Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей. Страница 6

При полной свободе выбора я взял бы «Викторию» — шхуну, построенную некогда по моим эскизам. На текущий момент она являлась самым быстроходным судном нашего флота. И останется таковым до тех пор, пока не увенчаются успехом эксперименты с Яшкиными кораблями. К сожалению «Викторию» перехватить я не успел. Она постоянно находилась в плавании, обеспечивая почтовую связь между колониями, и как раз ушла на Уналашку парой недель раньше.

Из остальных шхун, если не считать «Афины», готовой к немедленному отплытию была лишь «Колумбия». Нам оставалось уповать, что последние изменения в её обшивке (Лёшка испытывал пропитанный дегтем войлок в качестве промежуточного слоя между досками), не слишком испортили ход, а частичная механизация парусов не оставит нас рядом со скалами без управления. На «Афине» идти не стоило, так как её воинственный вид мало походил на обычное промысловое судно. Она непременно вызовет подозрение англичан если не в экспансионистских наших намерениях, то в пиратстве.

Что ещё показалось мне важным — «Колумбия» являлась одной из немногих наших шхун, зарегистрированных в Охотске, а значит, имела полное право поднимать российский торговый флаг. Его мы и собирались продемонстрировать. Время показывать миру Большую Медведицу ещё не пришло.

Опасения оказались напрасными. Проторенным маршрутом Чихотка дошёл до места за неполных два дня. Нам даже пришлось ждать рассвета, прежде чем войти в залив — туман закрывал берега и скалы, которые здесь торчали повсюду.

Найти корабли Кука не составила труда, они не слишком углубились в одни из местных фьордов. «Колумбия» возникла перед ними неожиданно, в клочках утреннего тумана, точно призрак. Мы знали, что подаренная вождю китобойная шхуна месяцем раньше отправилась в проливы, где пыталась загарпунить какого-нибудь кита. Возле зимнего селения остались только каноэ. Не удивительно, что появление корабля, построенного по европейскому проекту, оказалось для британцев полным сюрпризом.

Проходя мимо них «Колумбия» подняла российский триколор и салютовала пятью выстрелами. Мы решили сыграть в джентльменов. Толпу, вывалившую на палубы, приветствовали сдержанным поднятием шляп. Английские канониры замешкались, но к их чести успели ответить парой выстрелов, прежде чем наша шхуна проследовала дальше. На флагштоке поднялись флаги. Они выглядели светлыми, почти белыми, возможно просто выгорели на солнце. Когда полотнище раскрывалось от легкого ветерка на нем можно было различить красный георгиевский крест и неполный (без креста Патрика) очень блеклый Юнион Джек в уголке.

— Кажется мы успели в последний момент, — заметил я. — Все мачты и стеньги у британцев на месте, корабли нормально загружены и, судя по всему, готовы к отплытию.

Наша команда рассматривала корабли британцев не скрывая волнения. Со времени памятной многим стычки с испанцами не прошло и десяти лет. А британские корабли выглядели гораздо мощнее. Хотя фрегатами они всё же не были.

— Вот корабль, в честь которого НАСА назвало один из шаттлов. — сказал я, показывая на меньший из кораблей — «Дискавери», и вдруг сообразил. — Ха! А ведь получается, что первый шаттл получит имя «Колумбии» в честь шхуны, на которой сейчас идём мы.

— Получил бы, — поправил Лёшка. — Надеюсь, мы отстоим побережье, и американцам придётся поискать другие символы, если у них вообще в будущем будут шаттлы.

Американцами Лёшка по старой привычке называл граждан Соединённых Штатов. И по старой же привычке недолюбливал их.

— Да и не думаю, что они назвали бы что-то своё в честь русского корабля. А «Дискавери», между прочим, прославился позже, — добавил он, покопавшись в памяти. — И был это совсем другой корабль, и ходил он уже под руководством Ванкувера. Кстати, вот удобный момент решить проблему названия нашего острова.

— Пока рано признавать его островом, — возразил я. — Пусть думают, что это часть берега.

— Как знаешь, это ведь твой пунктик, — Тропинин пожал плечами.

Да это был мой пунктик, но причины его мне раскрывать не хотелось. Я подспудно боялся изменений, боялся привлечь внимание гоблинов, что контролировали пространство-время. Хотя понятно, что названия играли куда меньшую роль, чем принадлежность земель той или иной нации. Мы меняли историю, чем бы не пытались замаскировать процесс. И предстоящая встреча с Куком лишь прибавляла тревог. Это был наиболее известный персонаж из всех, с кем нам довелось до сих пор пересечься. Известнее Портолы, Бичевина, Беньовского вместе взятых. Такие люди серьезно влияют на историю, а значит где-то рядом могут кружить гоблины.

Тем не менее, я собирался свести наше вмешательство к минимуму. И даже исправить уже созданную историческую коллизию. Дать известному мореплавателю описание земель, которое он получил бы от штурмана камчатских зверобоев. И на этом всё. Никаких предостережений о подлых гавайцах, о том, что чистого ото льдов прохода в Атлантику не существует. пусть всё идёт своим чередом.

Правда я намеревался помочь индийской авантюре Тропинина, а это никак не укладывалось в общую стратегию. Но одна заброшенная фактория среди многих вряд ли могла повлиять на историю. Кому бы она не принадлежала.

Мы прошли ещё около мили и отдали якорь на привычном месте почти у самого берега рядом с зимним поселением индейцев.

Бросаться в объятия иностранцев мы не спешили. Вместо нас в крохотной шлюпке отправился вестовой из гвардейцев Ватагина с запиской, составленной в самых изысканных выражениях. Мы обращались к капитану по имени, извинялись, что не можем пригласить славного путешественника на шхуну, которая пропахла тюленьим жиром и каюта которой слишком тесна для достойного приёма. Вместо этого мы предлагали встретиться на нейтральной территории — в доме местного вождя Макины , хорошего нашего знакомого.

— Ты думаешь, он покажет тебе карты Адмиралтейства? — спросил Лёшка, наблюдая через трубу за суетой британцев.

— Не знаю, в принципе они секретны. Но хоть что-то подскажет. Про Южную часть Тихого океана, острова, проливы. Мало ли куда тебя занесёт, а Кук в тех краях уже плавал.

Вообще-то дневники Кука первых двух походов к этому времени уже были опубликованы и прочитаны мной, но как часто случается при наличии национальных интересов, цензура выковыряла из булочки весь изюм. При личной встрече я надеялся уточнить кое-какие детали. А для наживки хотел предложить здешние приискания. Для подобных случаев у меня всегда имелся в запасе комплект карт исполненных в стиле восемнадцатого века и столь же неверных, какими и положено быть картам восемнадцатого века. Почти всё, что предстояло открыть экспедиции Кука, на них отсутствовало, а береговая линия наших владений изображалась с большими пробелами.

— И есть у меня еще одна идейка, — осторожно добавил я, словно гоблины могли заглядывать через плечо.

— Колись, — усмехнулся Лёшка.

— Капитан Кук очень популярен в Британии, — сказал я. — И его рекомендательные письма могли бы тебе помочь в переговорах с Бенгальским президентством. С этим самым Гастингсом, кто он там сейчас, вице-король, генерал-губернатор?

— Губернатор. Это ещё не Империя.

— Ну вот. Мы всучим Куку не слишком точную карту здешних мест, чего-нибудь из припасов, а взамен ты получишь ключики от Форта Вильям.

— Так он и разбежался рекомендации раздавать, — недоверчиво усмехнулся Тропинин.

— Придумаем что-нибудь, — хлопнул я товарища по плечу.

Наш «вестовой» вернулся без ответа, и мы, прихватив полдюжины бутылок вина с полной корзинкой для пикника, сошли на берег. Судя по обстановке, индейцы к войне не готовились, занимались хозяйственными делами, с любопытством поглядывая на гостей. Однако, вождя мы застали встревоженным и даже немного растерянным. Он с опаской косился на чужие корабли, а наше появление вызвало у него едва заметный вздох облегчения.