На осколках разбитых надежд (СИ) - Струк Марина. Страница 148

— Конечно, фройлян не будет танцевать. Да я бы тоже не пошла на ее месте. В мое время танцы не начинали сразу с парных. Сначала требовалось девушку завлечь. Все по традиции. Как петух курочку, верно, господин Ритц? Парень с гор может только так увлечь девушку из низины.

— Берта, нет, — чуть смущенно улыбнулся Рихард, помогая ей расставить кружки на столе. Он явно понимал, о чем она говорит, как и остальные за этим столом. Только Лена пыталась разгадать, что могло смутить Рихарда в словах Берты.

— «Берта, нет!» — передразнила его немка. — Потому и сидит твоя фройлян и не танцует! Я уж молчу про наших, из Орт-ауф-Заале. Видите, господин Зальтен, как мало парочек танцует? Все не как в дни нашей молодости. Ох, вы бы сейчас показали, как должно курочек зазывать.

Бургомистр тут же приосанился при этих словах и подмигнул своей жене, а отец Леонард покачал головой в притворной укоризне этому непристойному намеку.

— Эй, Эрхард! Давай-ка начинай шупплатлер! — крикнула Берта одноногому немцу с гармоникой. А потом сжала легко плечо Рихарда и проговорила уже ему. — Давайте, господин Рихард, вы же хотите станцевать лендлер со своей фройлян. А все знают — кто не увлечет барышню в шупплатлер, не поведет ее после в лендлере.

— Соглашайтесь, господин Ритц, — сжала в волнении фрау Зальтен его руку.

— Сусанна, не надо, — мягко одернул жену бургомистр. — Быть может, господин Ритц считает, что это не совсем… уместно…

— Я не делал этого с четырнадцати лет, помилуйте, мои милые фрау! — запротестовал Рихард тем временем, а потом посмотрел на Лену, с любопытством прислушивающуюся к их разговору, и она заметила, как в его глазах мелькнул озорной огонек. И она поняла, что он согласится прежде, чем он поднялся с места, одергивая мундир, чтобы занять место на помосте среди других мужчин совершенного разного возраста — от подростков до пожилых.

Если до этого момента Лена и была погружена в свои мысли, не разделяя веселье праздника с остальными, то шупплатлер все изменил. И она поняла, что Рихард согласился на это только ради нее. Чтобы показать ей иную сторону своей страны, и чтобы она наконец расслабилась, забыла обо всем и стала получать удовольствие от вечера. Да и как можно было иначе после этого забавного танца, который танцевали немцы?

Лена видела этот танец впервые. Сначала ей казалось, что мужчины, вышедшие на помост под одобряющие крики и свист зрителей, будут просто ходить по кругу под музыку, притопывая так сильно каблуками по доскам, что казалось, они вот-вот проломят те. А потом не могла не улыбаться все шире и шире, наблюдая, как танцоры вдруг остановились на месте и стали подпрыгивать, ловко поднимая то одно колено, то другое, и прихлопывать по ноге — по бедру и по пятке переменно. А завершив танцевальные движения, снова пускались по кругу, топая каблуками все громче и громче под восторженные крики и улюлюканье зрителей. Все быстрее и быстрее ход по кругу. Все выше колени танцоров. Все ловчее движения.

Казалось, этот забавный танец заразил всех окружающих своим весельем. Люди вскочили со своих мест, хлопали в ладони, свистели и пристукивали ногами в такт танцу. А когда танцоры пошли в последний раз кругом по помосту, один из пожилых немцев даже вдруг начал куплет, который подхватили десятки глоток, перекрыв игру гармоники и стук каблуков по доскам:

Когда петух не может подманить к себе курочку,

Он кукарекает, танцует и скачет.

Так научись у петуха там, в горах,

Что нравится девушкам внизу, в долине.

Потому что все девушки милы как на подбор,

Одна милей другой,

Но кто не пляшет и не скачет,

Тот ни одной не добьется.

И последние движения стали еще быстрее после этих слов, следуя звукам гармоники. Мужчины успели выпить до танца, поэтому неудивительно, что некоторые с ускорением ритма стали путаться в прихлопах, сбивались под дружный хохот зрителей. И Лена вдруг заметила, что смеется вместе со всеми на протяжении этого забавного танца. Открыто, искренне, от всего сердца. Наслаждается этой атмосферой. И точно так же, как немцы, вскочила на ноги и стала аплодировать танцорам, когда гармоника смолкла, и мужчины остановились, переводя дух.

— Это было удивительно! — сказала она Рихарду, глядя на него сияющими от восторга глазами. Она не могла не коснуться его. Потому провела рукой по его плечу к ладони. И Рихард тут же схватил крепко ее пальцы, пока большими глотками пил пиво из кружки, поданной ему Бертой.

— Ты должна мне лендлер, фройлян! — утолив жажду, воскликнул Рихард. Гармоника уже начинала другой танец, как слышала Лена, и замотала головой в слабом протесте, потому что музыка ей была незнакома.

— Все справедливо, он заслужил, — заметила Берта и бургомистр Зальтен с супругой закивали, широко улыбаясь. Что еще оставалось Лене, как не подчиниться?

— Я не знаю этого танца, — прошептала она в панике Рихарду, когда он, взяв ее за руки, занял место на помосте среди других пар.

— Он легкий, — заверил он ее. — Я покажу тебе и поведу… Доверься мне.

И Лена доверилась ему полностью, позволив вести себя в незнакомом ей танце, ритм которого и движения легко схватывала. Будто они ей были давно знакомы. Кружиться под рукой Рихарда, потом пройтись с ним в паре по помосту в движении, похожем на вальс, затем снова кружиться, но уже со сложным перекрестьем рук. Этот танец не был быстрым или медленным. Но все же у Лены захватило дыхание, когда Рихард кружил ее.

Самым сложным для нее стал момент в танце, когда парочки разбивались на два круга. Женщины продолжали идти по кругу в танцевальном шаге, а мужчины уходили в центр помоста, чтобы, сделав несколько прихлопов и притопов, вернуться обратно и снова закружить свою партнершу в танце, найдя ее за секунды среди прочих. Лена всякий раз чувствовала мимолетную панику, когда Рихард оставлял ее на эти короткие секунды. Ей казалось, что они не найдут друг друга среди других танцующих, что она не успеет пройти по кругу, что схватит за руку не того. Однажды она действительно ошиблась, чуть не взяв за руку немецкого солдата, почему-то по форме решив, что это Рихард. И тут уже успела растеряться, осознав, что не видит его среди других мужчин, потеряла его из вида, пока сама кружилась вокруг.

— Я здесь! я нашел тебя, — услышала Лена почти над самым ухом голос Рихарда, и его крепкая рука обхватила ее ладонь, чтобы развернуть и повести ее дальше в танце. И она едва не заплакала от облегчения, что они не потеряли друг друга, что его рука по-прежнему крепко держит ее за талию.

Потом они танцевали вальс, задорную польку и какой-то незнакомый Лене немецкий парный танец, в котором Рихард кружил и кружил ее, пока она не почувствовала, что не держится на ногах.

Нам нужно сделать паузу, — смеясь, сказал Рихард, крепко обнимая Лену, пока вел ее к столику, где ее хорошее настроение мигом улетучилось. Во время их танцев появился еще один сосед по столу — офицер форме СС, чьи русые волосы были так напомажены, что так и блестели в свете электрических лампочек.

— Оберштурмфюрер Фредерик Лурман, — представился он, приветствуя нацистским «Хайль Гитлер!» возвращение за столик Рихарда и Лены. Лена постаралась отвести в сторону взгляд, когда Рихард также выкинул резко руку в ответ. А заняв свое место за столом, не смогла не скосить взгляд на его фуражку с черепом, от вида которого у нее пробежала дрожь по спине. Никогда она не будет спокойно реагировать на эти страшные знаки рода войск. Поэтому ей стоило огромного труда подать эсэсовцу руку, которую тот поднес к губам, когда Рихард назвал ее имя.

К ужасу Лены, Лурман занял место по левую руку от нее, и чтобы поговорить с Рихардом наклонялся в ее сторону, отчего она слышала каждое слово из их разговора. Эсэсовец тоже воевал во Франции по время начала войны, и сначала они обсудили с Рихардом общие места боев на Западе. Затем разговор перешел на Восточный фронт, где Лурман служил под Вязьмой около семи месяцев, выкуривая врагов рейха из лесов и болот оккупированной территории, но вовремя одного из рейдов получил травму и был вынужден перевестись сюда.