Волна мозга - Андерсон Пол Уильям. Страница 5

К вечеру результат уже был известен. Едва Коринф взглянул на цифры, он почувствовал, как все у него внутри похолодело. Он вдруг почувствовал себя крошечным и ничтожным.

Изменились все электромагнитные явления.

Речь шла о каких-то долях процента, но это было уже неважно. То обстоятельство, что физические константы изменились, обращало в прах сотни теорий. Проблема в силу своей тонкости была достаточно сложной. Как узнать истинное значение тех или иных величин, если известно, что средства измерения тоже изменились, поскольку их характеристики определяются интересующими нас величинами?

И все же существовали пути решения проблемы. В этом мире нет ничего абсолютного, все существует во взаимосвязи – одни величины определяются другими, другие – третьими, и так далее. Важно именно это.

Коринф занимался определением электрических постоянных. Для металлов они оставались такими же или почти такими же, однако у изоляторов существенно изменились удельное сопротивление и диэлектрическая проницаемость – они стали чуть-чуть ближе к проводникам.

Лишь в сложных прецизионных устройствах, таких, как компьютер «Герти», изменение электромагнитных характеристик могло привести к сколь-нибудь заметным проявлениям. И все же самым сложным и самым сбалансированным устройством, известным человеку, был не компьютер, а живая клетка. Самыми же развитыми клетками были нейроны коры головного мозга. Здесь изменения были просто явными. Незначительные электрические импульсы, представляющие работу нейрона – активность чувств, моторные реакции, мысли, – распространялись быстрее и имели большую величину.

Изменения могли только начинаться.

Хельга поежилась.

– Ух как выпить хочется, – пробормотала она.

– Я знаю здесь один бар, – отозвался Льюис. – Я составлю вам компанию, а потом снова вернусь на работу. Ты как. Пит?

– Я иду домой, – ответил физик. – Желаю весело провести время.

Последние слова Коринф произнес еле слышно. Он спустился вниз и вышел из Института, даже не заметив того, что в холле уже не горит свет. Другим происходящее все еще представлялось чем-то замечательным, он же не мог удержаться от мысли о том, что Вселенная одним небрежным движением подвела человека к последней грани… Интересно, что могло произойти при этом с прочими живыми телами, с жизнью как таковой?

На этот час они сделали все, что было в их силах. Они провели все возможные замеры. Хельга связалась с вашингтонским Бюро стандартов и известила их о полученных результатах. В ответ ей сказали, что подобные же сообщения были получены Бюро и от других институтов, находящихся в разных частях страны. «Завтра, – подумал Коринф. – По-настоящему они поймут это завтра».

На улице – а это был все тот же Нью-Йорк – в этот вечерний час все было как и всегда, разве что несколько потише. Он купил на углу газету и тут же кинулся ее просматривать. Может быть, он ошибается? Или же все-таки нечто едва уловимое проникло и на страницы газет, ничуть не смутив бдительных редакторов, изменившихся вместе со всем миром? Ни о чем сколь-нибудь значимом речь в газете не шла – событие было слишком грандиозным для того, чтобы за столь краткое время возможно было оценить его масштаб; не изменился и мир – он рушился, снедаемый войнами, волнениями, подозрениями, страхами, ненавистью и алчностью, – он был смертельно болен.

Коринф поймал себя на том, что он уже минут десять просматривает первую полосу «Таймс». Он сунул газету в карман и поспешил к подземке.

Глава 3

Всюду происходило что-то неладное. Утром исполненный негодования крик заставил Арчи Брока броситься к курятнику. Там он увидел Стэна Уилмера, в одной руке тот держал ведерко с кормом, другой – грозил небесам.

– Ты только посмотри! – крикнул Уилмер. – Полюбуйся! Брок просунул голову за дверцу курятника и присвистнул от изумления. Все было перевернуто вверх дном. Пара окровавленных мертвых птиц неуклюже распласталась на полу, несколько курочек нервно кудахтало на насестах. Куда подевались остальные куры, можно было только гадать.

– Похоже, кто-то забыл закрыть дверцу, а ночью сюда пожаловали лисы, – сказал Брок.

– Да. – Уилмер нервно сглотнул. – Какой-то сукин… Брок вспомнил о том, что курятником занимался сам Уилмер, но решил не говорить об этом вслух. Тот, видимо, подумав о том же, на мгновение осекся, но тут же, нахмурившись, продолжил:

– Не знаю… Вечером, прежде чем отправиться спать, я как обычно зашел и сюда… Все было нормально – могу в этом поклясться, – и дверца была закрыта, и крючок накинут. Я работаю здесь уже пять лет, но никогда ничего подобного со мной не случалось.

– Может быть, дверцу открыли попозже? Уже после того, как стемнело?

– Да. Похититель кур… Странно, что собаки при этом не залаяли – как только поблизости появляется какой-нибудь человек, они тут же начинают тявкать. – Уилмер нервно пожал плечами. – И все-таки кто-то ведь ее должен был открыть.

– А потом сюда пришли лисы. – Брок носком ноги перевернул одну из мертвых птиц. – Их скорее всего вспугнули собаки.

– После чего курочки разбрелись по лесу… Чтобы их собрать, нужно не меньше недели – если, конечно, они уцелеют. Вот напасть, так напасть!

Уилмер помчался неведомо куда, забыв прикрыть дверцу курятника. Брок сделал это за него, поражаясь собственной осмотрительности и здравомыслию.

Он вздохнул и вернулся к работе. Сегодня все животные вели себя как-то беспокойно. Арчи чувствовал, что и с его головой что-то явно не так. С тех пор как ему в голову стала лезть всякая всячина, прошло уже две ночи. Должно быть, в округе ходила какая-то эпидемия – что-нибудь вроде лихорадки.

Он решил в ближайшие дни поговорить об этом со сведущими людьми. Работы сегодня у него было предостаточно – нужно было распахать только что расчищенную от леса северную делянку. Трактора были заняты на культивации, поэтому пахать он должен был на лошадках.

Ему это нравилось. Брок любил животных и ладил с ними куда лучше, чем с людьми. Конечно, последние годы его никто не обижал, но прежде, когда он был ребенком, его дразнили дети, потом у него возникали неприятности, связанные с машинами, а однажды он испугал двух девочек и его побил брат одной из них… С тех пор прошло уже много лет. Теперь господин Россман говорил ему, что можно делать, а чего нельзя, – он как бы опекал его, – и тут же все неприятности исчезли сами собой. Теперь он мог запросто пойти в таверну и попить там пива вместе со всеми.

С минуту он стоял на месте, поражаясь собственным мыслям и той боли, которую они ему причиняли. «Со мной все в порядке, – подумал он. – Хотя и не умник, зато не слабак. Господин Россман сказал, что я у него лучший работник».

Он пожал плечами и направился к конюшне. Арчи был молодым человеком среднего роста, крепким и мускулистым, с крупными чертами лица и круглой головой с рыжими волосами, остриженными под «ежик». Синяя его роба была сильно поношенной, но чистой; госпожа Берген, жена старшего управляющего, в доме которого снимал комнату Арчи, следила за тем, чтобы их постоялец выглядел прилично.

В просторной конюшне царил полумрак, пахло лошадьми и сеном. Стоило Арчи набросить сбрую на коренастых першеронов, как они тут же начали пофыркивать и бить копытами. Это было странно – прежде лошадок отличало крайнее спокойствие.

– Ну, ну, что ты… Успокойся, Том… Тпру! Джерри, полегче! Они немного присмирели, и он вывел их наружу. Привязав лошадей к столбу, Арчи отправился в сарай за плугом.

Вокруг него, резвясь, носилась его собака по кличке Джо – высокий ирландский сеттер, шерсть которого на солнце отливала золотом и медью. Конечно, на самом деле Джо принадлежал господину Россману, но сильнее всего он был привязан именно к Броку, в обязанности которого входила и забота об этой собаке.

– Что ты, дружок, что ты… А ну-ка перестань! Слышишь? Что это с тобой сегодня?

Отсюда было видно все поместье: с одной стороны – фермы, с другой – укрывшиеся зеленью деревьев домики для наемных работников, за ними – леса, раскинувшиеся на многие и многие акры. Меж этой частью поместья и огромным белым домом, в котором жил хозяин всех здешних земель, были и луга, и сады, и огороды. Что до самого дома, то он теперь был практически пуст – дочери господина Россмана повыходили замуж, а его жена умерла. Сам господин Россман сейчас был здесь – он приезжал сюда, на север штата Нью-Йорк, в основном для того, чтобы ухаживать за своими цветами. Брок никак не мог взять в толк, для чего могут быть нужны такому миллионеру, как господин Россман, все эти розы. Конечно, со старыми людьми случается и не такое, и все же…