Слоновая кость - Рон Мерседес. Страница 12
«Держись от нее подальше, Мур. Не смей терять голову, как другие».
Вот только как удержаться, когда она, казалось, спустилась с небес и в ее власти было одним взглядом низвергнуть в глубины преисподней.
Она ускользнула от меня в Центральном парке, пока стоял и пялился на нетронутую ржавую цепь. Марфиль не была дурочкой, наоборот, ума и сообразительности ей было не занимать. Она была права: похищение могло произойти благодаря тем, у кого был ключ от этой чертовой решетки. Едва успел это осознать, она уже отбежала на несколько метров. Она была стремительной, как пуля, но, если бы я не отвлекся на замок, никогда бы меня не обогнала.
Моя оплошность могла стоить ей жизни. Поэтому был так зол: пренебрег работой, но хуже того, оказавшись лицом к лицу с Марфиль, позволил ей увидеть часть себя, которую должен был тщательно скрывать.
Следует быть осторожнее, иначе Марфиль Кортес узнает то, о чем ей знать не следует.
Несчастный, который не умеет держать язык за зубами, рискует умолкнуть навсегда.
7
Марфиль
Вечером провела перед зеркалом больше времени, чем обычно. И не потому, что хотелось произвести впечатление на Лиама, скорее на другого, вполне конкретного парня. Мимолетная ласка, которой одарил Себастьян, не значила ничего, но еще никто никогда не пробуждал столько чувств за столь короткое время.
С Лиамом я не обсуждала это: было стыдно признаться, что, с кем бы ни встречалась, почти всегда приходилось притворяться, что нравятся их ласки и прикосновения. Но я не отчаивалась и продолжала искать. Жаждала почувствовать то, о чем читала в книгах и что видела на экране, – неугасаемую страсть, что вознесла бы к небесам и заставила трепетать в постели.
За всю жизнь лишь с двоими почти коснулась неба, но о втором не хотела даже вспоминать.
А каждый раз, когда видела Себастьяна, меня охватывала дрожь. Сердце билось, как сумасшедшее, и я оказывалась во власти гормонов. Если не буду осторожна, могу совершить какую-нибудь глупость, а мне меньше всего на свете хотелось опозориться перед Себастьяном.
Тами, лучшая и единственная подруга, написала сообщение, в котором спрашивала о планах на сегодняшний вечер. Она была моей полной противоположностью. Если я любила ходить на вечеринки, знакомиться с мальчиками и танцевать без устали ночи напролет, Тами была несловоохотливой, ненавидела вечеринки и громкую музыку, а компании парней предпочитала уединение с альбомом для зарисовок в уютной кофейне, спокойные беседы и… да почти ничего кроме этого. Я ее обожала. Все, о чем не решалась рассказать Лиаму, знала Тами. Она тоже делилась со мной всем, хотя уверена, что в тихом омуте Тами таит нечто, что скрыто от меня и остального мира.
Лиам ее на дух не переносил. В вечер, когда их познакомила, Лиам пригласил меня на ужин. Была так воодушевлена, что двое лучших друзей наконец-то узнают друг друга, но вместо этого будто очутилась в зоне военных действий. Почти что Третья мировая, честное слово! Тами, казалось, чувствовала себя неуютно в присутствии Лиама, а его выводили из себя неразговорчивость и односложные ответы (эта черта Тами временами раздражала и меня). Он накричал на нее, она в долгу не осталась, они осыпали друг друга оскорблениями и после того вечера старались друг друга избегать.
Меня утомляла их вражда, потому что любила обоих, а они будто сражались за мое внимание, особенно если пути пересекались. Вот и этим вечером Тами хотела со мной встретиться: спрашивала, есть ли планы, и предлагала поужинать в каком-нибудь милом ресторанчике.
А я уже договорилась пойти в кино с Лиамом, но и Тами безумно хотелось увидеть: мы несколько недель не проводили время вместе. Решив в итоге, что хочу видеть обоих, уговорила ее на кино, естественно, опустив тот факт, что там будет и Лиам.
Когда Себастьян увидел, что собираюсь уходить, попросил минуту, чтобы собраться и взять ключи от машины. Казалось, его равнодушие не должно было удивить, он вел себя так с того момента, как встретились, но я столько времени потратила на прическу и макияж, надела любимое черное платье и босоножки с золотыми ремешками, все для того, чтобы произвести на него впечатление.
Может, лишь вообразила себе то прикосновение…
Снова уселась на пассажирское сиденье спереди, и Себастьян не преминул упрекнуть.
– Меня укачивает, если еду сзади, – соврала я, пожимая плечами.
Ложь сорвалась с языка легко: врать научилась еще в детстве.
Себастьян спросил, куда едем, и я назвала адрес. Не стала сдерживать общительную натуру и вновь начала расспрашивать Себастьяна:
– Тебе нравится кино?
Тишина.
– Я обожаю. Обычно выбираюсь в кинотеатр по средам: в одну среду фильм выбираю я, а в следующую Лиам. Ему нравится киновселенная «Marvel» и фильмы про гонки; я их терпеть не могу. Мне нравятся мелодрамы; знаю, предсказуемо, что девушки любят идеализированные глупые сказки о «настоящей» любви, какие в жизни не случаются, но смотрю с удовольствием. Особенно если главный герой высокий, мускулистый, и сначала целует возлюбленную нежно, а потом со всей страстью…
Вела себя так, будто ему было невероятно интересно слушать всю эту чушь, что было совсем не так. Он молча вел машину, а я продолжала нести околесицу.
– А какие фильмы нравятся тебе?
– Мне нравится вести машину в тишине, Марфиль.
Он уверенно повернул направо, демонстрируя безупречное мастерство вождения.
– Тишина означает, что не о чем говорить.
– Именно.
– Мне всегда есть что сказать.
– Иногда молчание значит больше, чем многочасовые беседы.
– Да? И что же ты хочешь сказать молчанием?
Обрадовалась, что у меня есть предлог рассматривать его не украдкой. Как завораживал его профиль… Прямой нос и квадратная челюсть… Могла бы смотреть на него часами.
– Тебе не нужно это знать.
– А я хочу!
Он остановил машину на красный и повернулся ко мне. От пристального взгляда карих глаз обдало холодом.
– Не нужно пытаться узнать меня лучше, Марфиль. Я здесь не для того, чтобы стать тебе другом.
О какой дружбе он говорит? Я хотела с ним гораздо большего. Того, что соединяет двоих и возносит на вершину блаженства.
– Тебе нравится мое платье?
Сделала вид, будто не слышала его последних слов.
Себастьян выругался себе под нос и перевел взгляд на дорогу.
Улыбнулась, забавляясь ситуацией. Снова удалось ненадолго пробить его броню.
Лиам ждал у входа в кинотеатр «AMC Cinemas» [5], который находился на пересечении Девятнадцатой улицы и Шестой авеню. У меня, Тами и Лиама был общий абонемент, так что могли смотреть до трех фильмов в неделю всего за двадцать долларов в месяц. Я была огромной поклонницей кинематографа: всякий раз, как появлялась возможность, торопилась увидеть вышедшую картину; даже ходила одна.
Сначала заехали за Тами в кампус, бедняжка чуть в обморок не упала, когда увидела Себастьяна, а я рассказала ей обо всем, что случилось, по дороге в кинотеатр. Когда вышли из машины, взяв друг дружку под руку, и направились в сторону Лиама, он брезгливо скривился при виде Тами, а она замедлила шаг, будто ее ноги налились свинцом.
– Ты не предупредила, что он будет с нами, – негромко пожаловалась она.
Хотя у подруги и был характер, она редко его проявляла. Поэтому я была так потрясена в день, когда они с Лиамом разругались прямо посреди улицы, никогда еще не видела Тами настолько разъяренной. Уже не помню, что Лиам тогда сказал ей, но уверена, это была какая-нибудь глупость.
Лиама едва ли можно было назвать снисходительным к таким застенчивым и тихим девушкам, как Тами. Не удивлюсь, если окажется, что являюсь ее единственной подругой. На секунду подумала о том, как счастлив был бы Себастьян, если бы пришлось охранять вместо меня Тами, и, вспомнив о нем, не смогла удержаться, чтобы обернуться и посмотреть на него.