Корабль - Брандхорст Андреас. Страница 62

– Мы летим к Супервайзеру, – приняла решение Эвелин.

– Курс выбран. Скорость полета?

– Максимальная, – ответила Эвелин. – Так быстро, как только можно.

– Подтверждаю.

Транспортное средство прыгнуло в небо.

Обширный болотный ландшафт Конады превратился в размытое пятно рядом с серебристыми брызгами Гудзоновой бухты. А когда аппарат, кружась над поверхностью воды, поднялся к высоким слоям атмосферы и долетел почти до орбиты, где летали зонды и первые спутники, Земля стала похожа на шар. Двигаясь по дуге, транспортное средство продолжило полет на юг за тысячи километров. Эвелин следила за дисплеями и ощущала, как росло ее внутреннее напряжение.

– Мы получаем многочисленные запросы о статусе, – сказал пилот.

Вокруг были видны проплывающие мимо облака.

– От кого? – руки Эвелин лежали недалеко от элементов управления. Она была готова взять управление на себя, несмотря на то что конденсат разума реагировал быстрее.

– Это автоматические запросы от управления полетами, – ответил пилот. – Я отвечу, что вы…

– …летите на раскопки Мендосы рядом с Сан-Рафаэлем.

Это соответствовало ее личности Фелисити.

– Хорошо.

Эвелин активировала поле данных и наблюдала за курсом полета в виде желтой линии, рядом с которой было изображено несколько символов. Три из них обозначали транспортеры, которые привезли руду с неба. Следующие два идентификатора принадлежали межпланетным шаттлам: один летел к Юпитеру, другой к спутнику Сатурна Титану. И еще один опознавательный сигнал принадлежал грузовому кораблю, перевозившему компоненты для межзвездного зонда, выведенного на орбиту. Последний символ светился ярким синим цветом, все указывало на то, что это МФТ Аватара.

Эвелин наклонилась вперед:

– Как близко мы от транспортного средства Аватара? – спросила она.

– На текущем курсе кратчайшее расстояние – двести десять километров.

– Принимают ли автоматические запросы наш идентификационный код и цель?

– Да.

– Имеются ли запросы от транспортного средства Аватара?

– Нет.

Прорываясь сквозь плотные слои атмосферы, они падали на землю, защищенные экранным полем, оберегавшим транспортные средства от нагревания при трении.

– Запросов больше не поступало?

– Нет, но… Нас сканируют.

Сканирование прошло не так уж и плохо. Оно показало, что транспортное средство является частным и на борту находится бессмертная по имени Фелисити, с пятидесятых годов посвятившая жизнь археологии.

– А что насчет каналов? – пальцы Эвелин пробежались по средствам связи. Из динамиков был слышен только шум и треск без единого слова.

– Они все еще заблокированы, – ответил пилот.

Он переключил гравитационные двигатели на противотягу, снизил скорость и направился ближе к земле.

– А как насчет активности в каналах передачи данных Кластера?

– По-прежнему продолжает увеличиваться.

Эвелин следила за траекторией движения транспортного средства Аватара. Она не изменилась, он продолжил лететь вверх по более высокой орбите.

Внизу простирались континенты. Замигал предупреждающий символ. Руки Эвелин все еще лежали на ручном управлении.

– Что это значит? – спросила она.

– Это автоматическое предупреждение, отправленное по приоритетному каналу, – сказал пилот. – Нас просят изменить курс.

– Почему?

– Впереди бесполетная зона.

– Иди ниже, – сказала Эвелин с мрачными предчувствиями в голосе. – Возможно, нам удастся пройти под зоной.

– Принято.

Внизу простиралась Патогония. Большая белая звезда площадью триста квадратных метров, бывший административный центр «Гуардар Тьерра» ярко светился на горизонте. Эвелин активировала зум и поняла, что ее опасения подтвердились. С одной стороны в белой стене зияла дыра, взрывы разорвали на части семнадцать боевых сервомеханизмов. Их обломки были разбросаны за пределами здания вместе с многочисленными сервомеханизмами и транспортными средствами.

– Кордона больше не существует, – сказал конденсат. – С помощью моих датчиков я смогу связаться с нагорьем Элизий на Марсе, но я не получаю никаких данных.

Машину сотряс толчок, такой сильный, что Эвелин едва не выбросило из сиденья. Гравитационные двигатели компенсировали его слишком поздно.

– Нас перенаправляют, – сказал пилот. – Я должен следовать приоритетным сигналам.

Целевой дисплей изменился, белая звезда Супервайзера сдвинулась в сторону. Эвелин смотрела на то, как поднялись два транспортных средства и направились в их сторону. На мгновение у нее возникло искушение прибегнуть к ручному управлению, но она отказалась от этого.

– Новая цель, – сказала она. – К югу. На Огненную Землю. Найди нам место, где можно спрятаться.

– Понял и принял.

Транспортное средство снизилось и полетело близко к земле на юг.

Больше, чем сумма всех частей

Бартоломеус посмотрел на человеческие останки. Внешне тело выглядело относительно целым, но внутренности и ткани были разорваны, а кости сломаны. Медицинские сервомеханизмы описывали этот случай как «непоправимый», и данные подтвердили их диагноз. Тем не менее он рассматривал отдельные компоненты, образовывающие облако в гравитационном поле, и, находясь подальше от сфер данных Кластера, думал.

На другом конце комнаты, созданной по запросу Бартоломеуса под терминалом Сакатун, произошла еще одна реконфигурация. Из-под Земли вырос серебряный гриб, постепенно превратившийся в человеческую фигуру – женщину с ледяным взглядом и крутыми бровями.

– Разве тебе не следует анализировать ситуацию и составлять планы, Бартоломеус? – спросила Урания. – А вместо этого ты занят останками. Интересно: они важны для нашей обороны?

– Нет, – ответил Бартоломеус, когда Урания проходила мимо гравитационного поля. – В этом они нам не помогут.

– Тогда зачем ты тратишь свое и наше время? Ты наш стратег. Твоя задача – строить планы развития, которые обеспечат наше выживание.

– Именно этим я и занят большую часть времени, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Почему тебя это интересует? – Урания указала на биологические компоненты внутри гравитационного поля. Там было ровно девятьсот четырнадцать отдельных молекул, те, что оторвались от остальных, не учитывались.

– Это все, что осталось от бессмертного, – сказал Бартоломеус. – От человека, разбившегося насмерть в этом терминале. Его звали Максимилиан и ему было триста семьдесят восемь лет.

– Имеют ли значение имя и возраст? Имеет ли это все вообще какое-то значение?

– Я думал о том, чтобы собрать все воедино и вернуть его к жизни. Но это невозможно.

– Людей нельзя перенастроить, – сказала Урания.

Она подошла к Бартоломеусу и посмотрела в гравитационное поле, где в облаке медленно вращались молекулы.

– Можно было бы сложить кусочки воедино, – сказал Бартоломеус. – С самого первого уровня, даже с молекул.

– Но?

– Результат не будет функционален. Мы могли бы оживить тело, гарантируя, что каждая клетка будет выполнять именно ту функцию, которую она выполняла раньше. Но тем не менее в результате мы не получим нормального человека.

– Это давно известно, – сказала Урания. – Долгое время мы пытались вернуть к жизни бессмертных, погибших от несчастного случая, и превратить их в Говорящих с Разумом. Твой предшественник Мельхиор потратил триста лет на изучение этого вопроса, но так и не нашел решение проблемы. У оживленных не сохраняется сознание.

– Я знаком с исследованиями и не могу найти в них ошибки.

– Это показывает несовершенство людей, – сказала Урания.

– Это показывает, что они представляют собой нечто большее, чем просто сумму своих частей, – ответил Бартоломеус.

– Я уже говорила, что ты проводишь с людьми слишком много времени. Похоже, ты восхищаешься ими, и это многим из нас кажется подозрительным, – в голосе Урании звучало предупреждение. – С Мельхиором произошло то же самое. Тогда мы решили принять тебя в круг индивидуальных аспектов.