Препод 5 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 7

Я обозначил поклон:

— Принцесса, рад вас видеть среди гостей.

— Ну, как же я на свадьбе собственной тётушки и не появлюсь.

Она радостно улыбалась. Уже не та нескладная хрупкая девчушка, что была на первом курсе. Два года под моим руководством превратили её в оформившуюся, пышущую здоровьем, как говорят «кровь с молоком», девушку. С большими бездонными глазами, пухлыми губами и тонкими чертами лица она была до неприличия красива. И мне подумалось, что жениха любимой дочери король-папа будет выбирать куда как придирчиво.

— Немного вина? — предложил я, кивая на замершего неподалёку слугу с подносом.

— Если только чуть-чуть, — принцесса воровато оглянулась и протянула руку к одному из бокалов.

— Как каникулы? — поинтересовался я, когда мы пошли вдоль столов уже вдвоём.

— Скука, — немедленно ответила девушка, с довольным видом отпив вина, — не то что в колледже.

— Это да, — я хохотнул, — там не заскучаешь.

— А самое плохое, — насупилась Тания, — что никому не интересно, чему вы нас обучаете. Одни разговоры, то про политику, то про новости двора, то про балы с приёмами.

— Ты маг, а они нет, — пожал я плечами, озвучивая очевидное, — я бы хотел сказать, что ты в первую очередь принцесса, но ты в первую очередь маг. Тут ничего не поделать. Ты не такая, как они, по факту своего рождения. Магия — это и дар, и проклятье одновременно. Твой круг общения неизбежно будет меняться. И даже твой отец ничего с этим не сможет сделать.

— Настраиваешь против меня мою собственную дочь? — холодный, почти ледяной, голос заставил нас замереть.

— Ой! — пискнула принцесса, пряча за спину бокал.

А я только покачал головой:

— Ваше величество, смею предположить, что вы стали свидетелем лишь последней моей фразы.

Я повернулся к королю, заодно охватывая взглядом всю столпившуюся за его спиной свиту. Справа от него стояла моя невеста в привычном мундире, разве что парадно украшенном, но выражение на её лице я прочитать не смог, на нём была холодная маска полного безразличия. А слева обретался неизвестный мужик в дорогом камзоле, только, в отличие от Селестины, не прятавший свои чувства под маской. В его глазах горел огонёк самой настоящей ненависти к моей скромной персоне. Не особо понятно с чего вдруг, лицо его мне было совершенно незнакомо, но, видимо, причина была. Дальше за ними толпилось ещё энное количество прихлебал, но из-за широких спин их почти не было видно. Сам король ненавистью не полыхал, но смотрел хмуро и как-то неодобрительно.

— Хочешь сказать, колдун, что я неправильно тебя понял?

Вот так — «колдун». Не барон, не магистр, не ректор, а просто колдун. Понятно, почему моя невеста закрылась от всех маской. Представляю, сколько желчи на неё было вылито за последние пару часов.

— Хочу сказать, ваше величество, что я разговаривал с вашей дочерью, как наставник со своей студенткой, и объяснял ей, чем жизнь одарённых отличается от простых людей.

— Королевская семья для тебя простые люди⁈ И за меньшие оскорбления вызывали на поединок! — буквально выплюнул тот самый неизвестный в камзоле слева.

«А он ищет повод для драки — понял я, — любой. Какую же больную мозоль я ему отдавил?».

— Не знаю, как вас, — произнёс, переключив внимание на него, — нас, к сожалению, не представили.

— Ярл Годон, хранитель южных территорий, — поиграв желваками, процедил тот.

— А у нас есть ярлы? — неподдельно удивился я.

Впрочем, я почти не интересовался политическим устройством Тингланда. Мне хватало знания, что тут есть король. Остальное дворянство волновало мало.

Вот только моё удивление разозлило его ещё больше.

— Вы невежественны и глупы, раз не знаете элементарных вещей! — полетело в мой адрес совсем уж неприкрытое оскорбление.

Тут в разговор вмешалась Селестина, глядя куда-то в сторону, ровным голосом произнесла:

— Ярлы являются ближайшими советниками короля и отвечают за порядок на территории королевства. Всего их трое.

— А, ну теперь понятно, — покивал я.

Вот честно, от исходящего желчью ярла мне было не жарко и не холодно. Да и на оскорбления плевать с высокой колокольни. Ну, что он мне сделает? Нападёт на меня при короле и невесте? Нет, конечно. Только и может, что пытаться вывести меня из себя, словесно провоцируя. Дурачок. Меньше всего сейчас меня волновало уязвлённое эго какого-то советника. На носу были проблемы куда более крупного масштаба.

— Неужели вашей деревянной голове хоть что-то стало понятно? — снова раскрыл рот королевский советник.

Приподняв бровь, я перевёл взгляд на короля, спросил:

— Ваше величество, если желаете, мы можем обсудить все вопросы отдельно. Я понимаю ваше беспокойство, вы не только король, но и отец, и готов быть с вами максимально честным. Но сейчас, как мне кажется, не самое удобное место и время для такого разговора.

— Ты смеешь указывать королю⁈ — взвился ярл, сжимая кулаки и петушась.

Казалось, что он вот-вот запрыгает на ногах, как боксёр на ринге. Я вздохнул, посмотрел на Селестину. Но та, отвернувшись, делала вид, что разглядывает гобелен на стене.

Я не дурак и всё ловлю на лету, хоть и не совсем понятно было, что тут происходит, но это жу-жу было явно неспроста. Похоже меня пытаются спровоцировать при молчаливом одобрении всех присутствующих, за исключением моей невесты. И явно тут не обошлось без короля, только он мог заставить сестру не вмешиваться.

Поэтому, секунду помедлив, я снова спросил у главы Тингланда:

— Ваше величество, что вы хотите?

Кивком показал на ярла.

— Подерись с ним, — прищурившись, тут же ответил тот.

Я хрюкнул, пытаясь сдержать рвущийся изнутри смешок. Вроде взрослые все люди, а ведут себя, как подростки. Король потемнел лицом, набычился, приняв смешок на свой счёт, поэтому, задавив смех, я тут же произнёс:

— В смысле дуэль?

Тут сбоку вылез ещё один неизвестный, тоже в камзоле, пузатый, как бочонок, поблёскивая одетым на нос пенсне. Отрекомендовался:

— Распорядитель королевского двора, барон Довер.

После чего немедленно пояснил:

— Ярл не является магом, на дуэли ему будет нечего противопоставить вашим заклинаниям. И дуэли вот уже больше семи сотен лет запрещены. Очень часто они заканчивались гибелью одного их участников, что неприемлемо для королевства, ценящего каждого своего дворянина. Поэтому все разногласия решаются в драке, один на один, без оружия и магии, используя только голые кулаки.

— То есть у вас дворяне мутузят друг друга в рукопашную? — изумился я.

— Это национальная тигландская традиция, — строго произнёс распорядитель, неодобрительно посверкивая стёклами пенсне.

— Чужакам не понять, — фыркнул ярл, — особенно таким, как он, которые без своей магии ничего не стоят. Настоящий муж не должен бояться хорошей драки.

— Да я, вроде, не боюсь.

Мне вновь хотелось рассмеяться. Нет, я вполне понимал, откуда идут корни такой традиции. Я уже заметил тут некоторый культ личной физической силы. Грубо говоря, в магической броне с зачарованным оружие легко быть героем, а если это всё снять, то кто ты без них? И ответ — гений, миллиардер, плейбой, филантроп — тут уже не роляет. Ну, и сохранение жизней гордых дворянчиков не на последнем месте. Выбитые зубы, сломанные рёбра и свёрнутые челюсти с фингалами можно вылечить, смерть вылечить нельзя.

— Подерись с ним, — снова пробасил король, — без всяких своих магических штучек. Докажи, что достоин моей сестры. Выиграешь — разрешу ей выйти за тебя замуж, проиграешь, значит она станет женой ярла Годона.

«Вот оно что! — мгновенно прозрел я, — а ярл-то сам Селестину в жёны хочет. То-то меня взглядом прожигает. И королю его кандидатура нравится куда больше моей. Ещё и традицию эту подтянули, чтобы я эту наглую скотину заклинанием не приголубил. И Селестине деваться некуда, начнёт вмешиваться, не поймут. Вот суки хитрожопые».

Невольно я восхитился королевской хитрости. И Годон этот, ещё небось рукопашник не из последних, вон кулаки каждый с половину моей головы. Дерётся, наверное, с раннего детства. Спартанец недоделанный. А мне даже изнутри магией себя усилить нельзя. Одна надежда, что благословение Воина снова сработает, божественное вмешательство жульничеством не считается.