Старший принц в активном поиске (СИ) - Эванс Эми. Страница 24

— Честно? Вообще незаметно, — с самым серьезным видом заявила я, прикусывая щеку изнутри, чтобы не рассмеяться, — Я просто пошутила. Не думала, что попаду в точку.

— Велари, ты… — зашипела на меня однокурсница.

И я все же расхохоталась.

— Зато теперь понятно, почему на его занятиях ты так стараешься.

— Скажешь кому-нибудь, и я тебя придушу, — пригрозила мне Талита.

Весомый тычок в бок, доставшийся от конкурсантки отбора невест, помог мне успокоиться. Но веселье все никак не хотело меня покидать.

Кто бы мог подумать? Талита Фарлей, внучка королевского советника, умница, красавица и одна из главных претенденток на роль будущей королевы, и влюбилась в обычного преподавателя…

— А магистр Хармус твои чувства хотя бы разделяет? — осторожно уточнила я.

— Я не знаю, — потрясла головой благородная леди.

— Если нет, то он полный кретин, — тут же сочла я нужным заметить, — Но до конца отбора я бы тебе не советовала хоть как-то намекать на свою симпатию. Разразится такой скандал, что твое имя еще долго будут полоскать в прессе.

— Я сама это прекрасно понимаю, — вздохнула она, — И, надеюсь, что Его Высочество исключит меня из отбора как можно раньше.

А мне вот искренне жаль, что Талита Фарлей не питает к наследному принцу тех же теплых чувств, что и к нашему преподавателю по боевой подготовке. Из нее бы правда вышла хорошая королева. Такая, наверное, даже могла бы улучшить репутацию наследника.

— Значит, помолвка все же не была разорвана? — взяв себя в руки, поинтересовалась леди Фарлей, когда мы уже приближались к общежитию.

— Не была, — легко призналась я.

Честностью ответила на честность. Талита не в том положении, чтобы выдавать чужие секреты. Да и, как мне кажется, это не в характере юной леди.

— Иногда идеи Его Величества меня пугают, — произнесла она, — Надеюсь, король знает, что делает. Но пока слабо в это верится.

Я вздохнула, согласно кивая.

Чем дольше длился этот отбор, тем меньше я начинала понимать, что вообще здесь происходит. А ведь раньше моя жизнь мне казалась такой простой и понятной…

— А как ты покидаешь общежитие незамеченной? — поинтересовалась я у однокурсницы, когда мы оказались под стенами здания.

— Через окно в столовой. Мне повезло, что юные аристократки не привыкли посещать место для трапез в неотведенное для этого время. А ты?

— Точно так же, — просияла я.

Выходит, я не одна додумалась до такого способа и поняла, что защита на окнах не установлена. Правда, надеюсь, что не до всех девушек это успело дойти.

Хотя, с другой стороны, было бы даже забавно посмотреть на то, как восемнадцать благородных леди под покровом ночи выбираются через окно.

***

На следующий день лишь пятнадцать из восемнадцати благородных леди стояли перед распорядительницей отбора, вытянувшись по струнке.

Первый этап отбора был окончен, но нам поспешили напомнить, что основная битва за сердце нашего драгоценного жениха лишь предстоит. Поэтому, расслабляться юным леди ни в коем случае нельзя.

А чтобы мы не расслаблялись, леди Винтер уже подготовила для нас очередной конкурс. И на этот раз это был конкурс талантов.

— У вас есть два дня, чтобы решить, что именно вы будете демонстрировать Его Высочеству, — вещала распорядительница отбора, прогуливаясь вдоль нашего нестройного ряда, — И подготовиться к демонстрации своего таланта, разумеется. Если нужна будет какая-нибудь помощь или инвентарь, можете смело обращаться ко мне, — потом леди Винтер ненадолго задумалась, что-то прикинула у себя в голове и добавила, — Ну, или к господину Фосетеру. Он тоже с радостью вам поможет.

Господин Фосетер о подобной своей добродетели до этого момента явно ничего не ведал. От того его лицо так причудливо вытянулось, а глаза округлились.

— Я? — мужской голос сорвался на писк.

Куратор, оглядев нашу компанию, громко сглотнул.

— А не могли они нам кого-нибудь посмелее выделить? — прошептала я, наблюдая за душевными метаниями бедного мужчины.

— Согласна, этот слишком трусливый, — кивнула Эбигейл Реган, стоящая рядом.

— А мы ведь всего лишь скромные благородные леди, — вздохнула Мирабель тоскливо.

Произнесла она это слишком громко. Так, что услышали не только «скромные благородные леди», но и господин Фосетер. Услышал и неожиданно смутился. А после выдавил из себя под настойчивым взглядом леди Винтер:

— Конечно, девушки, можете обращаться ко мне в любое время.

Но произнес он это с такой кислой миной, что любому дураку было понятно, где именно куратор видал все наши просьбы.

Не сказать, будто мы всерьез планировали обращаться к нему за помощью. Но от самого факта, что нашими личностями пренебрегают, становилось обидно.

Леди Винтер тем временем, наконец, оставила бедного господина Фосетера в покое. И тот с облегчением выдохнул, пристроившись к стеночке и пытаясь с ней слиться. А распорядительница отбора вновь переключила все свое внимание на нас.

— И да, леди, — произнесла она зычным голосом, — Чтобы никаких глупых и недостойных выходок, — нашу скромную компанию обвели предупреждающим взглядом.

Ну что вы? Мы даже ни о чем таком не думали…

Обвела взглядом подруг по несчастью.

Не думали же?

Что-то лица у них больно красноречивые.

— И не думайте отвертеться от конкурса и заявить, что талантов у вас нет, — предупредила леди Винтер, — Тогда каждая из вас будет вынуждена показать сразу три таланта. Я об этом позабочусь.

Похоже, прошлую выходку с портретами уважаемая распорядительница отбора так нам до сих пор и не простила. А еще, к моему глубокому сожалению, мы становимся для нее слишком предсказуемыми.

Значит, если возможности избежать этого шоу талантов нам не оставили, придется действительно что-то придумывать…

— И что мы будем делать? — первой поинтересовалась Селина Эйвис, когда мы вернулись в общежитие.

— Может, снова саботируем? — неуверенно предложила Гвендолин.

— Не выйдет, — покачала головой Эбигейл Реган, — Один раз – это была лишь забавная шутка. Но во второй раз подобного нам не простят.

— Тогда действительно придется что-то придумывать, — вздохнула Гертруда Ферн.

— Как думаете, если я напишу Его Высочеству портрет, он обрадуется? — поинтересовалась Мирабель.

— Это после прошлого-то раза? — усмехнулась Оберта Танзи, — Боюсь, у принца Теодора теперь аллергия на всякого рода портреты.

— Что же делать? Что же делать? — принялась бормотать себе под нос леди Шелби, крутанулась вокруг пару раз, потом замерла.

И по озарению, промелькнувшему на ее лице, мы поняли, что ее посетила очередная «гениальная» идея.

— Я сочиню стих и посвящу его принцу Теодору, — уверенно произнесла она, кивнула своим мыслям и унеслась в свою комнату.

— Ну вот, Мирабель хотя бы определилась с тем, какой талант она собирается продемонстрировать, — вздохнула ей вслед Гвендолин Райли.

— А кто-нибудь вообще знает, как дела с поэзией у леди Шелби? — протянула задумчиво Клотильда.

Теперь уже об этом задумались мы все.

— Давайте определимся сразу, кто и что собирается демонстрировать Его Высочеству, — предложила Келсая, — Так, чтобы демонстрируемые таланты не повторялись ни у одной из нас. Леди Шелби выбрала поэзию. Значит, этот талант исключаем.

— Тогда я сыграю на фортепиано, — тут же вклинилась Оберта.

— А я неплохо пою, — произнесла Клотильда Коррета и, повернувшись к леди Танзи, предложила, — Выступим вместе?

К всеобщему удивлению, последняя возражать не стала и величественно кивнула в ответ.

— Я исполню танец, — уверенно заявила Келсая Келли.

Мы дружно уставились на нее с долей скептицизма. Не в обиду благородной леди будет сказано, но особой грации и пластики за нею замечено не было. В том числе и на полигоне.

Но если хочет опозориться, ее право. И спорить с этим никто не стал.

— А я вкусно готовлю, — с долей смущения призналась Гвендолин Райли в столь неблагородном таланте, — Приготовлю для Его Высочества свой фирменный пирог.