Темный охотник 7 (СИ) - Розальев Андрей. Страница 38

— Гы-гы, — хохотнул Фирсов.

Граф чуть расслабился, присел на бревно и начал бесцельно тыкать в костёр палкой.

ㅤ

Попали мы сюда совсем недавно, прилетели верхом на Лаве. Как только мы с графом ушли на территорию Китая, встал вопрос об эвакуации. Как-то при экспресс-подготовке мы этот момент упустили.

— Давай Разумовскому позвоним, — предложил Фирсов. — Телефон-то у тебя в порядке, ловит?

Я вытащил телефон и проверил связь. Одна полоска, но ловит, особенно если повыше подняться.

— Ловит, но телефона князя я не знаю, — признался я. — Не императору же звонить? Хотя могу Ане…

— Я наизусть помню, — хмыкнул Фирсов. — Давай, переговорю.

— А, ну отлично! — протянул я ему телефон.

Разговор у графа с начальством состоялся короткий и предельно деловой. И сводился он к простому вопросу.

— Вы где? — спросил Разумовский, едва услышав голос графа.

— Да хрен его знает! — честно ответил Фирсов. — Где-то в Китае. Точнее, над Китаем. Но мы, по крайней мере, живы-здоровы!

— Искренне рад за вас, Василий Фёдорович, — по голосу князя сразу становилось понятно, что эвакуация подчинённого в его повестке дня где-то на сто пятидесятом месте. — Когда определитесь с местом ожидания, вышлите координаты, за вами китайцы вертолёт пришлют.

Похоже, братья-китайцы пока что никак не отреагировали на последние мировые события, и на всякий случай сохраняли с Российской Империей хорошие отношения, а потому взялись помочь нам добраться до дома.

Подходящую точку мы нашли довольно быстро. В горах, но связь ловила. Дорога, небольшой перевал, немножко леса, во все стороны, куда ни глянь, горы. Но места для посадки вертолёта достаточно. Винтокрыл доставит нас на военный аэродром, а там нас пересадят на скоростной самолёт до Иркутска. Насколько я понял из разговора Фирсова с начальником, город хоть и граничит с отжатыми японцами территориями, никаких брожений не испытывает, шлёт Мусасимару нахер, и потому ждать подвоха от местных властей не приходится.

Так что в Иркутске нас должны встретить хлебом-солью и уже оттуда отправить в Москву.

Ну а пока что мы просто ждали и палили костёр.

Прямо на обочине дороги, так чтобы нас было легче найти. Притащили пару брёвен для посидеть, нашли пару рогатин и теперь жарили мясо. Точнее, дожаривали, потому что спонсором нашего сегодняшнего пиршества стал Кошаку Уссурийский. Люберецкий любезно одолжил нам со своей кухни уже почти готового, аккуратно и со знанием дела прожаренного на вертеле кабанчика, которого повара должны были, видимо, подать к праздничному обеду.

Конечно, после тех чудо-коров, которыми угощали меня циклопы, для меня теперь любое мясо будет так себе. Но это только в сравнении. А по факту кабанчик был что надо. Ну и не пропадать же добру!

— Знатно ты там разошёлся, — хмыкнул Фирсов, поворачивая кабанчика на вертеле. — От усадьбы, говоришь, камня на камне не осталось?

— Показательная порка, да плюс унижение, — кивнул я. — Там все кто мог, по куче отложили. А потом на руинах и вовсе гоблины подсуетились, а они большие любители ваять скульптуры из сомнительных материалов. Кажется, они там символ счастья собирались лепить, с двумя яйцами. Усадьбу, конечно, жалко, красивая была. Ну да уроком будет. И шансом для кого-то пересмотреть свои взгляды на жизнь, пока ещё списки предателей не составлены, — тут я чутка задумался. — Или они уже составлены?

— Составлены, конечно, — ухмыльнулся Фирсов. — Им теперь даже сотрудничество не поможет. Тут же речь не о ворованной свинье идёт… кхм.

Граф запнулся и уставился на кабанчика.

— Этот не ворованный, — напомнил я ему. — Это трофейный. Продолжайте мысль, пожалуйста.

— Ага, — согласился Василий Фёдорович. — Так вот. Тут всё серьёзно. Измена всё-таки, да плюс сговор, да плюс мало ли что ещё… придумаем. И по-лёгкому соскочить ни у кого не получится. Мол, это не я. Это пацаны Дальний Восток отчуждали, а я просто рядом стоял.

— Угу, — снова кивнул я и вновь задумался о резиденции Люберецкого.

Признаюсь, мне было немного жаль её сносить. Всё-таки здание красивое, хоть и новострой, да и винотека там была вполне себе. И кстати!

Я наугад достал бутылочку Шато-Лафит, которому, судя по этикетке, в этом году стукнуло аж сто пятьдесят годиков. Вкусное вино я люблю, однако глубоким экспертом не являюсь, так что ничего интересного сказать об этом винишке не могу. Ни про сорт, ни про склон, на котором оно выросло, ни про семью виноделов.

Но! Один вывод напрашивается сам собой. Вряд ли эту бутыль хранили так долго просто потому, что она за шкаф закатилась.

— Ого! — присвистнул Фирсов. — А вот это уже интересно. И дорого. Я гляжу, ты не только кабанчика успел из усадьбы прихватить. А вот скажи, там случайно не было Романе-Конти Гранд Крю? Всю жизнь мечтал попробовать, за что люди отдают столько денег ради бокала. Стоит оно того вообще или нет.

Прикрыв на секунду глаза, я мысленно просканировал содержимое криптора.

— Нет, — покачал я головой. — Такого у Люберецкого в усадьбе не было.

Фирсов упёрся в меня долгим взглядом.

— Да ну и хрен с ней тогда, с усадьбой, — махнул он, наконец, рукой. — Наливай!

А я лишь усмехнулся, доставая штопор и фужеры. В конце концов, после такого дня мы заслужили хорошую выпивку. И еду.

Вообще, картина складывалась презабавнейшая. Сидят русские барон и граф на брёвнах посередь дороги близ Сяожопогуя, едят искуснейше приготовленную хрюшку, запивают вином, которое по стоимости близится к трёшке в центре Москвы.

Последний без соли, как говорится, доедаем.

ㅤ

Ожидаемо, что сперва разговор пошёл о делах насущных. Я поделился с графом всем тем, что поведал мне Люберецкий, а граф выслушал, не перебивая, и никаких выводов пока что не сделал. Вообще.

Должно быть, ждёт не дождётся оказаться в своём ведомстве и сравнить показания предателя с актуальными разведданными.

Зато про вормикса поговорили. Граф не преминул уточнить, знаю ли я, что это за тварь такая.

Вот как ему объяснить, что Многомерная Вселенная бесконечно богата на больную фантазию? Ну да, знавал я про одного Червя. И его матушку Морану. Но он ли это? Вряд ли. Почему я так думаю? Да потому что Морана, со слов Тёмной, примкнула к коалиции против Неназываемого. И какой ей резон своего сыночка отправлять в мир, где есть Охотник, когда мы вроде как на одной стороне?

Никакого.

А значит, не он это. А кто? Да хрен его знает! Мало ли всяких монстров в Многомерной? Вот грохнем — тогда и будем классифицировать!

Посмотрели и новости. Червь добрался уже до отдалённых пригородов столицы Японии, и теперь жирел просто не по дням, а по часам. Биомассы там было просто завались. К тому же этот гад ползучий, похоже, даже бетон научился перерабатывать — новые монстры, которых он производил, обладали теперь бронёй, подозрительно похожей на каменную.

Японцы не скрывали, какие средства они использовали против этой напасти. В ход шло всё, что можно и что нельзя, от магов-одиночек до гиперзвуковой ракеты с ядерной боеголовкой. Ягуары-теневики там, кстати, тоже отметились, но даже они не смогли и близко подобраться к червю. А взрыв ядерной бомбы, хоть и поджарил вормиксу один бок до хрустящей корочки, по факту причинил куда больше вреда местности.

Кажется, единственное, что они не попробовали — это телепортацию.

ㅤ

Ну а потом, после второй бутылки Шато-Лафит и ещё парочки Шеваль-Блан разговор пошёл обо всём на свете. Фирсова, что называется, понесло. И пускай говорить о себе сотрудник Тайной не привык, — и эта не-привычка по долгу службы стала его второй натурой, — однако он мог вдоволь повспоминать детство.

А детство у графа, судя по блуждающей улыбке на лице, было хорошее.

По всей видимости вот так посидеть у костра и бесцельно поговорить ни о чём, Фирсову удавалось нечасто… а может быть и вовсе никогда. А потому я не лез и просто слушал.

Так вот…

Рос Василий Фёдорович загородом, можно даже сказать в глуши. В комфортабельной, но всё-таки глуши.