Кофе и полынь (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 28

 Леди Уоррингтон и другие дамы, к слову, оценили развлечение по достоинству. Им, похоже, не хватало свежих впечатлений: досуг в клубе был весьма однообразным и сводился к разговорам и чаепитиям. В большом мире эти безупречные леди также держали себя в строгих рамках. И неудивительно, ведь любая излишняя вольность могла привести к краху политической карьеры супруга!

 Жестокое правило жестокого мира.

 Разумеется, оно нисколько не касается тех людей, которые уже обладают властью – только тех, кто к ней стремится.

 – …и вот кофе готов. Кто желает попробовать первым? – с улыбкой обернулась я, разлив напиток по крошечным чашкам, которые по договорённости с леди Чиртон доставили сюда из «Старого гнезда» ещё накануне.

 Повисла пауза.

 – Но разве не говорят, что кофе больше подходит мужчинам, а женщин делает чересчур беспокойными и вызывает бурление в рассудке? – с сомнением спросила белокурая красавица с жеманными манерами. Её звали Мари-Виктуар, леди Мари-Виктуар – неудивительно, что в прошлый раз я никак не могла запомнить её имя. – И разве не делает он женщин чересчур мужеподобными?

 – Нисколько, но с непривычки может участиться сердцебиение, – решительно отвергла я теорию; хотелось рассмеяться, но это, разумеется, было бы невежливо. – Точно так же, как и от крепкого чая. Предаваться излишествам, разумеется, не стоит, и если раньше вы не пили кофе, то лучше ограничиться одной маленькой чашкой или выпить потом воды.

 – Тогда я первая попробую, – вызвалась леди Уоррингтон, заворожённо глядя на крошечную чашку. – Мими, принеси, – обернулась она к одной из двух горничных, которые сегодня сопровождали её; насколько я поняла, они сейчас не столько прислуживали, сколько запоминали, как делать кофе, чтобы потом готовить его дома.

 …всегда какое-то особое удовольствие в том, чтобы наблюдать, как кто-то впервые пробует кофе. Как расширяются зрачки; как брови выгибаются, и появляется румянец. Для некоторых вкус слишком горький, для других – сладкий, и мало тех, кто сразу может оценить его по достоинству. Мне тоже поначалу сам кофе казался неприятным, в отличие от запаха.

 Но ни спутать его с чем-то, ни забыть невозможно.

 Леди Уоррингтон, вероятно, вообразила себе совершенно иной вкус, а потому едва не пролила кофе на свои голубые юбки, когда пригубила из чашки. Но затем либо распробовала напиток, либо просто совладала с собой и сделала вид, что наслаждается им… Думаю, что ей бы больше подошёл кофе со сливками, больше похожий на десерт и не такой крепкий, но мы, увы, были не в «Старом гнезде».

 – Весьма недурно, – кивнула она наконец. – И альравцы пьют его именно так?

 – О, рецепты у них разные. Кофе делают с кардамоном или с шафраном, могут добавить гвоздику или корицу. Крепкий кофе без сахара – для сильных духом людей, как там считают…

 Я делала ровно то, чего от меня ожидали: расписывала диковинные рецепты, вспоминала истории, которые ещё леди Милдред привезла из своего путешествия, и те, которые рассказывал Георг. Словом, развлекала публику – почти как в «Старом гнезде», но только здесь мне была отведена роль не хозяйки, а циркачки, пожалуй. Не акт гостеприимства, но представление… Странно, конечно, но кофе есть кофе.

 Альравская жаровня, привезённая кузеном-археологом леди Уоррингтон, оказалась массивней, чем те, что хранились у меня в особняке. Она требовала больше угля, дольше нагревалась, но и остывала также небыстро; в округлой ёмкости с песком, довольно глубокой, могли бы разместиться три турки, но принесли сюда, конечно, только одну. Пока я забавляла милых леди рассказами и фокусами, время текло незаметно; признаться, обещание Эллиса едва не вылетело у меня из головы, и я вздрогнула, услышав в отдалении, за дверью, знакомый голос.

 – …только загляну на мгновение и никого не побеспокою, мистер Гибсон. Всё во имя правосудия!

 В следующую же секунду створки распахнулись, и детектив появился на пороге.

 Мистер Гибсон, немного растерявший свою невозмутимость, раскрасневшийся и с повлажневшим лицом, стоял рядом, явно не понимая, что делать и как поступить. Невольно я посочувствовала ему: когда Эллис чего-то хочет, остановить его невозможно.

 Все взгляды обратились к нему. Он же улыбнулся – надо признать, обворожительно – и воскликнул:

 – О, так вот откуда пахнет кофе! Так и знал, что мне не померещилось. Не откажусь от чашки, если это возможно – крайне тяжёлый день… Леди Виржиния! Какая неожиданность – увидеть вас здесь! Если кофе тут – ваших рук дело, то я просто обязан его попробовать.

 – И не надейтесь после того, как вы почти забыли дорогу в «Старое гнездо»! – с притворной суровостью ответила я. О репликах мы договорились заранее, верней, наметили эскиз, а дальше решили положиться на импровизацию. – Вам нет оправдания.

 – У меня их сотня! Как и сотня дел…

 Мне уже случалось раньше представлять Эллиса особам, несколько предвзятым к нему, к «гусям» и к людям простого происхождения в целом. Так что монолог был выразителен и не раз отрепетирован: «Вот мистер Норманн, которому я обязана жизнью, вы, вероятно, слышали об этом леденящем душу случае около двух лет назад…»

 Изложив изрядно приукрашенные обстоятельства нашего знакомства, я сообщила, что он вхож в круг самой герцогини Дагвортской и сослужил хорошую службу Его Величеству, раскрыв заговор на балу-маскараде в честь Сошествия. Потом намекнула, что Эллису покровительствует маркиз Рокпорт, что было отчасти правдой, и рассказала трогательную историю о том, как мы вместе помогли разоблачить злодея и воссоединиться любящим сердцам, мисс Дюмон и мистеру Уэсту… Эллис вставлял там и тут остроумные замечания, и вскоре, разумеется, совершенно околдовал местное общество.

 Особенно малышку Друмми: собачка ластилась к нему и виляла хвостом так быстро, что впору было забеспокоиться – не отвалится ли?

 Осушив две чашки кофе, Эллис перешёл наконец к делу.

 – Встретить тут вас было полнейшей неожиданностью, но в то же время и большой удачей, – обернулся он ко мне, изящно завершив небольшой диалог с леди Уоррингтон, принявшей его весьма благосклонно. – Неловко напоминать вам после того, как я и впрямь позабыл дорогу в «Старое гнездо», однако мне по-прежнему требуется – для дела величайшей важности, разумеется, от которого зависят многие судьбы – описание той никконской традиции, о которой я упоминал…

 Я изобразила замешательство, а затем озарение:

 – Ах, той самой! Конечно же, я нашла нужные сведения в дневнике леди Милдред, и даже набросала краткие заметки, но, увы, они остались в особняке на Спэрроу-плейс. Впрочем, если вопрос не терпит промедления, я готова по памяти воспроизвести эти заметки, если только мне предоставят набор для письма и тихое, уединённое место, чтобы подумать.

 Эллис широко улыбнулся:

 – Что ж, такое место здесь, конечно, есть.

 И не прошло и минуты, как я, сердечно извинившись перед присутствующими за вынужденную отлучку, уже направлялась к кабинету, где обитал призрак графа Ллойда. Меня сопровождала горничная, мисс Смит, и она же несла всё необходимое для письма. Эллис остался в комнате с жаровней, чтобы развлечь в моё отсутствие леди Уоррингтон «парой занятных историй, пока не вернётся леди Виржиния, и тем самым искупить вину», как он выразился.

 Идти было довольно долго; я так сосредоточилась на мыслях о предстоящей встрече с мертвецом, что вздрогнула от неожиданности, когда со мной заговорила горничная.

 – Я про вас читала в газете и знаю, кто вы, – сказала вдруг она и ускорила шаг, чтобы поравняться со мной. Подобное поведение считалось, разумеется, недопустимым, но на лице у неё не было ни малейших следов раскаяния – или сомнения. – И я вызывалась вам помогать с одной целью: предупредить.

 – О, – выдохнула я коротко. И поощрительно добавила: – О чём же?

 Служанка бросила на меня взгляд искоса, быстрый и цепкий; сейчас она не казалась уже грубоватой или глуповатой, как поначалу.