Время уродов (История Восьмого) (СИ) - Грог Александр. Страница 24

Мастер держал входную, ту, что вне поля зрения, за спиной. Широкий проход в залу, загороженный шумными висюльками, находился почти рядом - пять шагов. Слева - что удобно. И крученую лестницу можно было видеть - не четко, но движение уловишь. Ее, как уговорились заранее, Лекарь на себя взял, от машинок отказался и собирался орудовать длинными занозами, пропитанными на концах каким-то составом. Обещал, что быстро и не больно. Он уже по зале пробежался, возле лежащих останавливаясь - проверил - те затихли, значит, действует.

Стрелок не видел, но чувствовал. Он когда "внапряге" был, на взводе что бы вокруг не делалось - все видел-чувствовал. Для этого не только широкое периферийное зрение надо, не только внимание, хотя много чего отражалось и от бара, а нечто другое. Чувствовал, например, знал, как спустя некоторое время после Лекаря, прошлась вдоль тел и Хамелеон, выдергивая занозы - не пропадать же добру! Как всхлипнул Лунатик, когда возле конторки, разглядывая картинки, нашел одну - новогоднее кострище на площади. Впечатлительный он, Лунатик. Наверное, все такие... А Желудок набил за пазуху уже столько всего, что могут возникнуть осложнения, если придется уходить очень быстро. Еще показалось ли, пригрезилось - на втором этаже равномерно раскачивалось, било в стенку.. или это уже скорее от воображения, от знания, что там происходит. Только Лидер не шевелилась, держала вход в соседнюю залу, грамотно держала, не подставляясь под всякие неожиданности.

Щелкнул пальцами Мастер.

- Что? - спросил Восьмой, не шелохнувшись.

- Уже! - сказал Мастер. - На улице, как в подземке. Прически - один в один.

Значит, не ускользнул от Мастера тот конфликт глаз в метро... Черт! Быстро-то как...

Восьмой машинку не опускал и целил Нику в переносицу - самое слабое место. Кто его знает, что у него за лобовая кость? Восьмой все не мог забыть, как был свидетелем, что из бара Ника вывозили тела последнего наезда. И что интересно, среди тех тел не было ни одного служки Ника, лишь залетные. Не сами же они друг дружку потыркали по просьбе Большого? А если так, то просьба должна была быть очень убедительная. Стреляных среди них не было. Только резаные. Не полосованные, как попало, что обычно бывает в драках на ножах, а скупо резаные, экономно, только вот никак не совместимо с дальнейшей жизнью.

Восьмой шевелил мозгами так, что казалось - скрип на весь бар стоял.

Ситуация...

В подвал с Большим Ником за штуцером никак нельзя. На то не меньше десяти минут уйдет - по любому, как ни крути. Слишком ловушек много. В Хранилище Ник вполне подставить попробует - не берись! - глаз и глаз за ним нужен. Придется кого-то с собой брать, подстраховывать, но не Мастера же от входной двери? В подвале у Ника наверняка домашние заготовки, про всякий случай. Он тертый. Битый. Пять раз горел. А за то время, пока с ним занят, уж точно кто-то из большой залы нос высунет. Или сверху. Черт!

Девять машинок в Большой зале с владельцами. Три наверху, но тех легче удержать. Лекарь справится. Но когда в зале скооперируются, если найдется среди них авторитет, ворвутся - дуршлаков понаделают. Штуцером еще тот зал можно прожарить сквозь стену. Целиком прожарить, не выборочно. Зря Ник за простака держит - Восьмой служил, видел, как это делается. Без понтов - на раз! И пахнет потом хорошо. Главное, не приглядываться и под разнарядку не попасть на вынос - обблюешься... Жутко хотелось глянуть на стрелки напольных часов, что стояли в углу. Но не рискнул. Понятно, что еще пару минут потеряли. Ник беспокоил. Слишком спокоен. Если мозги у него не пьяные, как уверяет Слухач, то ходы просчитывает. Выбирает. Но ход свой сделает. Или сейчас здесь сделает, или в подвале. А в подвал нельзя пока. Патовая ситуация. Хорошо, что руки его на виду. Пальцы длинные. Умеет он что-то своими пальцами делать, не только посуду мыть, вилки там или ножи...

Ножи? Восьмой насторожился. Кисти расслаблены, быстро должен двигаться, если расслаблены. Интересно, где у него ножи? В рукавах? За загривком, под волосами? Вон - шевелюра какая! На что такие волосы? Еще у бедер? В голенищах? Взглянуть бы на ноги, но нельзя. Машинку лучше так в переносицу и держать. Не в грудь. Черт знает, что за Плоть такая, может, пальнешь, а она как брызнет кислотой. Никогда не слыхал о таких. Жилет, что ли такой защитный? Ускоритель реакций? Знал бы, не связывался. То-то с последнего раза, когда "дикие" наехали... это сколько их тогда отсюда вынесли?

Висюльки разошлись.

Ник метнул нож снизу в сторону

Вколотый посетитель - из простых - побулькал, руками еще нож обхватил у шеи, но это не жизнь уже - одни рефлексы, и стал заваливаться... Не сползать - увы! - вдоль стены, как должен бы, а заваливаться на самую неудачную сторону - обратно в ту залу, откуда вышел. Слухач подскочила, успела хватануть одной рукой за одежду, но не удержала, выскользнул тьфу! - с дешевой синтетикой вечно так!

Зло глянула на Ника

- Это пьяненький-то?!

- Пьяный я, пьяный! - заторопился Ник и еще шире руки растопырил, показывая, что в них ничего нет. - Если бы трезв был, никто и не заметили бы, что это я!

Мастер бросил сторожить входную, подошел, свою машинку нацелил. Вид у него был более чем серьезен.

Восьмой, остановил, не дал стрельнуть, вернул на место. Раньше только подозревал что-то, а теперь по броску вспомнил. Только, вроде бы, Тот, про Кого он думал, длиннее был и тощ чрезвычайно, казалось, переломится на ветру от сухости своей. А у этого даже щеки висят.

- Отойдите все! - велел Восьмой. - Пару слов скажу!

- Ну, ты - это... - сказала Слухач. - Только не шути! С машинками и я теперь могу - сам научил. Начнешь дурить - все здесь поляжем.

Восьмой не ответил. Смотрел на Ника. Слухач помялась еще чуток и отошла, присела на корточках возле Лидера, стала ей что-то шептать на ухо.

Восьмой не видел их, но чувствовал, как некие тени за спиной. И висюльки, загораживающие, разделяющие залы, в поле зрения держал - там оживились весьма, но соваться не решались. Пытались сообразить - что к чему. И лестницу на второй этаж. Периферийное зрение, как у всех стрелков сильно развито, но тут стал видеть и то, что за спиной, пусть тенью, но видел. А вот почему - таким вопросом не время задаваться - может Лунатик подсоблял, чтобы поспокойней было.

- Ты ведь раньше Тощим был, не так ли?

- Ну? - спросил Ник, не понимая.

- Сафари. Ты загонщик... Машины... Мальчишка, которому ты обязан. Мальчишка, о котором и не думал, что он может в живых остаться. И вырасти, не сгинуть на помойках, а статус поднять до уровня Стрелка.

- Считаешь, поверю?

- Загадку свою помнишь? Чем легче попасть - ниткой в иголку или ломом в дверной замок?

- Тогда кранты, - сказал Ник и размяк, будто из него воздух выпустили. - Гореть бару в шестой раз. Да опусти ты свою пукалку! Сам знаешь, теперь можешь... И не про замок я тогда говорил, а про открытые двери - что ломом не промахнешься, даже если дверной проем двигается.

В висюльки сунулась чья-то рожа, посмотрела влево-вправо. И треснула поперек лба, словно перезревший плод мкхота развалился. Сухо дало по ушам и к потолку потянулось маленькое облачко - первая порция кисловатого дыма.

С почином тебя, девочка! - мысленно поздравил Восьмой, но головы не повернул и машинку не убрал.

- И мертвых в том ... было много больше, чем живых, - коротко хохотнул Ник, - потому что...

Замолчал.

- Потому что мальчишка сидел внутри и был очень зол! - закончил за него Восьмой.

- Ну, вы, придурки! - заорала Слухач. - Долго еще будете воспоминаниями делиться? Восьмой, пристрели его нахрен! Насрать на штуцер! Сматываться пора!

Возможно, речь и лексикон Слухача весьма оживили влетевшие гостинца, что узором - будто крупные мухи нагадили - выложились на стене.

- Все! Понеслось, - сказал Большой Ник. - Держи залу, я пока верхний этаж очищу.

- Точно не знаешь, какой Стрелок внутри?