно вводит меня в ступор.