В тени (ЛП) - Кинкейд Кинсли. Страница 5

Я убираю большой палец с ее губ и кладу его в рот. Мне нужно еще раз попробовать ее, отсосать из своей кожи, а затем отойти назад, чтобы еще раз хорошенько рассмотреть ее, все еще сжимая ее мягкую и красивую шею. Я рассматриваю ее, начиная с ее милых носков до колен и заканчивая шортами для сна и футболкой для сна. Я могу видеть, что ее соски твердые, она, должно быть, не носит бюстгальтер. Трахни меня.

Интересно, у нее соски твердые, потому что ее это тоже возбуждает? На улице немного холодно, но я отказываюсь верить, что это просто погода так с ней делает. Интересно, если бы я проверил ее трусики, были бы они мокрыми? Я замечаю, что ее глаза смотрят на меня. Я еще раз смотрю на нее вот так. В моей полной милости. Это красиво. Затем, отпустив ее горло, я отступаю еще дальше и отворачиваюсь. Решив оставить ее здесь, я ухожу во тьму окружающего нас леса. Хорошая работа, голубка.

Это только начало нашего веселья.

ВОСЕМЬ

ЭМЕРСОН

Что, черт возьми, это было! Кто, черт возьми, это был? Мой мозг пытается уловить то, что, черт возьми, только что произошло.

Он лизнул мне лицо. Кто делает такое с кем-то, а потом просто оставляет его одного в лесу?

Опять же, кто слушает случайное сообщение на своем телефоне с загадочного номера?

Я сделала.

Не так я представляла себе окончание ночи. Мне не удалось разглядеть его лицо, на нем был капюшон от толстовки, но руки у него были большие и сильные. Его дыхание было мятным, как будто он съел жевательную резинку или мяту, прежде чем лизнуть мое лицо. Думаю, мне понравилось то, что он сделал. Лизал мое лицо. Это было чувство собственности. Как будто он отмечал право собственности.

Эта мысль заставляет меня дрожать.

Вся эта ситуация безумна. Я качаю головой, чтобы очистить голову от всех своих мыслей. Мне нужно время, чтобы обдумать это. Делая глубокий вдох, я дрожу от холода, а затем понимаю, что до сих пор не сдвинулась с места, где все произошло.

Делаю первый шаг на трясущихся от адреналина ногах, потом еще один, сориентируюсь, и вижу вдалеке свет из своей каюты. Я начинаю возвращаться легкой пробежкой, прежде чем загадочный человек получит шанс вернуться и решит сыграть со мной в еще одну игру.

Я думаю, что нет.

Наконец, добравшись до дома, я открываю дверь, захожу внутрь и запираю ее.

Я стою напротив двери и испускаю величайший вздох облегчения. Я вернулась, и ничего страшного не произошло. У меня все хорошо, все хорошо.

ДЕВЯТЬ

КАРТЕР

Убедившись, что маленькая голубка благополучно добралась домой после нашей быстрой игры, я поехал обратно в мотель, где остановился.

Это место представляет собой погружение и не ремонтировалось уже много лет, если вообще когда-либо. В моей комнате была двуспальная кровать с красным одеялом, коричневый ковер, прикроватная тумбочка и комод, в котором также был установлен телевизор без кабеля. В ванной комнате был стандартный туалет, раковина и двойная ванна/душ. Дверь в номер ведет прямо на парковку, что я оценил. Я мог приходить и уходить, когда захочу, и никто меня не заметил.

При регистрации я заплатил наличными, в результате чего никаких вопросов не было задано. Именно так мне это понравилось. Я был в Вудсленде уже около недели. Большую часть времени я наблюдал за Эмерсон на расстоянии с тех пор, как впервые пошел в закусочную. Я совершенно очарован ею. От одной мысли о ней сейчас в ее униформе из закусочной у меня напрягается член. Я не могу объяснить, почему я чувствую к ней такое сильное чувство или настолько сильное, что мне хочется поиграть в прятки, но я это делаю.

С того момента, как я увидел ее фотографию, она завладела мной. Да, ее фотографии там сексуальны, но меня привлекла ее уверенность. Это ее воодушевляющая энергия и беззаботное отношение. Она настоящая и очаровывает меня. Вы, наверное, задаетесь вопросом, как я узнал все это из нескольких горячих фотографий, верно? Ну, когда знаешь, ты знаешь.

Вы знаете, что принудительное, а что реальное, и она реальна. Она подчеркивает свои сексуальные формы и хочет дать возможность другим сделать то же самое. По комментариям и ответам на ее странице видно, что она болеет за всех.

Просто думая обо всем этом, я чувствую, как мой член растет. Черт возьми.

Я открываю Snapgram и нахожу ее последний пост. Она великолепна. На ней белая шлейка, белый кружевной бюстгальтер и трусики. Я знаю, что я полный придурок, и она публикует сообщения не для того, чтобы вызвать такую реакцию у мужчин, но мы здесь.

Я подхожу к кровати и ложусь, расстегивая молнию на штанах и беря свой твердый член. Я не из тех, кто устраивает соревнования по измерению члена, но мне очень повезло в этом отношении. Иногда это пугало женщин, состоящих в связях. Иногда они просто становились передо мной на колени и поклонялись ему. Мой размер был 8–9 дюймов. Прошло много времени с тех пор, как я видел его в полной форме, до нее. Теперь я не мог заставить его когда-либо отступить.

Я провожу большим пальцем по кончику, чувствуя, как преякулят и возбуждение берут верх. Затем я обхватываю пальцами свой член и начинаю медленно его дрочить. Мне нравится.

Глядя на ее фотографии, я начинаю думать обо всем, что хочу с ней сделать. Эти сиськи выглядели бы невероятно, если бы между ними был мой член, и я трахал бы их, пока не кончил бы ей на грудь. Пролистываем к следующей фотографии, где она стоит спиной к камере. Эта задница, ее ни с чем не сравнить. Я заявлю права на эту задницу. Это мое и только мое. Я буду готовить ее к моему массивному члену с пробками, пока она не сможет удерживать в себе самый большой размер в течение всего дня. Только тогда я возьму ее.

Я ускоряю темп своей руки, дергаю свой член и прокручиваю до последней фотографии, которую она опубликовала, черт возьми, я хочу эту киску. Мне нужна эта киска. Это единственная киска, из-за которой мой член становится твердым.

Она моя.

Я начинаю чувствовать покалывание в пояснице, когда меня достигает оргазм. Сперма начинает вылетать из моего члена, капая на мою руку и толстовку, которую я все еще ношу. Я начинаю крякать от удовлетворения, черт возьми, я никогда не хочу, чтобы это чувство заканчивалось. Я продолжаю накачивать свой член во время оргазма. Мой пресс сокращается, пока я продолжаю над ним работать. Качаюсь взад и вперед. Когда мой оргазм начинает утихать, продолжая медленно накачивать свой член, я начинаю втирать его в кожу и восстанавливаю контроль над своим дыханием.

В то же время мой телефон начинает вибрировать. Я снимаю его с груди и вижу, что это Марко.

У этого ублюдка лучший момент. Я не уверен, какую часть я не берусь за работу, которую он не понимает, но он мафия. Решив, что я достаточно его проигнорировала, и учитывая тот факт, что мне очень нравится быть живым, я отвечаю на звонок, все еще свешивая член из штанов. — Что, Марко? — я фыркаю в трубку.

— Ну, разве у нас не хорошее настроение, Садман? У меня есть работа, для которой ты мне нужен. Ты единственный, кто сможет это осуществить.

Я знаю, что он не просто меня подмазывает. Я единственный, кто может ему помочь. Работа вернулась домой, в Чикаго. Мне придется быть там, и я пока не заинтересован в том, чтобы принять это и покинуть Эмерсон. Наше веселье только началось.

— Я знаю, Марко, но сейчас я не берусь ни за какую работу. Прости, мой мужчина, — с оттенком фальшивого сочувствия в моем тоне.

— Я не думаю, что ты понимаешь, насколько я серьезен. Я не спрашиваю.

Черт, ладно.

— Ты нужен мне для этой работы. Ты приедешь и поможешь мне с этим, ты понимаешь? — он требует.

— Ты для меня огромная заноза в заднице, ты знаешь это, Марко?

Он смеется в трубку так, будто ему это смешно, хотя я говорю предельно серьезно. На самом деле он для меня огромная заноза в заднице.

— Хорошо, дай мне несколько дней. Тогда я сделаю себя доступным. В чем заключается работа? Как долго мы здесь разговариваем?