Френдзона - Лавринович Ася. Страница 5

Когда мы уже стояли на остановке, Лиза пропела:

– Все-таки выставка восхитительная! К тому же масса новых приятных дружелюбных людей. Инна, я очень рада была познакомиться с тобой!

И при этом у нее так хищно блеснули глаза, что я аж невольно отпрянула. Где-то вдалеке очень кстати прогремел гром. Льстит. Врет. Не отношу себя к массе приятных и дружелюбных людей. И выставка ей вряд ли понравилась, всю свободную минуту противная подлиза не вылезала из смартфона. Вот как это называется у людей? Лицемерие или банальная вежливость? Как мне этому научиться?

– Спасибо, Лиза, мне приятно. А ты восхитительна так же, как и эта выставка. О, пока, ребята, мой транспорт! – Я сделала дурашливый книксен на прощание и припустила навстречу приближающемуся трамваю. На асфальт, в такт моим быстрым шагам, начали падать крупные дождевые капли.

Глава вторая

Осенние ливни зарядили на неделю. Поднимать себя с утра с кровати становилось все сложнее. Выходить из дома в потемках, а потом тащиться в школу… Кошмар. Раньше дорогу до ненавистного здания скрашивали разговоры с Маринкой. Она еще та трещотка. Теперь же мне приходилось плестись одной. Марина ходила в школу в компании Кораблева. Нет, подруга пару раз предлагала идти всем вместе, – мол, они с Антоном за мной с легкостью зайдут. Но я от этого предложения всякий раз отказывалась. Зачем мешать влюбленной парочке? О том, как встретила одноклассника на выставке, я Маринке рассказывать не стала. Антон вел себя как ни в чем не бывало, продолжал активно ухаживать за моей подругой… Я подумала, что той девчонкой с выставки могла оказаться, например, бывшая одноклассница Кораблева. Случайно встретились в зале. Необязательно ведь, что они пришли туда вместе. А я со своим стукачеством могу наломать дров. В общем, решила повременить с предположениями, но к Антону по-прежнему относилась настороженно. Не нравился он мне. И шутки у него несмешные, все ниже пояса. Не понимаю, почему он каждую перемену собирает вокруг себя столько народа.

Перед началом урока я старательно списывала у Марины физику, которую не понимаю и терпеть не могу. Марина мечтательно жевала яблоко и украдкой поглядывала на Антона, который так же, как и я, сдувал решение задачи у своего соседа. Вот, кстати, какая штука! Я беру списать только у Маринки, у человека, с которым одиннадцатый год сижу за одной партой, и наше доверие друг к другу зарабатывалось какое-то время. Вот уж не знаю, как Маринка, она вообще-то легкая на подъем, а мне попросить списать у любого другого одноклассника просто влом. Не потому, что я стесняюсь или боюсь получить отказ… Нет. Просто не хочу ни с кем лишний раз общаться. За все учебные годы мои отношения с этими ребятами не продвинулись дальше «привет-пока». С некоторыми даже получилось уйти «в минус» (например, с той же Куницыной). А Кораблев тут без году неделя, а уже со всеми на короткой ноге. Однокласснички чуть ли не дерутся между собой, кто даст Антону списать. Хитрющий балабол он. Разве мужчина должен так много болтать и балагурить?

– О чем думаешь? – спросила я мечтательную Марину. Та сразу же покраснела.

– О глазах Антона, – тихо призналась подруга. – Интересно, у него такие светлые волосы и такие темно-карие глаза… По-моему, очень необычно.

– Ага. Это вроде называется генетическим уродством.

– Скорее, аномалией, Зырянцева, – вздохнула Маринка. – Дождешься от тебя добрых слов.

Я пожала плечами и продолжила дальше переписывать домашнюю работу.

– А ты о чем думаешь, Инна? – немного помолчав, задумчиво спросила Марина.

– Сейчас бы бутербродик с ветчиной…

Мои мечты о вкусной и не совсем здоровой пище прервал звонок на урок. Однако учитель задерживался. У нас тут преподаватели вообще не страдают пунктуальностью.

– Мне нужно в эти выходные съездить на дачу, подготовить кое-что ко дню рождения, – сказала я. – Не съездишь со мной?

– Так у тебя днюха только через месяц.

– Ты просто не видела фронт работы, – засмеялась я.

– Ну, тогда я – пас! – звонко захохотала в ответ Маринка. – А если серьезно, то мне нужно будет у Антона спросить. Вроде у нас были какие-то планы.

– Начина-а-ется!

Вот так и теряют школьных друзей. Был человек, и нет человека. А где он? Сидит с Кораблевым в кино и попкорн жует.

– Эй, а ты чего Сашку не позовешь на дачу? От него, наверное, больше толку будет, чем от меня.

– Да он же все время теперь со своей подлизонькой, я тебе говорила, – сердито ответила я. Маринка посмотрела на меня с подозрением.

– Слушай, если бы я так хорошо не знала вас двоих и ваши отношения, то решила б, что ты его ревнуешь.

– Да ну тебя! – Я, если честно, даже не знала, что на это ответить. К счастью, в класс в этот момент вошел наш физик. Уж лучше выйти к доске и попытаться пересказать мучительный параграф, который я, к слову, как обычно не поняла, чем объяснять Марине, что в последнее время творится у меня на душе.

В субботу дома кипела работа. Мама готовила повидло из поздних сортов яблок, которые нам принесла соседка. Сколько помню себя в этой квартире, в которую мы с мамой переехали после развода родителей, немолодая женщина с третьего этажа каждую осень тащит нам яблоки. А мы и не против.

Как и бывает обычно по субботам – у нас генеральная уборка. Мы с мамой уже давно распределили обязанности. Стирка, влажная уборка, глажка, готовка каких-нибудь вкусностей… Как говорит мама, нужно побольше всего сделать в субботу, чтобы все воскресенье отлеживаться кверху пузом на диване. Мама-то, может, и отлежится. А мне предстоит поездка на дачу и выполнение домашнего задания. Буэ!

После того как привела паркет в порядок, я взгромоздилась на подоконник. Двор жил своей ленивой жизнью. В уже чуть застывших лужах ковырялась малышня, сосед сверху пылесосил салон своих старых «Жигулей». Я, если честно, даже ни разу не замечала, чтобы он куда-то на них выезжал. Машина, наверное, уже давно не на ходу. Сосед поднял голову и посмотрел на наши окна. Будто почувствовал, что за ним наблюдают. Мне ничего не оставалось, как состроить приветливую мину и кивнуть. Мужчина поежился от ветра, повыше поднял меховой ворот куртки и отвернулся, продемонстрировав мне могучую неприветливую спину. Вот так и здоровайся с соседями, проявляй дружелюбие.

Кстати, похоже, что осень в этом году решила обойтись без бабьего лета. Или я в своей зашторенной комнате его просто пропустила. Ветер зло трепал единственный оставшийся лист на ветке, которая торчала под нашим окном. Дома было тепло, чисто и, как обычно, уютно. Но я почему-то ощущала себя тем сиротливым желтым листом, который оказался по ту сторону оконной рамы.

Из соседнего подъезда вышли Саша и его ненаглядная Лиза. На подлизе красивое бежевое пальто и кожаные полусапожки. Девушка подняла воротник и поежилась. Сашка тут же схватил ее за плечи и, глядя в глаза, стал что-то быстро говорить. Лиза счастливо рассмеялась, задрав свою кудрявую голову. Ладно, признаюсь и поправлюсь: задрав свою красивую кудрявую голову.

В комнату зашла мама:

– Ты кого там высматриваешь? Сашу?

– Вот еще!

– Я его из окна на кухне тоже увидела.

– Ничего подобного! Я первая пришла на подоконник, а они уже потом выперлись.

– А что это за девочка с ним?

– Понятия не имею, – буркнула я. – Пообедать бы уже.

– А я как раз за тобой, – улыбнулась мама. – Пойдем, я тебе твою любимую пиццу испекла. С сыром моцарелла.

Тут что-то не то. Как нерадивые провинившиеся мужья вымаливают прощения у жен, купив им букет роз, так и моя мама, когда ей что-то от меня нужно, печет пиццу. И ведь давит на больное место! Аж слюнки потекли…

Я уже знала, с чего начнется наш разговор и к чему он приведет. С тех пор как я поругалась с отцом на кухне, мама сама не своя. Все хочет нас примирить.

– Мам, только давай я сначала поем? А задушевные беседы потом. А то кусок в горло не полезет.