Корабль - Брандхорст Андреас. Страница 26

Но Адам понял уже достаточно.

– Машины меня не обманывали, – сказал он. – Мне просто не повезло. Омега-фактор…

– Его не существует. И никогда не было, Адам. Омега-фактор – выдумка Кластера. Обследование на тридцатилетие, после которого вы надеялись получить бессмертие, кое-что изменило. Машины забрали бессмертие, а взамен дали старость, дряхлость и дегенерацию нейронов. Потому что вы нужны Кластеру. Потому что лишь души Говорящих с Разумом могут летать к звездам. А знаете, что они там с вами делают? Знаете ли вы, для чего машинам души в далеких мирах?

Адам внимательно посмотрел на бессмертную женщину. Чем больше она говорила, тем абсурднее казалась эта речь.

– Чтобы можно было физически выполнять миссии, находясь в фактотуме, – говорила Эвелин. – Прежде всего вы – координаторы. Машинам нужен ваш ум и знания, потому что они не могут путешествовать к звездам через коннекторы. В будущем, когда пропускная способность каналов связи будет достаточной, они смогут это сделать, но пока это невозможно. Машины нуждаются в Говорящих с Разумом примерно так же, как корабли нуждаются в двигателях. Вы – логистические рычаги Кластера. Уже в течение многих лет вы, сами этого не осознавая, думаете за него, и, очевидно, приняли много решений. За последние два года умерло четверо Говорящих с Разумом.

– Мы дряхлеем, стареем, а потом умираем, – ответил Адам. – Такова наша судьба.

– Тебе девяносто два года, Адам. Если бы ты не был Говорящим с Разумом, то ты прожил бы сто двадцать или сто тридцать лет. Машины имеют свойство изнашиваться.

Адам посмотрел на Эвелин потухшими сенсорами глаз. Его голову переполнили разные мысли, но большинство были так же абсурдны, как слова Эвелин.

Коммуникативный модуль тихо запищал. Эвелин потянулась за ним и посмотрела на экран.

– Как жалко, – сказала она. – Скремблер должен был скрыть наши координаты от Бартоломеуса и других Аватаров, которые в последнее время стали очень подозрительны. – Она подняла скремблер и показала наверх. – Мы вывели на орбиту тридцатисантиметровый спутник, затратив массу усилий, чтобы замаскировать его. Он уже много раз приносил нам большую пользу. Спутник сейчас над городом. Он заметил четырех Аватаров, которые приближаются к нам. Четыре Аватара – это довольно много. Они идут за вами. Вы важны для Бартоломеуса и остальных.

Адам встал и развернулся к выходу.

– Я слышал уже достаточно, – сказал он.

– Нет, вы знаете еще не все, – оборвала его Эвелин, продолжая сидеть. – Перед тем как пропал Эллергард, исчезло еще семь бессмертных. Семь. Вряд ли все они совершили самоубийство. Мы боимся, что машины хотят сделать из них Говорящих с Разумом.

Адам остановился:

– Как это возможно? Только лишь сознание дряхлого и страдающего дегенерацией нейронов смертного может быть перенесено через коннектор.

Эвелин заговорила быстрее:

– Мы точно не знаем, что произошло с ними. В одном вы ошибаетесь, Адам. Мы думаем, что сознание бессмертных можно пересылать через сеть. Те, кто пережил подобное путешествие, возвращаются, потеряв память. Но машин, кажется, это не заботит. Им определенно нужны новые Говорящие с Разумом. В космосе что-то происходит. Нам известно о разработке нового оружия в технологических лабораториях Кластера. Машины не стали бы тратить столько ресурсов, будь это не нужно.

Адам уже не мог этого слушать.

– Ерунда! Даже если машины и разрабатывают новые виды вооружений для каких-то там целей… потребуются сотни лет, чтобы доставить это оружие к звездам.

– Нет, – возразила Эвелин.

Коммуникативный модуль вновь запищал. Женщина взяла его и встала. Красная жидкость в ее стакане была похожа на кровь. Адам видел, что по поверхности пошла слабая рябь, вероятно от вибрации, создаваемой гравитационными двигателями нескольких МФТ.

– Вы отправляете через коннектор чертежи. Оружие создается там, где оно необходимо.

«Последняя фраза звучит странно», – подумал Адам. Он попытался понять ее настоящий смысл.

– Для чего они вас используют? – спрашивала Эвелин. – Против кого посылают? Что происходит там, в космосе?

Рябь в стакане прекратилась – похоже, транспорты совершили посадку.

– Узнайте, зачем Кластер разрабатывает оружие. Узнайте, что произошло в космосе за много световых лет от Земли. Откройте правду.

«Все это глупости, – думал Адам. – Глупости и чепуха».

– Все только ради правды, – сказала Эвелин, держа перед собой небольшой предмет. Во имя правды не стоит ничего бояться, верно? Возьмите, пожалуйста.

– Что это?

Эвелин неловко улыбнулась:

– Диктофон для вашей души.

– Что? – акустические датчики Адама уловили звук шагов в переулке.

– У вас ведь бывают провалы в памяти, верно? Вы забываете детали миссии. Это поможет сохранить ваши воспоминания. Когда будете пользоваться фактотумом – неважно, здесь, на Земле, или в далекой звездной системе, – большая часть сознания сохранится в виде закодированных данных. Ваше сознание – сложная программа, которая находится в голове фактотума. В эту программу можно кое-что добавить, используя подпрограммы.

Эвелин сунула предмет в полимерную руку Адама: это была информационная шина толщиной всего несколько миллиметров и полтора сантиметра длиной – с помощью подобных модулей можно увеличивать объем базы данных фактотума и мобилизатора.

– Если вы подсоедините к фактотуму содержащуюся здесь программу, то запомните все, что видели.

Около лестницы послышались шаги, и в кафе вошли четверо Аватаров во главе с Бартоломеусом, который лишь мельком взглянул на Адама, а затем перевел взор на Эвелин. За ним следовали аристократичный Тиберий, миниатюрная Антония с быстро бегающими глазами, надменная Урания. Она осталась стоять у двери, а остальные Аватары прошли дальше и остановились по сторонам от Адама. Бартоломеус сделал еще шаг, и Эвелин попятилась назад. Адам сжал в руке информационную шину.

– Я запретил тебе встречаться с Адамом, – сказал Бартоломеус.

Эвелин улыбнулась. Это была новая улыбка, которую Адам раньше не видел. В ней отражалась невозмутимость человека, прожившего много лет. Во взгляде читалась печать прошлых лет бессмертной жизни.

– Вы не можете мне ничего запрещать, Бартоломеус, – сказала она. – Конвенция гарантирует свободу передвижения. Я могу пойти куда угодно…

– Вовсе не куда угодно, – холодно возразила Урания.

– …И я решила остановиться в этой таверне выпить вина. Она вряд ли относится к запретной зоне.

– Я призываю вас отказаться от дальнейших встреч с Адамом, – сказал Бартоломеус. – Это самый важный из наших Говорящих с Разумом. При возвращении из предыдущей миссии он испытал шок. Ему необходим отдых, чтобы восстановиться. Ваша ложь влияет на его здоровье.

– Моя ложь? – переспросила Эвелин.

– Вероятно, следует лучше объяснить ей, что мы имеем в виду, – вмешалась Урания.

В ее голосе слышалась явная угроза.

– Продолжайте. – Эвелин подняла коммуникативный модуль так, чтобы его все видели. – Модуль настроен на особый, не подконтрольный вам канал связи. Тысячи слышат и видят все, что здесь происходит. Включая Супервайзера, – на последних словах женщина улыбнулась.

Затем она прошла мимо Бартоломеуса, который не пытался ее остановить, бросила взгляд на Адама и подошла к двери. Урания не посторонилась.

Эвелин направила на нее коммуникатор:

– Вы сейчас на большом экране, – сказала она. – Хотите поприветствовать публику? Нет?

– Отпусти ее, – сказал Бартоломеус.

Женщина с серебристыми волосами и телом из флексометалла отступила вправо.

– Большое спасибо, – сказала Эвелин и вышла.

На мгновение наступила тишина.

– Мы знаем, кто она, – сказала Урания.

– А раз так, – Бартоломеус повернулся к Адаму, – то мне жаль, что мы не смогли защитить тебя от нее.

– Она мне не угрожала, – немного сухо сказал Адам.

– Она угрожала твоей работоспособности. Давай вернемся.

Медленно спускаясь по лестнице, Адам вставил небольшую информационную шину в отсек для инструментов фактотума.