Корабль - Брандхорст Андреас. Страница 9
Интуиция Адама, которую все еще продолжал стимулировать канал обмена данными, подсказала еще идею.
– Вы уже ведь работали с модулятором, не так ли?
– Верно, Адам.
– И следом главный артефакт отправил вам сигнал?
– Да.
– Как и обелиск на ледяном спутнике газового гиганта?
– Да.
– Было ли это спланировано?
– Я не понимаю тебя, Адам…
У ассистента что-то зажужжало. В разреженной атмосфере звук был тихим. Два сервомеханизма, уловив колебания частотного модулятора, остановились.
– Ограничивали ли вы частоты модулятора, чтобы получить реакцию главного артефакта?
– Для этого нужно знать, при какой форме энергии и на каких частотах может происходить реакция, – сказал ассистент.
– Ответь на мой вопрос.
На этот раз у Адама не осталось сомнений. Он ясно видел (а сенсоры ему в этом помогали), что на обмен данными между ассистентом и конденсатом разума ушло четыре микросекунды.
А затем вопрос потерял смысл. В ходе обычного периода ожидания и диагностики, повторяющегося каждые четыре целых две десятых секунды, происходила не только корректировка данных, но и проверка цельности и стабильности сознания. На долю секунды изображение, получаемое Адамом с сенсоров, помутнело, и следом появилась голограмма главного артефакта в синих, желтых и красных цветах.
– Масса объекта составляет двадцать пять миллиардов тонн, – сказал ассистент. – Это вполне сравнимо с массой астероида средних размеров, но максимальный диаметр объекта – один километр.
У Адама возникло странное ощущение, будто ассистент отвечал на другой вопрос. При привыкании сознания к новым фактотумам у Бартоломеуса и других Аватаров возникало что-то вроде ассоциативного расстройства.
«Волноваться не о чем», – подумал Адам.
Он стал наблюдать за медленно наклоняющейся голограммой. Фигура была ровной и гладкой и напомнила Адаму скатов, которых они иногда видели с отцом во время погружений: три объединенных овала с длинными, похожими на крылья расширениями с изгибом в центре. Адам указал на него.
– Это холм, не так ли?
– Да, – подтвердил ассистент. – Феномен большой массы и высокой плотности характерен для двигателей, которые мы обнаружили ранее. Гравитационные аномалии – надежный признак этого феномена. Возможно, аномалия вызвана необычным материалом, это может быть корабль с двигателем.
– Вы еще не вполне уверены, корабль ли это или двигательная установка, – сказал Адам. – И кто знает, что это вообще может быть. Этой штуке больше миллиона лет. Как можно надеяться на то, что такая древняя техника будет работать?
«Тысячи и тысячи лет, – думал он, – бессмертные думают, почему они так долго живут».
– Время относительно, – ответил ассистент. – Неважно, корабль это или станция. За энергетическим экраном хорошо сохранившийся артефакт.
С потолка слетела пыль. Где-то она была несколько сантиметров, а в иных местах ее слой доходил до двух метров.
– Это не земная пыль, а… дрожь гравитационного поля? – удивился Адам.
Ассистент не ответил, а стал советоваться с конденсатом разума корабля на орбите. Адам направил свет лампы на стену. Теперь она не мерцала, а поглощала лучи. Говорящий с Разумом подошел ближе, навел лампу на одну точку, и восьмиугольник увеличился, становясь размером с человеческую руку. На этот раз не требовалось второго источника света, чтобы увидеть изменения внутри. Там появились очертания, и на секунду показалось что-то, напоминающее глаза.
– Нам нужно возвращаться, – неожиданно сказал ассистент.
Его голос спугнул объект. Восьмиугольник исчез.
– Что?
Адам включил вторую лампу, начав светить и ею, однако восьмиугольник не возвращался.
– Нам нужно на главную станцию, – ответил ассистент. – Так приказали с корабля.
– Что случилось? – спросил Адам, все еще продолжая вглядываться в стену.
– В системе Лебедь-29 появился объект, – ответил сервомех. – Из ниоткуда. Между орбитами четвертой и пятой планет, примерно на расстоянии двадцати миллионов километров над эллипсом орбиты.
– Объект?
Адам отошел от стены. Ассистент был на несколько шагов впереди, он уже перепрыгнул через сделанные бурильщиками отверстия и нетерпеливо ждал.
– Корабль, – прозвучал ответ. – Вражеский корабль. Он летит прямо сюда.
Адам попытался отфильтровать важные данные из информации, полученной через коммуникативный модуль.
– Это вражеский корабль вызвал возмущение гравитационного поля?
– Верно, – ответил ассистент.
Они спешили на нижнюю станцию, построенную десятью сервомеханизмами недалеко от ледяного канала. На трех ногах ассистент передвигался куда проворнее Адама в неустойчивом фактотуме. Сервомеханизму снова и снова приходилось останавливаться, чтобы Говорящий с Разумом догнал его.
Холм, где покоился главный артефакт, остался позади. Красное солнце, маленькое по сравнению с другими звездами, но столь близкое от планеты, занимало большую часть небосклона. Внутренние моря и руины древнего города купались в его прямых лучах, вредоносных для людей без специальной защиты.
– Как может один-единственный космический корабль вызвать гравитационную тряску, находясь на расстоянии многих миллионов километров? – спросил Адам.
– Эти колебания ощущались во всей звездной системе.
Беглецы достигли одного из каналов и повернули к станции. Под ногами трещал хрупкий лед.
– Мы полагаем, что именно поэтому корабль и был обнаружен выше эклиптики – годовой траектории вращения планеты вокруг звезды, – продолжал ассистент. – Об ограничении ударной волны не стоит и думать, стабильности системы ничто не угрожает.
– Эти колебания возникли из-за вхождения корабля в систему?
– Верно, Адам.
– Откуда он прилетел?
– Неизвестно.
– А это действительно корабль?
– У него сильная энергетическая сигнатура, Адам. Там есть навигационные системы. Он изменил курс и летит сюда. Это действительно корабль.
– Но колебания ощущались во всей звездной системе. Какого размера этот корабль?
– Открой каналы обмена данными. Там есть вся актуальная информация.
Адам тут же потерялся в огромном потоке сведений. Одна из вспомогательных программ, подключенная к его сознанию, активировала дополнительные фильтры.
– Сто семьдесят один километр, – произнес он, ознакомившись с информацией. – Довольно большой корабль.
Говорящий с Разумом попытался догнать ушедшего вперед ассистента.
– Адам, его масса даже больше, чем предполагаемая масса спутника. Она частично уменьшается компенсаторами гравитации. Что же касается его энергетической сигнатуры… Она вполне сравнима со звездой Лебедь-29,– ответил ассистент.
– Корабль, – произнес Адам, – тяжелее спутника и с энергией, как у звезды. К тому же он не имеет никакого отношения к Мурии.
– Да, мы тоже так думаем, – ассистент снова побежал вперед.
«Не имеет отношения к Мурии», – повторил Адам, пытаясь вспомнить все, что знал об истории Галактики. До сегодняшнего дня Мурия была единственной высокоразвитой цивилизацией в пределах Млечного Пути. Но кроме нее существовали и другие народы, развитые настолько, чтобы добраться до других планет, однако лишь иногда им удавалось посылать корабли в другие звездные системы. Мурийцы за десять миллионов лет исследовали всю Галактику с помощью построенного ими Каскада и кораблей, летавших быстрее скорости света. Но они исчезли миллион лет назад незадолго до Вселенского Пожара. А теперь появился корабль, который непонятно кем построен и неизвестно откуда летит.
Интуиция, стимулируемая конденсатом разума основной станции, подсказала ему новую идею.
– А возможно ли, что сигналы с главного артефакта и обелиска были отправлены в ответ вражескому кораблю? – спросил он.
– Неизвестно, – ответил ассистент. – Мы не видим признаков использования связи через узкий канал или другим способом, позволяющим мгновенно связаться на расстоянии многих световых лет.