Изгой (СИ) - Майерс Александр. Страница 25

Поднимаюсь на нужный этаж. Только выхожу из лифта, на меня снова наседают династийцы. Даже не слушаю их, просто прохожу мимо. Один из солдат хватает меня за руку, но я так опаляю его взглядом, что он тут же разжимает пальцы.

— Молодец, — говорю я. — Ещё раз тронешь меня — пожалеешь.

— И что ты сделаешь, изгой? — дерзко интересуется тот.

— Например, подам на тебя в суд за оскорбление дворянской чести. Сделаю так, что ты будешь мне должен до конца жизни.

— Какой ещё чести? — хмыкает солдат.

— Дворянской. Ты что, глухой? Или не очень умный? Объясняю: меня исключили из рода, но я всё ещё аристократ. Понимаешь, нет?

Второй боец тычет сослуживца локтем в бок и шипит:

— Извинись, пока не поздно, дебил.

— Э-э… — со скрипом, но до солдата доходит, что к чему. — Простите, господин Грозин. Я сожалею.

— Да ни черта ты не сожалеешь. Просто испугался, что я оставлю тебя без штанов.

Намереваюсь уйти, но солдаты по-прежнему преграждают мне путь.

— Простите, господин. У нас всё равно есть приказ не пускать вас.

— Знаю. Вы не имеете права и вот почему.

Разъясняю этим двоим то же, что и солдатам внизу. Ответить им нечего, так что они просто молча кланяются и отходят в сторону.

Направляясь к палате князя, заглядываю в комнату отдыха и там вижу сидящих за столом Аркадия и Юрия. Дядя что-то негромко объясняет терапевту, а тот слушает, опустив взгляд в пол.

— Здравствуйте, — говорю я.

— Твою мать! — восклицает Юрий, завидев меня. — Изгой! Ты что, совсем страх потерял? Что ты здесь делаешь?

Не обращая на него внимания, перевожу взгляд на врача:

— Аркадий Тимурович, вас искали в регистратуре. Кажется, что-то срочное.

— Правда⁈ — терапевт с готовностью подскакивает и бежит к двери.

— Полагаю, что неправда, — хмыкает ему вслед Юрий. — Ничего, потом договорим!

— Телефон, — шиплю Аркадию, когда он пробегает мимо.

Терапевт ничего не отвечает и уносится по коридору. Но я уверен, что он меня услышал.

Я тем временем сразу пишу ему сообщение: «Вы в опасности. Покиньте больницу. Не появляйтесь дома».

— Интересно, что вы хотели от него, дядя? — спрашиваю, убирая смартфон в карман. — Наверное, чтобы он официально заявил о недееспособности князя?

— Я тебе больше не дядя, бастард, — поднимаясь, говорит Юрий. — Ты изгнан из рода.

— Ну и что? Родственные связи всё равно сохранились, не так ли?

— Между нами нет никаких связей, понял?

— Есть, конечно. Можете отрицать это сколько угодно, в нас всё равно течёт одна кровь.

— Лучше так не говори. А то твоя кровь очень быстро вся окажется на полу, — дядя кивает на белоснежный кафель под ногами. — Что ты здесь делаешь, бастард?

— Пришёл навестить любимого деда. Ваши ребята не смогли меня остановить.

— Жаль слышать. Зато я смогу, — Юрий направляется ко мне.

— Снова хотите подраться? — усмехаюсь, расстёгивая пиджак. — Я не против.

— Ты мне ещё за прошлый раз не ответил, — цедит дядя.

За спиной вдруг раздаются быстрые шаги, а через секунду мне на плечо ложится чья-то твёрдая ладонь. Рядом вырастает могучая фигура Алексея, и он с улыбкой произносит:

— Всем привет! Как приятно, что сегодня нас здесь собрали хорошие вести!

Юрий тормозит на полпути и коротко смеётся.

— Ну да, ну да. Вы же теперь заодно. Чем тебе так понравился этот щенок, дядя? Любишь подбирать животных с улицы?

— Вы так и хотите, чтобы я вызвал вас на дуэль, — говорю я. — Вы же знаете, что статус изгоя не помешает мне это сделать.

— Давай, рискни. Буду счастлив угостить тебя сталью.

— Довольно! — возвышает голос Алексей. — Вы два сапога пара, честное слово. Какая жалость, что не можете работать сообща. Наш род и Династия стали бы от этого гораздо сильнее.

— Ничего глупее в жизни от тебя не слышал, дядя, — морщится Юрий.

— Отвечая на твой вопрос, дорогой племянник: я готов подобрать кого-то даже с улицы. Мне нравятся перспективные и честные люди. Приятно смотреть, как они добиваются высот, несмотря на противодействие, — Алексей хлопает меня по плечу. — Я уже слышал про Цитату, Александр. Отличная работа.

— Благодарю, ваше сиятельство.

— Ладно, хватит! — вскрикивает Юрий. — Тошнит на вас смотреть. Короче: если вы хотите увидеть князя, то это невозможно. Он не собирается кого-либо принимать.

— Это ты решил? — холодно спрашивает Алексей. — Лучше мы спросим у самого князя. А, вот и медсестра! Добрый день, любезная.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — откликается проходящая мимо медсестра.

— Немедленно зайдите к князю и скажите, что внук хочет его видеть. Передайте, что на кону стоит будущее нашего рода.

— Так точно. То есть, хорошо, ваше сиятельство, — улыбается девушка. — Привыкла рядом с этими солдатами.

Смотрю ей вслед и думаю, что дело в не близости солдат. Просто она, видимо, сама обычно носит погоны. Ведь двоюродный дед обещал внедрить спецагентов в ряды медперсонала.

— Юрий, нам надо обсудить кое-что наедине, — строго говорит Алексей. — Саша, будь добр, подожди в коридоре.

— Конечно, — отвечаю я.

Дядя, цокнув языком, садится обратно на диван. Дед, мотнув головой в сторону палаты, закрывает дверь.

Мне на смартфон приходит сообщение от терапевта: «Спасибо, Александр! Я с вами свяжусь».

Хорошо. Значит, официального заключения о недееспособности князя Юрию не видать. Но, как и сказал Алексей, это вряд ли помешает ему захватить титул.

Направляюсь к палате, возле которой дежурят сразу четыре имперских бойца. Мне навстречу выходит медсестра и манит к себе.

— Мальчики, пропустите его, — говорит солдатам. — Князь хочет видеть внука.

Солдаты молча кивают. Я захожу в палату, и сестра закрывает за мной дверь, а сама остаётся снаружи.

Внутри пахнет лекарствами и старостью. Затхлый аромат уходящей жизни, так хорошо мне знакомый. Между дверью и койкой расположена ширма, чтобы никто случайно не мог увидеть князя. Захожу за неё.

Князь лежит, опутанный трубками. За несколько дней он сильно осунулся и стал выглядеть на свой возраст. А ведь когда мы встречались до этого, он всегда оставался бодрым и подтянутым, как будто ему было максимум пятьдесят.

— Ваше сиятельство, — я кланяюсь и только затем подхожу.

— Это ты, — слабым голосом произносит Григорий Михайлович. — Я почему-то решил, что пришёл Максим.

— Он обязательно вас навестит, — говорю я, садясь на стул рядом с койкой. — Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — князь приподнимает руку. — Надо только немного восстановить силы.

— Отличный настрой, ваше сиятельство.

— Мне сказали, ты пришёл по важному вопросу.

— Да. Но прежде всего меня волнует ваше состояние.

— Неужели? — Григорий тонко улыбается. — Слабо верится. В нашей семье нет места тёплым чувствам.

— Мне жаль, что это так, — искренне говорю. — Но ведь я вырос отдельно. Я не такой, как остальные Грозины.

— Хм. Да, действительно. Но давай всё же к делу.

— Хорошо, — я киваю. — Это будет неприятно, ваше сиятельство. Прошу вас, не подумайте, что я плету интриги. Речь о том, что Юрий хочет объявить вас недееспособным и завладеть титулом.

— Нет, — качает головой князь. — Не совсем так. Он предложил мне это, и я согласился.

Сказать, что я удивлён — ничего не сказать. По спине пробегает холодок, и я задаю единственный возможный вопрос:

— Почему?

— Взгляни на меня, — князь обводит рукой своё исхудавшее тело. — Я буду приходить в себя несколько месяцев. Родом и всем кланом должен кто-то управлять. Так что пусть это будет мой наследник. Я готов отдать ему титул, меня это устраивает.

— А то, что мы с матерью останемся изгоями, вас устраивает?

Григорий Михайлович как будто не сразу понимает мои слова. Задумчиво смотрит, а затем хмурится и спрашивает:

— Что ты имеешь в виду?

— Когда вам стало плохо на семейном совете, вы успели проголосовать. Вы помните, что сказали?