Он – Дьявол, а я его - Гуляева Евдокия. Страница 5

– Я войду?

Он формулирует это как вопрос, но я знаю, что на него имеется только один правильный утвердительный ответ.

Я отрывисто киваю.

Мне не хочется с ним бороться. Я устала. Тоже смертельно. Как и он. Впереди – ничего, позади столько боли и унижений, что больше не могу это выносить.

Подчинение больше не кажется мне самой плохой идеей.

Дьявол искушает всех, но только послушный человек искушает Дьявола.

Набираюсь храбрости и захожу в комнату, зная, что он идёт следом. В этот момент почему-то думаю о шоколадной обертке, оставшейся валяться на полу в коридоре. Сейчас Келлан Дагер кажется мне почти человеком.

Глава 3.2

Я слышу, как он закрывает дверь.

Замираю около кровати. Не оборачиваюсь.

Я так остро ощущаю его присутствие: каждой клеточкой, каждым ощетинившимся волоском на коже.

Он останавливается за моей спиной. Не двигается. Не касается меня. Только слышу, как выдыхает… Протяжно. Немыслимо сексуально.

И нервы мгновенно – догола.

Прячусь, как умею, всё так же обнимая себя руками. Взволнованно покусывая нижнюю губу, ладонями растираю покрывшиеся мурашками предплечья.

Больше не могу находиться так близко к нему, поэтому ныряю под одеяло и сразу отодвигаюсь как можно дальше.

Келлан приближается, наклоняется, но лишь для того, чтобы выключить ночной светильник. Я невольно зажмуриваюсь. Теперь могу только слышать.

Он движется.

Шорох одежды.

Отчётливо различим металлический звук стали по дереву, когда он снимает и кладёт портупею с пистолетом на прикроватную тумбочку.

А ещё чувствую, как матрас прогибается под весом Келлана, когда он ложится.

В одной кровати мы не впервые. Однако, сейчас всё иначе – между нами довольно приличное расстояние, которого он старательно придерживается. Так необычно находиться с ним под одним одеялом, но не касаться друг друга.

В одинаковых позах: мы оба лежим на спине, вытянув руки вдоль тела. Это так неестественно.

Я сглатываю. Он выдыхает. Мы оба смотрим в потолок. Не знаю, о чём в этот момент думает он, а я пытаюсь не забыть, почему хочу его ненавидеть.

– Ева…

Когда голос Келлана нарушает тишину, я вздрагиваю. Мы одномоментно поворачиваем головы и смотрим, наши глаза впиваются друг в друга.

Я молчу и лежу так в течение некоторого времени, а потом отворачиваюсь, опять гипнотизируя потолок и пытаясь понять, что, чёрт возьми, это за игра.

По щекам скатываются первые слёзы. Беззвучные. Игнорируя их, я пытаюсь дышать ровно.

Сердце глухо пропускает несколько ударов, прежде чем я прикрываю глаза и говорю:

– Не секрет, что Дядя Виллиам приходил ночами в мою спальню. Он сидел на моей кровати, зная, что я прячусь под ней. Тебе известно об этом.

Дальше страшно озвучивать. Я делаю длинную паузу. Полегче. И выпаливаю фразы залпами:

– Секрет, что это не совсем правда. Он занимался не только этим. Ещё говорил со мной. Вернее, сам с собой. И онанировал.

Гулко сглатываю.

Я не могу двигаться, словно моё сознание проводит на мне удушающий приём. Ломает. Но тело начеку, не расслабляется ни на одно мгновение. В таком эмоциональном перенапряжении всё воспринимается острее, больнее, чувствительнее.

Я предвижу движение Келлана за секунду до, – едва заметное шевеление, его рука тянется к моей, и он переплетает наши пальцы; поглаживает большим мою ладонь. Невесомо, но так ощутимо.

Не колеблюсь. Правда вылетает из моего рта прежде, чем я могу передумать:

– Нет, как он делал это, я не видела. – Признания даются мне с трудом. В горле першит, словно его трут наждачной бумагой. Чтобы избавиться от этого чувства, я сглатываю и продолжаю: – Слышала. Не хотела, но от страха вслушивалась, хотя даже это было излишне, там был отчётлив каждый шорох. Звук. Его частое дыхание.

Стыд-н-о.

До чего же стыдно!

Пауза. Глубокий вдох.

Заткнуться бы! Только мне кажется, что сказанного ещё недостаточно:

– Я слышала эти звуки не каждую ночь. Но каждую ночь я боялась пропустить его тихие шаги в коридоре.

Келлан шипит сквозь плотно сжатые зубы. Его пальцы грубее сжимают мою ладонь, и их хватка болезненна.

Я поворачиваю к нему голову, – он так и продолжает лежать, глядя в потолок, казалось бы, без видимых эмоциональных реакций. Однако, замечаю, как дёргается кадык на его горле, а сам он ощеривается.

Он сминает мои пальцы в своих. Трёт их. Я терплю, но не прошу его меня отпустить. Мне нужно это давление. Как привязка к этой жизни, где мой дядя – не что иное, как преследующий кошмар. И только.

Его здесь нет. Но есть Келлан.

Я делаю глубокий вдох.

– Снизу мне были видны только его ноги и туфли на них – начищенная пара Оксфордов. Он сидел неподвижно. А я боялась пауз и тишины. Боялась, что он услышит, как громко я дышу и заглянет под кровать.

Я не хочу.

Но помню, как перебирала помертвевшими губами. Беззвучно: «Хватит… И пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Хватит!»

– Свой запах он оставлял на всём: на моей подушке, одеяле, на простыни … Он пачкал их собой. И я чувствовала себя такой грязной.

Одна.

Испуганная.

– Всё. Не говори. Ничего.

– Я…

– Ничего. – Голос Келлана полон едва сдерживаемой ярости.

Но мне не страшно. Совсем. Сейчас он злится не на меня.

Я зажмуриваю глаза. Накрепко. Если не сделать этого, то разрыдаюсь в голос.

Слышу, как он двигается ближе.

Внезапно ощущаю его руки. На мне.

Две ладони. Они обнимают меня, и я так быстро вдыхаю, что лёгкие сжимаются; каждый мускул, каждое сухожилие в моем теле напрягается и связывается в узлы, которые стягивают позвоночник.

Я в замешательстве. Поймана на противоречиях.

Я так отчаянно боюсь быть слишком близко к нему.

И оказаться слишком далеко тоже боюсь.

Я не знаю, как отстраниться.

И уверена, что не хочу этого делать.

– Ты уйдёшь?

– Нет. Спи.

Этот скупой односложный ответ значит для меня больше, чем просто утешение.

Глава 4

ОН

Я открываю глаза.

Первые несколько секунд не понимаю, где нахожусь. Спальня не моя.

Одно ясно: в кровати не один, а ещё – я чертовски хорошо выспался. Без снотворного.

Малышка Аддерли рядом шевелится и закидывает ногу на мою. Руку, на которой она спит, не чувствую – она сильно затекла. Пытаюсь бережно сдвинуть её голову, чтобы освободиться, но получается плохо. Я не привык спать с кем-то.

Моё тело напряжено.

Есть одна проблема.

Большая проблема. Утренний стояк выпирает по максимуму.

Ровное девичье дыхание касается моей кожи. Её длинные тёмные волосы щекочут шею. Я пытаюсь не обращать внимания на то, как хорошо она пахнет. Сахарной ватой – тот самый запах, который всегда задерживается на ней. Сейчас он сильнее чем когда-либо. Оргазмический аромат. А ещё невинностью, шепчет голос глубоко внутри меня.

Может именно это и цепляет меня в ней. Потому что та часть меня, та невинность, которую мы с Оливией потеряли в детстве… она всё ещё есть у этой девочки.

Каждый грёбанный день я краду её понемногу.

И не уверен, что когда-нибудь остановлюсь.

Малышка Аддерли снова ёрзает на мне, и я, выдохнув сквозь стиснутые зубы, отстраняюсь. Дистанция между мной и её соблазнительным телом уже почти фут. Но всё равно этого мало. Окажись я даже во Флориде, этого расстояния будет недостаточно.

Спускаю ноги с кровати, сажусь и несколько раз провожу рукой по волосам, взъерошивая их.

Нервно? Возможно.

Так и есть.

Я знаю, что сегодня будет долгий день. А также, что мне следует встать и ускользнуть отсюда, пока Ева не проснулась.

Но я этого не делаю.

Муж Паулы устраивает небольшую вечеринку, прежде чем вернуться на юг, в Майами. У меня нет никакого интереса идти туда, но там будет Вейга, а у него появилась информация, которая мне нужна. Гэбриел перепроверил слова Первого о том, что младший Аддерли – подконтрольный информатор DEA, но не захотел рассказывать мне о том, что узнал по телефону, а последние три дня я был очень занят, чтобы доехать к нему на Алки-Бич.