Некромантика по контракту - Красовская Марианна. Страница 11

– Если будут дополнительные пожелания, я немедленно отправлю садовника к станции.

Прозвучало так необычно, что я тут же прервала дворецкого, выдохнув испуганно:

– Нет, спасибо!

– Дети поднимаются через час, – почему-то вдруг разом смягчившись, произнёс ровным голосом Фрэй. – А в восемь тридцать я ожидаю вас в коридоре. Лорд приказал…

– Всё понятно! – прервала его я и, сама себя испугавшись, захлопнула перед квадратным носом дворецкого дверь. Утренний резерв нервов у меня внезапно закончился.

Хотелось погрузиться в истерику или залиться слезами. Почему-то вновь стало страшно.

Прошлёпала босыми ногами к кровати, бросила на пол коробку и быстро развернула бумажный пакет, обронив на постель моё новое платье. Нахмурилась, поджимая губы. Ну что сказать, лорд Морроуз питает слабость к синему цвету. Необходимого свыкаться. Как и с тем, что ни о бальных, ни об утренних платьях можно больше не грезить. Мой удел на сегодняшний день – униформа прислуги. Такова плата за честную жизнь, и, клянусь, я приму сей факт с достоинством.

Справедливости ради сто́ит признать, что лорд не скупился на собственных слуг. На дворецком вчера красовалась дорогая, богато расшитая серебром бархатная ливрея глубокого тёмно-синего цвета, практически чёрная. Как вечернее небо над Галлией. Сегодня дворецкий встречал меня в “скромной” одежде из бархатных тёмно-синих штанов, чёрной шелковой блузы и бархатного же жилета. Мой нерадивый отец облачался скромнее! Даже когда… когда… Беспомощные слёзы негаданно вдруг подступили. Громко всхлипнув, я всё же взяла себя в руки.

Моё платье было из тёмно-синей шелковистой шерсти превосходной выделки, тонкой и плотной. А ещё в свёртке нашлась нижняя рубашка из гладкого шелка с длинными рукавами, обшитыми ажурным кружевом, и высоким кружевным воротником. Красиво и… сурово. Как в известной детской сказке про костюм короля. Как только я надену униформу, прежняя Адель сгинет, а останется только униформа, которая будет мной управлять.

Хорошо, что у меня не было времени оплакивать себя. Стрелка часов подрагивала на цифре восемь. Я развернулась и бросилась в ванную. Мыло, зубной порошок, бодрящая вода. Стопку незатейливых дамских панталон в выдвижном ящике шкафа я обнаружила ещё вечером, и если учесть, что дамской прислуги в доме Морроуза не было… Нет-нет, я не буду думать о том, зачем Морроузу дамское бельё. Может, он поднятые скелеты в них обряжает, а что, имеет право!

Переплетая косу и улыбаясь глупым мыслям, я вернулась к кровати и опять застыла. Как страшно взрослеть… да ещё и так стремительно.

Домашние туфли, практически без каблука и с тупыми по последней столичной моде носами, оказались мне в самый раз. Мягчайшая синяя замша, пуговки из полированного серебра. Красота. Гладкая нежность катайского шёлка скользнула по коже. Не излишне ли дорого для прислуги? Шёлк с мануфактур из Белой Чаши куда дешевле, хоть и не такой тонкий и мягкий. Подхватила верхнее платье, кинулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела испуганная и раскрасневшаяся девица. Темноволоса, глазаста. Тёмные брови вразлёт, пухлые губы. Цвет глаз совершенно невыразительный, “нечто серое с прозеленью”, как говаривала часто матушка. Покойная.

Зажмурившись, я нырнула в пахнущий мятой и сушёной ромашкой плен униформы. Шерсть скользнула по шёлку, как лодка по гладкой воде. Превозмогая боязнь, я открыла глаза и увидела совершенно другую Адель. Серьёзную, взрослую. Униформа шла мне необыкновенно, хотя я этого никак не могла ожидать.

Роскошь катайского кружева аккуратно выглядывала в глубоком, но строгом вырезе платья, белоснежные лепестки поблескивали из-под юбки. Кружевные манжеты плотно обхватывали хрупкие запястья. Потайная шнуровка с обоих боков подчеркнула тонкую девичью талию. Красиво, непривычно и страшно. Разве это я? Вовсе нет. Строгая бонна, смотревшая на меня из светлого зеркала, не будет кричать на хозяина. Не расплачется по пустякам. Не захлопнет дверь перед носом дворецкого.

Показав язык взрослой тетке в зеркале, я завернула косу в плотный жгут, укладывая ее в узел на затылке и прихватила ее парой шпилек. Часы на стене показывали половину девятого.

– Леди? – Едва я шагнула за дверь, Кербастриан Фрэй снова возник как будто из воздуха. Может, он не человек вовсе, а бесплотный дух, вызванный хозяином-некромантом? Хотя нет, привидения не носят подносы с ужином. – Прекрасно выглядите, Аделаида.

Улыбка у дворецкого тоже вся состояла из прямых уголков и перпендикуляров.

– Обувь вам подошла?

– Спасибо вам, Фрэй. Я бываю…

– Не стоит, миледи, – он снова мне вежливо поклонился. – Идемте, у нас мало времени, а нужно успеть еще кое-что обсудить. – Он галантно мне предложил крепкий локоть и, подумав секунду, я приняла предложение. Заодно и проверила: все же человек. Теплый. Живой. И мертвечиной не пахнет. – Пожалуй, начну с самого главного. Детишки дома Морроуз смертельно-опасны. Они как ядовитые сколопендры…

Глава 9. Кто в доме главный

– Нападают жестоко на тех, кто искренне верит в глупые сказки о магах – носителях темного дара. Но поверьте старому Фрэю, все дети сейчас таковы. Испугаетесь сына соседского булочника и получите бубликом в спину. Вы меня понимаете, леди?

Я вспомнила свое детство и решительно кивнула. Ох и плакала же порой несчастная леди-матушка от моих выходок! А отец только смеялся…

– Спасибо за предупреждение, господин Фрэй. Я постараюсь держать себя в руках. В конце концов, это всего лишь дети. А с Валери мы уже познакомились.

– Почему-то я даже не удивлен.

– Что еще мне нужно знать?

– За три года у них было одиннадцать гувернанток. Самая стойкая продержалась почти год.

– Что же с ней случилось? – с любопытством спросила я.

– Получила наследство от бабушки и уехала. Мы плакали, провожая ее.

Я вздохнула. Мне подобный выход не светит. Родители матери не желали иметь ничего общего с нашей семьей, а отец осиротел еще до моего рождения.

– И когда уволилась последняя гувернантка?

– Месяц назад, не меньше. Сейчас за детьми присматривает сам лорд Морроуз. У него не так уж и плохо это выходит. А в его отсутствие приходится развлекать этих маленьких чудовищ мне, – он понизил голос, усмехаясь. – Откровенно говоря, я считаю, что еще ни один ребенок не умер от того, что не почистил зубы или не позавтракал. Поэтому в битве между дисциплиной и вседозволенностью выдерживаю стойкий нейтралитет. Главное, что они уроки посещают, это уже великое достижение.

– И какие приходят учителя? – оживилась я. Во всяком случае, тема была мне близка, в ней я хоть немного разбиралась.

– Учитель естественных наук господин Шельмар, учитель рисования для леди Валери и учитель музыки господин Лейм.

– Что насчет танцев? Девочке это очень нужно.

– Нет. В нашей глуши нет достойного преподавателя. К сожалению. Еще есть уроки магии, но тут лорд Морроуз учит детей сам.

Я вздрогнула, живо представив лабораторию в подвале: с кусками человеческих тел в пузатых банках, пробирками с кровью и всякими зельями – я о таком читала в романе “Проклятье леди Вильнор”. Или уроки проходят на заброшенном кладбище по ночам? Интересно, в Крапиве есть подвал? А кладбище далеко?

– Предположим, танцевать я могу учить Валери сама, – медленно сказала я. – Если есть подходящая комната и учитель музыки согласится в этом участвовать. Читать и писать дети умеют?

– Леди Валери – очень дурно, – вздохнул Фрэй. – А вот лорд Джереми делает несомненные успехи. Лорду Кристиану недавно минуло пять. Он еще не успел овладеть этими навыками.

– Значит, занятия нужно проводить в разное время, – живо кивнула я головой.

Пять лет – это не страшно. Магия в детишках просыпается позже. У меня вон в двенадцать только прорезался дар. Валери я уже видела, она вполне нормальная – для подростка, разумеется. Но ее можно понять: одиннадцать гувернанток! Только привыкнешь, а они уже сбежали. Наверное, лорд Морроуз запугал бедняжек до смерти.