Крестная внучка мафии 2 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир. Страница 33

Но отчего-то столкнувшись именно с этим человеком, я впервые за десять лет почувствовала, что на этом свете есть кто-то родной мне.

— Если бы не встреча с вами… Я бы погибла, — вдруг сдавленно произнесла я. — Синьор Лукрезе, спасибо, что дали… Дали сироте семью. Хотя, я понимаю, что у меня теперь есть дядя и он, вероятно, полезный вам родственник…

— Если тебе это важно, — мягко взял он меня за плечи. — Я узнал о вашем родстве, когда вас собирались выписывать из больницы после пожара.

Похлопав меня по спине, синьор Лукрезе тихо добавил:

— Не злись на дядю. Как и на то, что на свадьбе он будет вести себя, как чужой. Дети часто не знают на что ради них идут взрослые. Никто не выбирает семью. На все лишь Воля Божья.

В церкви заиграл оркестр и, шмыгнув носом, я тут же взяла себя в руки. А синьор Лукрезе положил мою ладонь к себе на локоть и повел в большой зал. Сотни самых близких родственников заняли свои места внутри, а те кому не хватило места, прямо сейчас смотрят прямую трансляцию в саду отеля.

А снаружи уже раздавался вой полицейских сирен, который нарастал с каждой секундой, перебивая оркестр.

— О, приехали, собаки… — неодобрительно ворчал старик. — А работать кто будет, пока вы тут круги наматываете? Привыкли на казенном бензине кататься…

Переглянувшись с нонно, мы друг другу хитро улыбнулись.

— Собаки лают — караван идет, — прошептала я.

Высокие двери перед нами открылись, обдавая ароматом ладана, цветов и легким медовым запахом тысяч церковных свечей. Казалось, они плывут где-то в полумраке, создавая неповторимую атмосферу.

Таинства венчания.

Момента, когда Господь объединяет две души, создавая между ними нерушимый союз. И пусть смотрят тысячи пар глаз и видят, что я, не дрогнув, иду вперед к Сандро, который ждет меня у алтаря, что бы не случилось.

Вложив мою руку в ладонь внука, синьор Лукрезе сел на свое место и началась самая торжественная часть.

Напряженный до предела Сандро застыл, словно статуя, лишь влажными ладонями выдавая насколько же он нервничает. А старенький Отец Валентин тем временем начал проводить обряд.

Конечно, на итальянском.

— Зачем ты так подставилась? — вдруг шепотом спросил меня Сандро.

— А ты как думаешь? — слегка шевельнула я бровью. — Ради блага моей семьи.

Еще пару часов назад, я была готова винить всех на свете и откреститься от всего. Я никогда не стремилась ни богатству, ни к роскоши, ни к красивой жизни, как на обложке журнала. И тем более не шла к этому любой ценой.

И узнав правду, мою душу успокаивало то, что я честный человек, который просто стал жертвой обстоятельств. Что я лишь наивно обманулась в собственных мечтах, а с мафией на самом деле у меня нет ничего общего.

Но заметив, дядю Мишу в толпе гостей, я невольно сжала ладонь Сандро покрепче. Глупо врать самой себе. Как это у меня с мафией нет ничего общего?

Мой дед Ваня по папе — честным способом на жизнь не зарабатывал.

Его старший сын, мой дядя Миша — откровенный бандит. Хоть и одеваться стал прилично.

Дедушка, которого я искренне люблю и уважаю всем сердцем — Крестный Отец Коза Ностра.

И вот удивительно! Мое сердце похитил столь солнечный итальянец, как Сандро.

Полицейские сирены завыли так громко, что невольно я произнесла:

— Попроси его поторопиться.

Но кажется священник понял это и сам, потому что мы перешли к самым главным вопросам:

— Алессандро Лукрезе, согласен ли ты взять в жены Викторию Волкову?

Нахмурившись, Сандро, будто мучительно думал, а я чуть не хмыкнула. Так и хотелось сказать:

'Ты еще о чем-то думаешь⁈ Смысл всей твоей жизни, твое счастье, любовь и радость прямо перед тобой. Умница, красавица, хозяйственная, заботливая… Готовлю вкусно!

Только вспомни, как больно я бью полотенцем? М-м-м… А уж из какой я приличной семьи!'

Будто соглашаясь с моими аргументами, Сандро слегка кивнул и твердо сказал:

— Согласен.

Не колебаясь он надел мне на палец весьма внушительное обручальное кольцо.

— Виктория Волкова, согласна ли ты взять в мужья, Алессандро Лукрезе?

Словно копируя мое выражение лица, Сандро слегка наклонил голову, светясь самодовольством. А я специально взяла очень длинную паузу, наслаждаясь мерцающей в его глазах борьбой паники с восхвалением всех своих личных достоинств.

— Согласна, — усмехнулась я, беря кольцо с подушечки надевая ему на палец.

Лукавые искры замелькали в его непроглядно темных глазах. Может быть это отражение свечей, а может быть его глаза горят из-за того, что он смотрит на меня?

— Объявляю вас мужем и женой! Жених…

Быстрее чем священник договорил, Сандро вдруг прижал меня к себе и поцеловал. Так крепко притягивая меня к себе, что трепыхающееся в груди сердце вдруг остановилось.

Гости громко кричали «ура».

Полиция шумела за дверями, оглушая воем сирен, и угрожая вломиться в церковь в любую секунду.

Священник, стоя рядом с нами, читал какую-то молитву, будто всем сердцем молясь Господу, чтобы он благословил наше счастье.

А мы обнимали друг друга, сливаясь в поцелуе, словно именно он сделает нас настоящей семьей.

Ведь как гласит итальянская пословица: «Семья — это не главное. Это все».

Комиссар Эспозито

Во всех переулках от церкви и до отеля, выстроились почти все полицейские машины Палермо. А у отеля застыла сотня парней в форме самых разных отделений.

— Коломбо, бери водолазов и проверяй море возле яхт-клуба! — отдал Джованни приказ, резко выпрыгивая из машины.

— Есть!

— Остальные за мной!

Но вопреки ожиданиям Джованни, никто не спешил выполнять его приказ. Они даже не построились.

— Вы чего встали⁈ — заорал Эспозито. — У нас приказ от национального прокурора по борьбе с мафией и терроризмом. Я руководитель спецоперации!

— Комиссар, — виновато произнес кто-то. — А вы уверены, что именно тут стоит искать наркотики? Тут свадьба…

— У вас ордер на обыск! Что за тупые вопросы⁈

Можно ли описать словами шок, когда ты послал всех своих людей на обыски, а они трусливо трутся перед мафиозными воротами? А застывшие у входа журналисты снимают это все на камеры?

Вперед вышел высокий и жилистый начальник отдела по борьбе с наркотиками и тут же отвел комиссара в сторону:

— Джованни, поехали отсюда, — еле слышно сказал он.

— Антонио, ты что с ними заодно⁈ — прорычал Эспозито.

— Очнись, придурок! — наступал на него Антонио. — Твое отделение сожгли. Ты не догадываешься что это значит⁈

— Что они фасуют прямо здесь и сейчас 250 килограмм кокаина, а нас отвлекают как могут!

— Ты сам себя слышишь? — ужаснулся Антонио. — Мы весь город перерыли, проверяя эти проклятые бутылки, и ничего не нашли! Кто фасует наркотики на свадьбе⁈

— Ну, так пойдем и проверим последнюю точку! Или ты зассал⁈

Некоторое время Антонио смотрел ему в глаза, а после разочарованно замотал головой.

— Короче мне плевать на любые твои попытки задеть меня. Я и мои люди уезжаем. Мы в ваши столичные игры с политиками за должности играть не будем.

— Нет, ты остаешься и выполняешь приказ,— порычал Эспозито ему прямо в лицо. — Иначе тебя посадят за пособничество мафии… Уж поверь, я организую это в лучшем виде. Слишком мало ты всего нашел за двадцать лет работы.

— Знаешь что… — Антонио до хруста сжал кулак, готовый вломить ему в любую секунду. — Моя дочка ходит в школу держа за руку маму, а не охрану. И у моих людей точно также.

Он слегка толкнул его в грудь.

— Ты уедешь в Рим в любой момент, получать ордена и прочее за наш счет, а мы здесь останемся. Можешь спать спокойно — Лукрезе мне не платят. Но лучше меня со службы попрут за нарушение приказа или посадят, чем я буду бояться за свою семью.