Семь способов засолки душ - Богданова Вера. Страница 38

Как человек, когда-то считавшийся аватаром Высшего духа, мог пойти на столь отчаянный шаг? Что в конечном итоге подтолкнуло его к решению не только покончить с собой, но и оборвать жизнь дочери?

[Минута двадцатая, экспозиция: обыски в «приюте» «Сияния»]

Обвинения в манипуляции, эксплуатации членов группы и другие скандальные разоблачения начали подрывать авторитет Дагаева. При попытке сохранить контроль над ситуацией глава секты становился все жестче, а ритуалы, которые он совершал, — страшнее. Нашей редакции стало известно как минимум о трех телах, захороненных в лесу.

[Минута двадцать восьмая, экспозиция: отделение полиции, допрос, машины скорой помощи у подъезда дома]

История достигла кульминации, когда в полицию поступили заявления учеников и послушниц — многие связывают это с переделом власти внутри секты, ведь ранее никто из членов «Сияния» не решался давать показания.

Дагаев пошел на отчаянный шаг. В своей квартире он подготовил смертельный коктейль из ядов, предназначенный не только для себя, но и для дочери. Кто-то объяснил это страхом перед тюрьмой, кто-то — желанием отомстить жене, которая, по его мнению, предала и самого Дагаева, и его идеалы, и изменяла с одним из так называемых старших наставников секты. Правды мы так и не узнаем.

К счастью, девочке успели оказать медицинскую помощь. Леонид Дагаев скончался.

«Шаманизм на постсоветском пространстве», к. п. н. Громов Е. Г.

У людей, воспитанных в рамках секулярного и материалистического мировоззрения, переход к эзотерическим практикам может сформировать социальную стигму и спровоцировать личностный конфликт.

Опасаясь непонимания и осуждения, они склонны скрывать от окружающих свою принадлежность к шаманизму. Кроме того, многие изначально не стремились к обретению шаманских способностей, поскольку до момента избрания духами являлись социально адаптированными и успешными в профессиональном плане людьми. Но согласно шаманской традиции, отказ от своей силы может привести к серьезным последствиям для здоровья и даже жизни потенциального шамана. Это подтверждается многочисленными свидетельствами о физических и психических страданиях тех, кто пытался игнорировать свое предназначение.

Важную роль в процессе инициации и признания индивида шаманом играют определенные события, которые могут быть интерпретированы как знаки или послания от духовного мира. Наиболее ярким примером такого события является удар молнии, поражающий тело индивида, что в шаманской практике трактуется как прямое указание на его избранность. Знаком может стать нахождение объекта, связанного с древними культами или предками, например куска метеорита, стрелы или наконечника копья. Такие находки часто воспринимаются как передача шаманской миссии по наследственной линии.

Исследования показывают, что становление шамана часто происходит не по собственному желанию индивида, а как результат взаимодействия множества факторов, включая личные переживания, культурный и социальный контекст, а также специфические события, воспринимаемые как знаки сверхъестественного. Понимание этого процесса требует комплексного подхода, включающего как антропологический, так и психологический анализ, что открывает новые перспективы для изучения шаманизма как социокультурного явления.

выдох последний

…Затем глубокий вдох, спину держим ровно, ноги на ширине плеч, лицо расслаблено.

— Как вас зовут? — спрашивает парень, держа бумажный стакан и фломастер. В телевизоре над ним тренируются женщины в лосинах — фишка заведения, круглосуточно показывают шейпинг из девяностых.

— Марина, — отвечает Ника. Парень записывает, кивает ей, мол, ждите.

В Екатеринбурге лето. Ника садится у окна, смотрит поочередно то на улицу, то на китайцев, которые заняли соседний столик и громко о чем-то говорят. Ника вспоминает пиццерию, в которой когда-то грелась на Потоке.

В алтайских новостях много писали о Роме: местный мясник убил начальника УМВД, шамана. Староалтайского бизнесмена, владельца сети аптек, расчленил на пустой съемной квартире, арендодатель — компания «Мелонг». Китаева нашли в лесу спустя несколько дней. Его обнаженное тело лежало под сосной, за указателем лыжной трассы. Опознали по золотому зубу — лицо было обглодано каким-то зверем. Делами заинтересовались на федеральном уровне — убийствами шамана, бизнесменов и начальника полиции, конечно. Про девушек-самоубийц никто не говорил.

Когда Ника звонила маме в последний раз — правда последний, потом сменила номер, — мама сказала, что на похороны Китаева пришло полгорода. Великий человек, спаситель, пришлось хоронить в закрытом гробу, ну как же так, Ника, что это за звери. Спрашивала, не выходил ли на связь Рома — он очень опасен, его так и не поймали, бежал из города. А мать его пропала, наверное, с собой ее забрал. Готовился, ты понимаешь? Втирался к нам в доверие, какой же кошмар! Как же так можно! Ника, возвращайся, ты мне так нужна.

Мама, уезжай из Староалтайска, ответила ей Ника.

Но мама уезжать не собиралась. Она будто вросла в Староалтайск, не могла проститься с городом, в котором стала королевой дважды.

В кафе заходит женщина, с ней девочка лет двенадцати, обе над чем-то смеются. Они кажутся знакомыми — мать и дочь из «приюта», вдруг понимает Ника и улыбается.

— Я молодец, — тихо говорит она.

Она надеется, что мама с дочкой ей не чудятся.

Голова не болела с февраля. Ника даже завела знакомых в парке на Плотинке, они выгуливают собак, Ника выгуливает себя. Правда, ей все время кажется, что новые знакомые за ней следят. Поэтому она сближаться не торопится.

В шейпинге перерыв, по телевизору реклама: папа может, гремит оттуда. Никин телефон жужжит.

— Привет, — говорит Рома, когда она отвечает на звонок.

— Откуда у тебя мой номер?

— Мир не без добрых людей, — отвечает Рома. На фоне проезжают машины, свистит ветер. Похоже, Рома где-то на трассе.

— Понятно. Смотрю, ты стал звездой, — говорит Ника.

— Хорош, ну ты же знаешь, что я этого не делал.

— Да?

— Ну ты правда думаешь, что это я?

— Я в принципе не думаю. От думанья стареют. Чего бежал, раз не виноват?

— Никто не будет разбираться. Закроют, и все. Это дружочек твой, ему скажи спасибо. Я только ему звонил тогда.

Краем глаза Ника замечает, что за ее стол сели. Она поднимает голову, встречается взглядом со Светой.

— Тебе приходили еще письма? — спрашивает Рома.

— Какие-то приходили.

— И что в них?

— Ничего особенного. Спам.

Ника разводит руками в ответ на укоризненный Светин взгляд. Мол, от меня-то ты чего хочешь?

— Я никого не убивал. У меня много доказательств, — говорит ей Рома. — Я забрал ноутбук Китаева, там до хрена всего.

Забрал ноутбук — интересно, при каких же обстоятельствах? Опять вранье. Ника от него устала.

— Ты где сейчас?

Ника молчит. Света кивает, поправляет ворот платья, пачкая его алым, тоже ждет Никин ответ.

— Помоги мне, — говорит Рома.

На экране телевизора вновь машут ногами женщины в блестящих лосинах, за соседним столиком переговариваются китайцы, за окном на велосипеде едет мужчина в гавайской рубашке и шортах. За ним идет медведица. Наверное, ей жарко, с таким-то мехом летом.

Ника крутит в пальцах салфетку.

— Зачем мне это? Помогать тебе.

— Я в федеральном розыске. А тебя ищут неофициально. Я не думаю, что они просто поговорить хотят. И разве у тебя есть еще какие-то дела? — добавляет он.

Нике хочется сказать, что никаких.

Нике хочется продиктовать адрес, где она сейчас живет, сказать «приезжай». Сделать все, чтобы не оставаться в одиночестве, не вешать трубку, не прощаться.

Но идея эта так себе. Что будет, когда Рома узнает все, что ему нужно? Когда отомстит всем, кому решил мстить? Когда она в очередной раз спутает его с галлюцинацией? Когда его убьют? Когда его посадят? И — главное — сколько можно находиться в волглой дагаевской тени?