Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей. Страница 39

Ворот, как и ограждения, соорудить ещё не успели. Каждый вход на площадь обозначался парой кольев в человеческий рост, на которые парни повесили глиняные горшки. Это они сделали с умыслом. Когда британский отряд поравнялся со входом прозвучало два выстрела и оба горшка разлетелись мелкими брызгами. Дистанция была велика для прицельной стрельбы из мушкетов — около двух сотен метров, но мушкетеры Эскимальта только назывались мушкетерами. Они были вооружены штуцерами, слегка доработанными Тропининым (полая пуля, кольцевой прицел, сошки) ради большей скорострельности и точного боя.

Чиновник в черном сюртуке и шляпе, похожей на короткий цилиндр, аж подпрыгнул и тут же нырнул за спину ближайших солдат. Молодой офицер в красном камзоле и двууголке даже ухом не повёл. Он вытащил клинок, поднял его к небу и выкрикнул приказ. Солдаты рассыпались, образовав жиденький строй. В будущем именно индийские полки британцев первыми сменят цвет мундиров на защитный хаки, но пока англичане и сипаи расхаживали в ярко-красном.

— Тонкая красная линия, — произнёс Тропинин.

— Что? — не понял Шарль, который в это время занимался осмотром фальконетов и подсчетом зарядов.

Тропинин перевел метафору на английский. Тонкую красную линию, ещё не воспели романисты и беллетристы, но красный цвет мундиров у многих народов ассоциировался прежде всего с британской пехотой.

— Весьма поэтично, — согласился француз, ковыряясь в запальном отверстии.

— Но вы вроде бы говорили, что они ходят в сером в обычные дни.

— Это означает, Алексис, что день необычный, — Шарль отковырял кусок ржавчины или грязи, или нагара. — Они собираются построить взвод на вашей площади, зачитать прокламацию и, возможно, повесить кого-нибудь для острастки. Эта пушка никуда не годится, Алексис. В запальное отверстие скоро руку можно будет просунуть. Нужна втулка.

— Эй, у пушек! — крикнул Тропинин вниз. — Если что стреляйте по их правому флангу, который от нас слева. Короче, туда, где нет европейцев.

Линия медленно приближалась к главной конторе. Солдаты уверенно шагали по площади столь ровной, точно её подготовили для игры в крикет. У Тропинина скребли на душе кошки. Несмотря на браваду, он сильно опасался предстоящей стычки. Всё же это были чёртовы англичане, правители морей и половины земного шара. И они считали эту территорию своей.

— Поднимите флаг, — распорядился Лёшка.

Один из мушкетеров потянул за веревку и на коротком флагштоке над крышей поднялся российский триколор. В некотором роде это было самоуправство. Но империя была далеко и риск показался Лёшке оправданным. Не то чтобы флаг произвел на британцев впечатление. Они продолжали шагать и прошли около двух третей пути, когда Тропинин решил начинать.

— Ещё один шаг, джентльмены, и я прикажу открыть огонь из пушек! — крикнул он.

— Выкатить орудия! — приказал внизу тонкий голосок Чижова.

Из проемов между корзин с песком высунулись пушечные стволы.

Британский офицер приказал солдатам остановиться. Он не ожидал встретить здесь артиллерию. Но и отступить гордость не позволяла. Некоторое время у него похоже заняли расчеты оставшейся дистанции, возможных потерь от картечи, вероятности ворваться на габион хотя бы с половиной отряда.

— Кто вы такой? — крикнул он, наконец.

Услышав англичанина, встрепенулся Шарль, который все ещё инспектировал фальконеты.

— Это вы, Роберт? — высунулся он из-за укрытия. — Я узнал вас по голосу.

— Шарль? — удивился офицер. — Что вы забыли у этих разбойников?

— Разбойников? Это русские, Роберт, и по крайней мере они не собираются нападать на наши владения, точно корсары. Слушайте, бросьте пустые угрозы. Поднимайтесь сюда, поговорим, как европейцы с европейцами.

— Я не веду переговоров с контрабандистами и разбойниками. Эта земля принадлежит компании. Мы не потерпим здесь никаких нелегальных рынков, никаких притонов.

— Тут вы дали маху. Господин Тропини и капитан Якоб вовсе не контрабандисты. Они настоящие джентльмены. Я лично прочёл документы. У месье Тропини полное право на владение факторией. Даже ваш продажный судья Импи, отправляющий в тюрьму конкурентов, не найдёт ни единой зацепки.

— Вот пусть суд и разбирается.

— Но подумайте, Роберт. Если вы атакуете городок, Россия расценит это как пиратскую акцию. Их императрица очень ревнива. Вы же не хотите, чтобы из-за такой пустяковины как Банкибазар, она выступила против вас на стороне Американских колоний и Франции?

— Об этом пусть думают те, кому положено думать. Король, парламент, правление компании. У меня есть приказ.

— Не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Молодой лейтенант, кажется, посчитал правильным вступить в бой. Чего нельзя было сказать о чиновнике. Поняв, что ему не угрожает немедленный залп картечи, тот выбрался из-за солдатских спин и принялся в чём-то убеждать офицера. Молодой человек нехотя согласился, отдал приказ по которому солдаты поставили ружья к ноге, а чиновник отправился к главной конторе на переговоры.

— Внутрь его не пускать! — распорядился Тропинин. — Я сам спущусь.

Они встретились перед габионом. Тропинин даже не подумал предложить незваному гостю чая или пригласить в прохладную комнату. Перехватил на подходе, рассудив, что незачем прежде времени раскрывать врагу диспозицию.

— Я владелец этой фактории и подданный Российской империи, — с пафосом произнес Лёшка. — Моё имя Алексей Тропинин. Что вам угодно?

— Моё имя Фокс, — чиновник приподнял шляпу — Вынужден объявить, что ваше пребывание здесь незаконно.

— Ерунда у меня есть документы на собственность а также парвана, то бишь разрешение на торговлю, уступленные мне Австрийской компанией, — он вытащил из внутреннего кармана листок. — И вот, пожалуйста подтверждающая бумага от Чарльза Александра австрийского принца, нидерландского стадхаудера, великого магистра и прочая, и прочая. У вас есть сомнения в подлинности подписи и печати?

Имя если и произвело впечатление на чиновника, то вида он не подал.

— Прежде всего вы должны спустить флаг и прекратить незаконную торговлю. Что до ваших прав на собственность, то они должны быть верифицированы в Калькутте.

— Вы можете верифицировать права своих подданных, к коим я не отношусь. Я собираюсь торговать. Иначе в фактории нет никакого смысла.

— Это невозможно.

— Послушайте, любезный, я не имею желания обсуждать подобные вопросы с мелким чиновником, который говорит «невозможно». Я хочу говорить с тем, для кого что-то возможно.

— И с кем же вы хотите говорить?

— С губернатором Уорреном Гастингсом.

— Ха-ха.

— Что за глупый смех? Между прочим у меня с собой депеши для Адмиралтейства, письма некоторым высокопоставленным лицам в Лондоне и рекомендательное письмо к Уоррену Гастингсу. Так неужели я стану передавать их кому попало?

— И от кого все эти письма? — ухмыльнулся чиновник.

— Вы что-нибудь слышали о капитане Куке? О его экспедиции? Об этом говорит вся Европа, но возможно сюда новости приходят с запозданием. Так вот он и его офицеры попросили меня об услуге…

— Вы можете передать письма мне.

— Дудки! Я вручу их лично Гастингсу. Таковой была просьба капитана. А в противном случае сам привезу их в Лондон. Но тогда они устареют на пару лет, и если, допустим, четвертый граф Сэндвич меня спросит, какова же причина столь неприятной задержки, я не стану скрывать вашей фамилии, мистер Фокс.

Официальное приглашение от Гастингса посетить его резиденцию пришло на следующий день. На этот раз всё тот же чиновник обошелся без солдатни. Помимо гребцов Фокса сопровождала лишь пара слуг.

— Ну, по крайней мере вы получили аудиенцию, — произнес Шарль.

— И без единого выстрела, что меня особенно радует, — добавил Хельмут.

Яшка промолчал. Они вчетвером сидели за столом в патио и играли в подкидного дурака. Игре их научил Тропинин, выдав её за любимую игру императрицы.