На осколках разбитых надежд (СИ) - Струк Марина. Страница 43

— О, полагаю, что нет, — ответил Рихард, широко улыбаясь. Она взглянула в его голубые глаза, искрящиеся смехом, и не могла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ так же широко. Потом вовсе рассмеялись оба. Собаки тоже вдруг поддались всеобщему веселью и стали носиться вокруг них, радостно повизгивая.

— О Боже, простите за это безобразие! 

Артиг

! 

Вейх

! — Рихард приложил к губам палец, и к удивлению Лены, 

вахтельхунды

 тут же угомонились. Только бешеное мельтешение хвостов из стороны в сторону выдавало их радостное возбуждение сейчас.

— Они вас так слушают! — воскликнула Лена удивленно.

— Они просто меня любят, — ответил Рихард и погладил обеих собак по голове. — Я не могу никак уловить ваш акцент. Вы не местная.

Это был тот самый момент, когда Лене надо было признаться. Собраться с духом и сказать, что она русская работница. Но ей почему-то хотелось растянуть этот момент так надолго, насколько это возможно. И не терять этого тепла, которым светился взгляд Рихарда.

Потом она будет думать, что именно произошло в те минуты, и захотела ли она так сильно этого, будь он одет в ненавистную ей нацистскую форму. Но прошлое — не грамматика, оно не имеет сослагательного наклонения, как часто говорила Лене бабушка. Она смотрела, как солнце играет лучами в светлых волосах Рихарда, на его сильные руки в закатанных до локтя рукавах рубашки. И можно было на какие-то мгновения представить, что это просто парк, а они просто встретились во время прогулки. И где-то там нет войны и страшной жестокости. Нет крови и нет смертей.

И он не нацист, а она не русская…

Наверное, это обманное ощущение заворожило Лену. Заставило просто кивнуть в ответ и смущенно опустить взгляд. И только тогда она заметила, какие у нее грязные ноги. Вспыхнула от стыда из-за своего вида и, взглянув на Рихарда, поняла, что он заметил и ее смущение, и грязь на ее ногах.

— Позвольте, я провожу вас к озеру и помогу привести себя в порядок, — тихо, словно боясь спугнуть, предложил он, разгадав ее смятение. — Не отказывайтесь, прошу. Я чувствую себя виноватым, что мои собаки так напугали вас, что вам пришлось бежать.

Лена должна была отказаться. Разойтись с ним в этой аллее в разные стороны. Потому что они были разные. Потому что это было опасно вот так заигрывать с судьбой, обманывая его. Неизвестно еще, как немец отреагирует, узнав правду.

Она должна была отказаться. И она не смогла этого сделать. Не тогда, когда смотрела в его глаза. Словно это было какое-то волшебство — как чары на нее навели, заставляя забыть обо всем, кроме него. Никогда прежде с ней не было такого. И она знала, что уже не будет. Наверное, поэтому согласилась идти рядом с ним к озеру, наслаждаясь каждым мгновением рядом с ним.

Рихард тоже вдруг примолк и рассматривал ее, изредка отвлекаясь на собак, которые с удовольствием бегали за брошенной палкой наперегонки. А когда встречались взглядами, то улыбались другу, словно подростки, и снова отводили глаза. И никак не могли придумать тему для разговора. Но Лене это было только на руку — она боялась, что одно неосторожное слово выдаст ее с головой, и тогда тот свет, которым светился взгляд Рихарда, исчезнет.

— Впервые со мной такое, — произнес он, когда они уже почти дошли до озера. — Обычно я не страдаю косноязычием. Просто у меня сейчас странное ощущение, от которого никак не могу отделаться.

— Какое? — осмелилась Лена задать вопрос.

— Только не смейтесь, но, наверное, я перечитал в детстве сказок, — признался Рихард. — Почти каждая из них была связана с прекрасной девой с озера, которую рыцарь встречал в темной чаще. И вот у меня все крутится и крутится в голове этот незамысловатый сюжет…

— И какой же был конец у этой сказки?

— Неизменно один, — загадочно улыбаясь Лене, ответил немец. И что-то снова встрепенулось в ней от этой улыбки и от этих мягких ноток его голоса. — Можно вашу руку?

— Мою руку? — переспросила сбитая с толку Лена, и Рихард кивнул в ответ, вмиг посерьезнев.

Заинтригованная, она не сразу, но протянула ему ладонь, которая буквально утонула в его большой руке. Пальцами второй руки он легко провел по ее ладони, вызывая в ней этим прикосновением легкую дрожь и странное томление в животе. Потом пропустил пальцы через ее пальцы и легко пробежал меж ними. Склонился к ней с таким таинственным видом, что она затаила дыхание в ожидании его слов.

— Проверяю, нет ли у вас перепонок, — Рихард сказал это так серьезно, что Лена не сразу поняла, что он шутит. Подумала, что неверно уловила смысл фразы. Его губы дрогнули и медленно растянулись в широкой улыбке, выдавая шутку. И Лена вдруг рассмеялась. Теперь уже не так несмело, как смеялась некоторое время назад. А открыто и без смущения залилась смехом и все никак не могла остановиться.

— Зря смеетесь, — проговорил Рихард. — Это неопровержимый факт. У всех дев из озера между пальцев есть перепонки. А сейчас, когда мы с вами так близко от воды, лучше проверить.

Он снова провел пальцами по ее тыльной стороне ладони, и тяга в животе усилилась. Словно в ответ странному огню, мелькнувшему в его взгляде. Лена уже видела подобное, поэтому разгадала его эмоции в тот же миг. Замерла испуганно, замолчала.

— Простите, если я… — начал говорить Рихард, но было уже поздно. Лена быстро убрала руку из его ладони и отступила от него к воде. Ее сейчас разрывали на части противоречивые чувства. Ей и понравилось увидеть влечение в себе в глубине взгляда немца, и пугало одновременно. Пугали не только его чувства к ней, но и собственный ответ на них.

— Простите, — говорил в ее спину Рихард. Его раскаяние было искренним, ей не надо было оборачиваться, чтобы увидеть это. Она слышала в его голосе. Чувствовала. Словно через одно прикосновение руки между ними натянулась какая-то нить, не позволяющая Лене встать и уйти.

— Я совсем отвык общаться с женским полом. Стал настоящим солдафоном… позвольте, я помогу вам!

Последнее Рихард произнес, видя ее безуспешные попытки сполоснуть ноги и выйти на берег, не запачкавшись снова на песчаном берегу. Она обернулась к нему, не понимая, как он может ей помочь, и заметила, что он сбрасывает с ног парусиновые туфли и закатывает штанины летних брюк до колен. Собаки, видимо решив, что он идет с ними купаться в озеро, тут же плюхнулись в воду, забрызгав Лену, стоящую в воде чуть ли не с ног до головы.

— Вот ведь… несносные животные! — заменил ругательство, которое явно рвалось с языка Рихард. А потом шагнул в воду и приблизился к Лене, замершей напряженно, как лань перед хищником. — Вы позволите?.. Мы никому не скажем. Никогда. Все останется только между нами.

Лена не понимала, о чем Рихард говорит. Просто смотрела в его лицо, чуть запрокинув голову, когда он подошел ближе. Смотрела, как он щурится на солнце, и как улыбается ей. А потом она в одну секунду взлетела в воздух, когда Рихард подхватил ее на руки. Даже не успела испугаться.

— Я вас чуть опущу в воду, а вы поболтайте ногами, — предложил Рихард. — Потом я вас поставлю на траву, и ноги останутся чистыми. Не бойтесь. Больше ничего такого…

— Я не боюсь, — ответила Лена, глядя прямо в его глаза. Она действительно не боялась его, несмотря на неожиданность и интимность его захвата, и это даже не удивляло ее. Она знала каким-то шестым чувством, что он не причинит ей вреда.

Она знала его. По рассказам Иоганна. По фотокарточкам, на которых он вырос из маленького мальчика в высокого и сильного мужчину. Она знала его еще и каким-то странным знанием. Словно они были знакомы прежде.

— Вы точно не создание воды? — уточнил Рихард, держа ее на руках легко. — Или творение воздуха? Вы уверены, что вы не лесная фея?

Рихард прошел чуть дальше в озеро и наклонил Лену к воде, медленно опуская ее ступни в прохладную воду. И тут их совсем неожиданно атаковали 

вахтельхунды

, словно только и ждавшие этого момента. Они стали скакать, как одержимые, вокруг Рихарда, рискуя уронить его в воду, поднимали вокруг целые фонтаны брызг, радуясь этой игре.