Наследник чародея. Школяр. Книга первая (СИ) - Рюмин Сергей. Страница 41

Я подхватил матерчатую сумку и вышел из квартиры. Первым объектом моих устремлений был «хлебный», как называли булочную возле нашей школы. Рядом располагался «рыбный», как почему-то прозвали магазин, в котором продавались как молочная, так и мясная, и рыбная продукция. Но вот народ его упорно называл «рыбным».

В «хлебном» я взял буханку черного за 18 копеек и пару рогаликов по 5 копеек, разменяв «четвертной». В «рыбном» купил бутылку молока за 30 копеек, десяток котлет-полуфабрикатов по 10 копеек за штуку (мне их положили в кулёк из серой упаковочной бумаги). В рыбном отделе я увидел и сразу захотел копченую скумбрию. Пара достаточно крупных ошеломляюще вкусно пахнущих рыбин мне обошлись в 80 копеек. Я подумал и взял еще пачку пельменей за 70 копеек. Приготовить их было проще всего.

На следующий день ехать, разумеется, ни в какую Карелию я не собирался, поэтому и закупился продуктами. Кроме того, я планировал нажарить и отвезти котлет maman. Конечно, лучше всего для этого подошло бы варёное мясо, да где ж его возьмешь? Причем уже завтра?

По дороге домой я нарочно прошел мимо цыганских домов, предварительно накинув на себя «каменную кожу» — на всякий случай. Как выяснилось, не зря. Отойдя чуть-чуть подальше, я ощутил, как защипало кожу на спине. Я обернулся. На втором этаже в окне с торца здания колыхнулась занавеска, а меня словно обдало горячей волной жгучей ненависти. За окном явственно просматривалась иссине-черный овальный контур чьей-то ауры — то ли колдуна, то ли ведьмы.

И пощипывание кожи на спине говорило само за себя — так защитный конструкт-заклинание информировал об отраженном негативном воздействии.

Решение пришло мгновенно. Я в ответ сложил пальцы в кукиш и вытянул руку в сторону окна. А вдогонку через направленный кукиш швырнул заклинание-конструкт «дротик» — импульс мёртвой силы. Хотя Герис и говорил, что надо использовать «живую» силу по живым, «мёртвую» по мёртвым, но при этом упоминал, что удар мертвой силой по живому повлечет за собой разбалансировку работы органов и даже их омертвение, которое невозможно будет излечить. Всё зависит от того, сколько вложить силы в силу. Вот такая тафтология получилась.

Кстати, аура за стеной ощутимо поблёкла и стала меньше по размеру — «дротик» попал в цель. Есть!

Задерживаться больше я не стал.

Дальше по дороге зашел к Андрею. Он-то точно должен быть дома. И я угадал.

— Здорово!

— Здорово!

Мы пожали друг другу руки. Андрей отошел в сторону, приглашая зайти.

— Не, — отмахнулся я. — Я домой. Надо продукты выложить. А то пельмени слипнутся, молоко прокиснет. Можешь ко мне зайти?

— Подожди, — сказал Андрей. — Переоденусь.

Он влез в футболку, натянул старенькие трико с пузырями на коленях. Июль только начинался. На улице стояла удушливая жара. В деревне она переносилась легче.

— Пельмени будешь? — я поставил воду. Пока она закипала, уложил остальные продукты в холодильник.

— Давай! — пожрать Андрюха никогда не отказывался.

— Ты когда приехал? — поинтересовался Андрюха, цепляя пельмени с тарелки. Он их обильно полил майонезом, поперчил. Я же просто положил кусок сливочного масла. Maman готовила пельмени иначе. Она просто варила пельмени как суп, добавляла туда картошку, лук и подавала их вместе с бульоном.

— Сегодня, — ответил я. — За мной отец в деревню пригончил. Припряг товарища на «Жигулях».

— В больнице был? — понимающе то ли спросил, то ли подтвердил Андрей.

— Был, — кивнул я. — Там уже всё нормально. Мишка вернулся?

— Не, ребята с лагеря должны в среду приехать.

— У тебя отработка закончилась?

— Ага, — Андрюха довольно улыбнулся, сытно рыгнул, отодвинул пустую тарелку. — Мы недели две ходили, дурака валяли. В одном классе два дня стены красили, в другом три дня стены и пол. А потом краска то ли кончилась, то ли куда-то делась. Из-за неё директор с трудовиком поцапались.

Андрюха хохотнул.

— Шефы две бочки краски привезли. Бочку салатовой для стен и бочку темно-красной для полов. Когда её сгрузили, директор хвастался, на всю школу хватит. Не хватило. Директор трудовику пригрозил милицию вызвать, а тот его послал и заявление на увольнение написал. Сейчас разборки идут. Только это не трудовик…

— Ладно, фиг с ними, — перебил я. — Ты мне скажи, кто мою maman отловил. Что люди говорят?

Андрей вздохнул:

— А то ты не догадываешься?

— Да я догадываюсь. А вот кто, конкретно… Знаешь, нет?

Андрей помялся, ответил:

— Говорят, что Лекса с Янкой Тощим. Только нет их сейчас в поселке. Менты искали, по домам ходили. Не нашли.

— Так их же забрали в армию? — удивился я.

— Сбежали они! — сообщил мой одноклассник. — Или отпустили их. Я думаю, что сбежали. Потому что менты просто так искать не будут. А недели две назад я сам их видел!

— Где?

— Да здесь! Возле своего дома вечером тусовались.

— Значит, где-то здесь тусуются, — задумчиво сказал я.

Андрюха усмехнулся:

— На дачах они прячутся. Сто процентов на дачах.

Вдоль дороги на город от поселка до самого завода километров на пять растянулся дачный кооператив, разумеется, тоже «Химик»: участки по 6 соток да деревянная, иногда кирпичная, хибара с мансардой. Практически каждая семья в нашем посёлке имела такую дачу: грядка лука, грядка моркови, квадрат 5×5 картошки, малина-клубника-смородина да цветы. И домик с крохотной кухонькой и комнатушкой. Такая дача была раньше и у нас, пока maman её кому-то не продала после развода.

Летом, начиная с майских праздников, многие из жителей поселка переезжали на дачи и жили там в иллюзии огорода и деревенской пасторали, благо вода, хоть и сезонная была, и электричество тоже имелось. А некоторые так называемые селяне даже умудрялись установить газовые плиты, запитав их баллонным газом.

Были, конечно, и пустые дачи-участки: брошенные либо оставшиеся без хозяев. В общем, есть где спрятаться-пересидеть.

У Андрюхи в районе солнечного сплетения ярко красным цветом светился какой-то орган. И всё время, пока мы общались, это свечение меня отвлекало и сбивало с мысли. Наконец я не выдержал:

— Андрэ! У тебя живот болит что ли?

Андрей замолчал, посмотрел на меня и выдал:

— Нет. С чего ты взял? Вообще-то у меня диабет с детства.

Точно! Я, честно говоря, забыл. Как-то вылетело из головы. В районе солнечного сплетения кроме желудка у человека находится поджелудочная железа, отвечающая за выработку инсулина в организме. У Андрея был диабет первого типа — поджелудочная инсулин не вырабатывала совсем. Поэтому ему периодически и кололи этот самый инсулин.

Я коснулся рукой его плеча, на самом деле активируя и посылая в него конструкт-заклинание регенерации всего организма. Потом коснулся рукой его солнечного сплетения, посылая в больной орган импульс живой энергии — небольшой, дозированный, больше скорее из интереса посмотреть, получится ли у меня лечение одноклассника?

«Исцеление, — мелькнуло в голове. — Не лечение!»

Кстати, а цвет-то поблёк! Поджелудочная железа стала бледнеть прямо на глазах!

— Не больно? — я снова коснулся Андрюхиного пуза.

— Не-а, — одноклассник с подозрением посмотрел на меня. — А что?

— Ладно, — кивнул я. — Потом расскажу.

И снова пульнул в него импульсом. Красный цвет почти исчез совсем. Поджелудочная светилась бледно-розовым контуром. На всякий случай я воздержался от дальнейших «процедур». Завтра посмотрим.

Тем временем Андрюха что-то рассказывал. Я не вслушивался, думая о своём. Он это понял и отвесил мне подзатыльник.

— Ты чего?

— Я тебе уже минут десять талдычу насчет штанов! А тебе пофиг что ли?

— В смысле? — вскинулся я и поправился. — Извини, Андрэ, задумался… Так что там насчет штанов?

— Я в Доме быта 5 метров джинсовой ткани взял! — сообщил приятель. — Чистая «деним-ёлочка». У Мишки тётка выкройки штанов сделала на 48 размер. У тебя фурнитуры не осталось? У меня сейчас глухо.