Адвокат вольного города 8 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar". Страница 54

— Собаки серые! А он вообще кого-то из министров назначил?

— Меня в устном порядке, министром обороны. Для меня это просто новое слово, я же и так его воевода.

— В устном?

— Процесс назначения тормозит дефицит грамотных людей в стойбище, а также и бумаги.

— Это я исправлю и первый же указ будет касаться великого воеводы Архая.

— Я не тщеславный, Рус баш, но мне приятно такое слышать и получить от тебя подарки.

— А сейчас наш солнцеликий правитель у себя, свободен?

— Да, он один, поел и в хорошем настроении. Нам надо скоро ехать на охоту, но всё откладывается.

— А где будет охота?

— В горах, чуть восточнее, три дня пути.

— Буду знать. А то мне всякие министерские дела надо разруливать.

— Найдёшь по дымам, местные крестьяне подскажут. Мы там на три недели самое меньшее. А то и на пару месяцев.

— Ладно, я пойду к нему.

— Удачи, тёзка.

* * *

— О, мой дорогой друг! — великий каган икнул и величественно прикрыл рот рукой.

— О несравненный Великий каган, свет мудрости которого заслоняет солнце!

— Денег будешь просить? Денег нет, настали трудные времена, Аркадий!

— Я с дарами. И указом одним. Парочкой. И спросить, что англичанам от тебя надо?

— Давай не будем про англичан. Ну что, люди ездят, природами любуются. Сам у них спроси. Что там за дары?

— Пластинки патефонные!

— Давай, сразу и проверим.

Мои подручные (вообще они нужны были мне вовсе не за компанию, а только чтобы груз таскать) положили в центре каганской юрты дары.

— Начнём с кресла. Вот, прекрасная обновка для каганской жо… монаршего седалища.

— Это мне надо, это я люблю.

Мы вдвоём, великий каган и министр, словно не доверяя нижестоящим чинам, отставили его старое, покрытое шкурами кресло и поставили на его место новенькое.

— А пахнет как! Ууу…

— Это подарок от Кротовского, — весомо соврал я, словно не сам же купил это кресло час назад.

— Правда? Вот это уважил. Поклон ему пошли от меня. И надо бы равный подарок сделать, не знаю правда, что подарить.

— Ваше каганское величество, я Ваш министр, сам придумаю и сделаю красивый подарок.

— Отлично. Чеки возьми, я тебе возмещу… Когда-нибудь. Сейчас пока что настали трудные времена.

— Вот пластинки, сигареты, специи, шоколад.

Каган уселся на кресло, стал с хрустом ломать шоколад и трескать, беззаботно помахивай ножками в спортивных английских ботинках, которых я раньше на нём не замечал.

— Проверим пластинки?

— И надо бы ручку проверить, чернильную.

— Ты мне ручку привез?

— Ага. И указ о наделении меня земельным наделом.

— Где ты там себе землю присмотрел?

— На берегу реки, на западе отсюда, в ста километрах через лес.

— Два-три дня пути — если погода хорошая. Это ничего, недалеко. А я тут на охоту собрался.

— Вот тут прошу подпись.

— Ну за землю одного кресла мало, Аркадий.

— Привезу ружьё.

— Привези автомат, у меня ни одного в коллекции нет. А пока подписывать не буду.

— Я тогда кресло заберу. Что я за министр в твоих землях без собственного надела?

— Ладно, уже и пошутить нельзя. Где там бумага твоя? Сколько акров⁈ На кой тебе такое герцогство?

— Там одни болота и леса без дичи, с полчищами комаров. Я у Архая узнавал, никому эта земля не нужна и даром.

— А тебе зачем? Лес будешь рубить? Нашу экологию нарушать?

— Как зачем? Я там построю небольшой торговый пост, буду торговать. Как ещё мне везти богатства к стопам безмерно чтимого мной Великого кагана?

— Богатство — это правильно. Ты только в следующий раз шоколада больше вези, он вкусный.

— Привезу. А вот этот указ о разрешении строительства железной дороги.

— Завоняют нам все природы, зверьё распугают.

— Это возможность поставки товаров в промышленном масштабе, это налоги в казну каганата, это шанс наладить торговлю с Китаем, поставки чая.

— А сахара?

— И сахара. А вот на подпись указ о разрешении казачеству охранять моё поселение, железную дорогу и сам каганат в случае нападения на него врагов.

— Казаки? Так они степняков не любят.

— Эти полюбят, породнятся и вообще поднимут твой авторитет.

— Не люблю я все эти реформы, Аркадий. Автомат с тебя!

— Автомат — это тоже реформы.

— Вай, ну какие реформы, это просто пиу-пиу. Стрельба — это заветы предков и традиции. Огнестрельное оружие — это наши скрепы!

* * *

Я вернулся от кагана в отличном настроении.

Олег остался жить в юрте, правда, я выделил ему пачку сигарет и немного денег. Деньги тут были не в ходу, но ничего, продержится.

А вот Анастаса переместил на место несения службы. Дальнейшей.

Смотавшись на Чёрный рынок и застав там мрачных воинов-наёмников, я перенёс и их с грузом. И, поскольку земля Кустовская стала очищаться от некоторых преступных элементов, направился на базу «Единорогов».

…

— Вы уверены, что всё это нужно?

— Да, — кивнули мне оперативники.

— Ну ладно, делайте.

В животе урчало, я перехватил у майора несколько баранок, выслушал его краткий и толковый доклад (он такой человек, у него всегда есть доклад об обстановке и проделанной работе) и спустился в подвал здания.

В подвале были оборудованы камеры, в настоящее время почти все заполнены. Камеры маленькие, если не сказать, что крошечные, зато у каждого к стене прикручен рукомойник, к полу прикручен примитивный унитаз.

К стене прикручена кушетка с тоненьким матрасом. Одеяла выдаются только вечером.

Все камеры шли вдоль длинного коридора, таким образом, что задержанные не могли видеть друг друга, а только слышать. Свет в изобилии попадал с улицы, этаж не подземный, а полуподвальный.

Спонсор решёток, унитазов и всего прочего — само собой, китайцы, которые это всё скрупулёзно посчитали (но по оптовой цене) и удержат из моих доходов с прииска, торговой фирмы и работы БЦ.

Словом, меня устраивает. Вообще, когда на счетах во всех банках Кустового покоится пара миллионов, к финансовым вопросам начинаешь относится легче. Легко рассуждать о выходе из зоны комфорта, когда она у тебя есть.

— Так. Фамилия! — рыкнул я в камеру, которую открыл для меня один из единорогов.

— Зачуханов!

— За что отбывал каторгу до побега?

— Два мешка пшеницы украл для голодных дитяток. Не губи, барин.

— Не ври мне, у тебя отродясь дитяток не было. Кто организовал похищение моих родственников? Отвечай!

— Я не знаю!

— Не ври мне!

— Что мне пусто было! Это вообще не наши, мало ли кто? Может, это цыгане вообще.

— Не ври мне, я сказал, — грозно пророкотал я. — А то застрелю. Где их удерживают?

— Не знаю.

— Меня такой ответ не устраивает.

Я достал и громко передёрнул затвор кольта, звонкое эхо жутко прокатилось вдоль камер.

— Отвечай или пристрелю как собаку!

В коридорах моих казематов царила тишина, даже мыши не скреблись, хотя по камерам сидела куча схваченных боевиков, а также Хомяковы в количестве двух штук.

— Стреляй, я не боюсь!

Глава 25

Роль снайпера в истории

— Стреляй! — мой собеседник истерично закричал.

Грохнул оглушительный выстрел, потом за ним ещё один и ещё, и четвёртый.

В образовавшейся затем мёртвой тишине с мягким звуком упало тело, а я, словно почуявший кровь разъярённый зверь, с бешеным криком выскочил из клетки:

— Открыть следующую камеру!

Пока оперативник с бледным лицом открывал, в магазин кольта с хорошо слышным по всему коридору лязгом добавилось недостающее число патронов. В этой камере сидел один из боевиков уже рангом повыше, между прочим, урядник, это что-то вроде сержанта, то есть лицо явно более осведомлённое, чем остальные.

Оперативник за моим плечом сделал ему страшное лицо, показывая знаками, что я сошёл с ума. Заметив это, я лишь криво ухмыльнулся: