Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей. Страница 41

А наше правительство обязательно ухватится за возможность поднять здесь флаг. Или даже уступит факторию королю Георгу, но уже в обмен на какую-нибудь услугу или уступку. Вы же не станете портить отношения с Россией сейчас, когда ваш главный европейский союзник Голландия встал на сторону американских колоний? У Британии почти не осталось друзей.

— Вы полагаете, что разбираетесь в политике?

— Уверяю вас. Я даже могу довольно точно спрогнозировать, чем кончится дело. Тринадцать колоний со временем разрастутся, приобретут новые земли, а затем станут сильнейшей державой мира, которая разрушит колониальную систему, откроет рынки и будет диктовать условия на суше и на море вместо Британии.

— Сомневаюсь, — фыркнул Гастингс. Он быстро выпил свой лимонад и пару раз кашлянул в кулак. — Очень хорошо. У меня встречное предложение. И только потому, что вы мне симпатичны. Так вот. Вы можете набить ваши кораблики местным товаром под завязку. А потом уйдете отсюда, передав компании все документы на Банкибазар. И больше в Бенгалию не вернетесь.

Даю вам на раздумье времени до зимних муссонов. Как задуют северо-восточные ветры, убирайтесь отсюда. Если же нет, я отправлю такое количество войск, что им не потребуется даже стрелять.

— Зимние муссоны мне неудобны. Возможно вы забыли, но мне нужно двигаться на восток, а не на юг. К тому же я не успею закупить столько товара.

— Ради исключения я позволю наполнить вам трюмы с наших складов. По местным расценкам, разумеется.

— А куда я дену товар, что привёз сюда?

— А что вы привезли?

— Сибирские и американские меха, немного моржового зуба.

— Меха? — удивился губернатор. — Вы не ошиблись с климатом? А моржовый зуб? Разве может он соперничать со слоновой костью?

— Меха — это предметы роскоши, — возразил Лёшка. — Они ценятся даже в Чёрной Африке.

— Возможно вам стоит туда и отправиться, — усмехнулся Гастингс. — В общем, подумайте. Пока у меня много дел на юге. А как с ними управлюсь, сразу возьмусь за вас.

Жесткий сукин сын. Просто крокодил, вроде того, что водились в местных болотах. Всплеск тины, цап, и нет тебя.

Тропинин вернулся в Банкибазар пребывая в задумчивости. Но хотя бы живой.

Глава десятая. Сражение за Оаху

Глава десятая. Сражение за Оаху

Дни тянулись за днями, а война всё не начиналась. Форт достроили, баркасы переделали в канонерки, соорудили для них узкую гавань под самыми стенами. Работы осталось мало, а кроме футбола других развлечений не было. Гарнизонная служба вызывала зевоту.

Так продолжалось до тех пор, пока наши парни не прознали, будто остров посреди бухты Перл Харбор называется островом Прелюбодеяния. И будто бы там гавайцы и гавайки остаются на ночь с чужими мужьями и женами. Так, дескать, у них заведено. Сколько в этом было правды, а сколько моряцких баек, нам со Степановым узнать не довелось, начальству о таких вещах подробно не докладывали. Однако теперь многие просились в ночной караул на вышку, словно оттуда можно было бы хоть что-то разглядеть. Слухи подогревались моряками, что дежурили на шхунах, которые стояли в сотне метров от острова. Истории обрастали подробностями, что хоть как-то разнообразило гарнизонную жизнь.

В Виктории уже заканчивалась осень, а на Гавайских островах продолжалась вечная весна. Мне пришлось пропустить привычную осеннюю инспекцию, собеседования с новобранцами, ежегодный отчет Комкова, а также традиционный потлач. Через Чижа я передал инструкции, Комков вручил вождям от моего имени по шарманке, получив в замен рабов, шкуры, участки под хутора и вырубку деревьев. На том и разошлись. Даже обычные состязания сократили, а футбол отменили вовсе.

Калги на этот раз были отправлены в Калифорнию и розданы по крестьянским семьям в качестве батраков, но с обязательной оплатой за труды и возможностью покинуть хозяев в любой момент после сбора первого урожая.

Там же на потлаче прозвучал призыв к походу на Оаху. В результате чего две шхуны — «Владимир» под командой Борьки и «Уржум» со шкипером по имени Томило отправились к нам на острова, полные военных припасов и индейцев, что жаждали приключения, но ещё больше добычи.

Жизнь в Виктории затихла. Верфи почти не работали. В отсутствие Тропинина его люди занимались лишь починкой шхун, выполняли мелкие заказы от горожан. Остальные предприятия И даже промышленные ватаги, что вернулись на зимовку с северных островов, не наполняли город обычным шумом дебошей. Большую их часть Комков сразу приставил к охранной службе на верфях и стенах форта, которые опустели после ухода мушкетеров и гвардейцев. Вот что значит лишить колонию нас с Тропининым. Сонное царство.

Таковым оно было и на Оху. Я пропускал два дня из трех, скрадывая остальные во время предполагаемых лодочных прогулок на другой конец острова. И лишь раз в неделю проводил ночь в крепости, отсыпаясь по-настоящему.

Как раз после одной из таких ночей рано утром поднялась тревога. Я лежал в гамаке, в хижине, что служила временным прибежищем для гвардейцев Ватагина, когда во дворе форта послышался приглушенные голоса: «Идут». Разбуженные шумом захрюкали в загоне свиньи, которым мы скармливали не особо вкусные местные корнеплоды.

Степанов распорядился не бить в колокол, когда в этом нет необходимости, то есть, когда большая часть людей находится внутри форта. Факторию и корабли на якорной стоянке должны были предупредить посыльные на байдарках. А крадущийся враг пусть думает, что застал гарнизон врасплох. Всегда хорошо иметь туза в рукаве.

Поэтому будили друг друга по-тихому, и вскоре весь гарнизон оказался на ногах.

Когда я вышел, свиньи притихли, получив корм, возле стен уже тянуло дымком от фитилей. Ядра протирали тряпками от выпавшей утром росы. Байдарка с вестовым отправилась к нашим шхунам. Команды спустились в баркасы, что отстаивались прямо под стеной в узкой гавани, отгороженной от моря небольшим рукотворным молом. Они были готовы поддержать крепость с моря.

Я осторожно высунулся из-за парапета и осмотрел окрестности. Многое до поры скрывал туман, а когда он полностью развеялся, стали видны масштабы угрозы. Со склона горы на востоке спускалась длинная колонна вооруженных туземцев. Небольшой отряд двигался по направлению к нам вдоль берега Вайкики. Ещё один отряд гораздо крупнее двух первых, выдвигался и из зарослей, что лежали западнее бухты. На другой же её стороне собирались бойцы уже знакомого нам местного вождя. На этот раз он оказался не один. Рядом стоял молодой предводитель в ещё более цветастом плаще.

— Каха Хан! — доложили мне.

Всего на берегу гавани собралось несколько сотен воинов и нечто вроде двора — женщины, рабы-носильщики, прочая обслуга. Здесь же появился с собственной чисто мужской свитой верховный шаман Кау Пулу-пулу.

Остальное население острова не осталось в стороне. К гавани и на пляж рядом с нами из неведомых схронов доставили дюжины две каноэ, кроме того натащили множество древесных стволов, из которых принялись ловко сооружать совсем уж крупные лодки. Рядом прямо на земле кроили паруса из местной растительной ткани.

Стало понятно, что правитель острова не готовил нападение на нашу крепость. Нам соизволили сообщить об этом в последнюю очередь. Прибежал посыльный и показав пальцем на Степанова позвал за собой. Тот отправился, прихватив толмача из своих канаков.

— Не боитесь к такой толпе идти? — спросил я.

— Нет, подобное вероломство им не свойственно. Хотели бы убить или пленить, явились бы сюда сами.

Он оказался прав. Проговорив с вождем не более пары минут, он вернулся целым и невредимым. А тогда и рассказал, в чём собственно дело.

— Каха хан вздумал напасть на Молокаи, а возможно, что и на Мауи, пока тамошний вождь Кахе Кили на Хавайи с войском уйдёт.

— Хитро.