Как работает экономика: Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободно - Тамни Джон. Страница 25

Недостаток фиксированного налога заключается в том, что он может сработать слишком хорошо. В стране, наполненной самыми трудолюбивыми и предприимчивыми людьми на свете, стимуляция роста может увеличить и без того чрезмерно высокие доходы правительства. Все эти дополнительные деньги в казне могут привести к неконтролируемому их накоплению правительством.

На сегодняшний день федеральное правительство играет важнейшую роль в защите граждан от иностранного вторжения, осуществлении правосудия и защите прав собственности. Правительству нужны доходы, но не в таких количествах, в каких оно их получает. Следовательно, лучшим налогом может стать налог на расходы, а не на доходы или, как называют некоторые эту идею, Справедливый налог. Во-первых, в свободной стране граждане не обязаны отчитываться о своих доходах перед правительством. Принятие налога на потребление и отмена всех остальных налогов и вычетов в итоге положит конец ФНС.

Во-вторых, даже фиксированный подоходный налог все еще устанавливает цену за право работать. Разумная налоговая система сделала бы работу «бесплатной», а потребление – платным. Кто-то предположит, что такой налог больно ударит по розничной торговле, но ведь люди производят товары, чтобы их потреблять. Желания человека безграничны, поэтому небольшой налог на потребление оказал бы незначительный эффект.

В-третьих, даже если налог на потребление действительно заметно отразится на расходах, общество от этого только выиграет. Возвращаясь к моей мысли: нет компаний, нет стартапов, нет рабочих мест без сбережений и инвестиций. Если люди будут избегать излишнего потребления, их сбережения поддержат будущие кредиты, которые выдадут предпринимателям-инноваторам. Все товары, которыми мы пользуемся сегодня, появились в результате прошлых сбережений, и небольшой государственный налог на потребление высвободил бы огромное количество капитала, который позволил бы профинансировать нового Стива Джобса.

В-четвертых, налог на потребление взимался бы вслепую. Политикам было бы трудно ввести его с намерением оказывать кому-то покровительство. Мы все были бы равны перед законом, как это и должно быть.

В-пятых, и, возможно, это самое важное, налог на потребление – это единственный способ, с помощью которого граждане могут посадить правительство на голодную диету. Теоретически налог на потребление, в отличие от фиксированного подоходного налога, даст гражданам возможность в некоторые годы платить государству меньше. Это особенно важно тогда, когда люди недовольны правительством, но, кроме того, это важно, когда граждане испытывают финансовые трудности и конкретно в этот период тратят меньше. Если мы переживаем затруднения, государство тоже должно через это пройти, получая меньше налогов.

Мы не знаем точно, почему Эдуардо Саверин отказался от американского гражданства, и вообще-то это не наше дело. Если он сделал это из-за налогов, то проблема не в Саверине, а в налоговом кодексе США, который лишил нас такого предпринимателя. Пора уничтожить это оскорбительное препятствие на пути к свободному обществу, за которое Отцы-основатели заплатили столь дорогую цену два столетия назад.

Часть вторая

Государственное регулирование

Глава одиннадцатая

Иногда срабатывает и государственное регулирование

1 сентября 2007 г. в городе Энн-Арбор команда Appalachian State со счетом 34:32 победила команду Michigan Wolverines. Этот результат поразил не только мир университетского футбола, но и вообще всех, кто хотя бы отдаленно интересуется спортом. Журналист ESPN Пэт Форд писал: «Есть вещи, которые просто никогда не случаются в мире университетского футбола, где пропасть между «может быть» и «не может быть» гораздо шире, чем в любом другом виде спорта» {134}. И в самом деле, с тех пор как Первый дивизион университетского футбола разделился в конце 1970-х гг., никогда еще команда дивизиона 1-АА не побеждала команду дивизиона 1-А, входившую в топ-25 университетского футбола, не говоря уже о командах, входящих в топ-5 {135}. А Michigan Wolverines занимала именно пятую позицию. Эта команда – фабрика звезд американского футбола. В ней начинали квотербек Том Брэди, Джейк Лонг и прославленный защитник Чарльз Вудсон. Что касается Appalachian State, то она может похвастаться всего восемью игроками НФЛ (на 2013 г. {136}) и отнюдь не звездами.

Да, Appalachian State изредка побеждает Michigan Wolverines – но это случается чертовски редко. Как раз в тот день Appalachian State «потрясла мир». Отсюда мы можем извлечь урок, касающийся правительственного регулирования бизнеса. Оно зиждется на удивительной самонадеянности чиновников со способностями ниже средних – эти люди полагают, что у них достаточно знаний, опыта, проницательности и способностей, чтобы предвидеть результаты деятельности действительно талантливых людей и увидеть их ошибки раньше, чем те сами их обнаружат. Иными словами, правительственное регулирование предполагает, что Appalachian State будут каждый раз побеждать Michigan Wolverines.

Ошибки в определении состава, неизбежные на старте каждого университетского футбольного сезона, похожи на такие же ошибки, определяющие регулирование в бизнесе. Это проблема выбора исполнителей. Лучшие игроки школьных команд мечтают попасть в такие команды, как Texas Longhorns и Miami Hurricanes, а наиболее способные к бизнесу, финансам или медицине абитуриенты думают о J. P. Morgan, Merck и Coca-Cola. Талантливые люди обычно стремятся найти работу у других талантливых людей, которые могут предложить хорошую зарплату и интересные задачи. Вряд ли лучшие и умнейшие удовлетворятся местечком в государственной организации с относительно низкой зарплатой. Если у человека хорошие аналитические способности, он, вероятно, пойдет в Goldman Sachs, а не в контролирующую этот инвестиционный банк Комиссию по ценным бумагам и биржам. Поэтому «победы» для чиновников средней руки – предвидение проблем прежде, чем это сделают эксперты-аналитики из частного сектора, – это примерно такое же редкое явление, как победа Appalachian State над Michigan Wolverines.

Проблема неподходящих исполнителей усугубляется также ошибочными стимулами. Более способные чиновники могут соблазниться возможностью вести себя максимально тактично по отношению к бизнесу, который они контролируют, и закрывать глаза на многое, в надежде на то, что в итоге их возьмут туда на работу, потому что там выше зарплата. Это частный случай того, что лауреат Нобелевской премии по экономике Джордж Стиглер назвал «захватом регулятора» – когда регулируемые лица или компании начинают оказывать влияние на регуляторов в своих интересах. В любом случае государственное регулирование не работает из-за недостатка талантов в рядах чиновников и неспособности даже самых лучших предпринимателей и инвесторов предвидеть будущее.

Джон Эллисон ушел на пенсию с поста главы BB&T, превратив этот маленький банк с капиталом $4 млрд в финансовое учреждение мирового масштаба, активы которого составили $152 млрд. В своей книге «Финансовый кризис и свободный рынок» (2013 г.) Эллисон пишет: «Финансовые услуги – это в высшей степени контролируемая сфера, возможно, самая контролируемая в мире» {137}. Однако в 2008 г. контроль Федеральной корпорации страхования депозитов, Комиссии по регулированию деятельности коммерческих банков, Федеральной резервной системы, Комиссии по ценным бумагам и биржам и других организаций никак не предотвратил банковский кризис. Клиенты, поддерживаемые щедрыми банковскими займами, ринулись покупать жилье, и журналист The Wall Street Journal Грегори Цукерман писал: «Вместо того, чтобы взять все это под контроль, органы надзора поддержали рынок, довольные тем, что количество американцев, имеющих собственное жилье, выросло за последнее десятилетие с 64 до 69 %» {138}.