Последний Паладин. Том 8 (СИ) - Саваровский Роман. Страница 28

— Оставь себе, приятель, — хмыкнул я, — тебе нужнее.

Поначалу Макс не понял, что я имею в виду, а когда понял, то обнял бутылку словно родного ребенка и отстранился от меня в сторону.

— Ты же сказал, что у тебя тридцать семь… — хмуро пробубнил Макс.

— Пока что тридцать семь, — сделав акцент на начале фразы, ответил я и хрустнул затекшей в узкой пещерке шеей.

— В каком это смысле? Они ведь уже все… — в сердцах возмутился опешивший Макс и указав рукой на кровавый склон холма, подавился фразой и уже без всякой уверенности тихо добавил, — умерли…

Конечно, откуда взяться уверенности, когда трупы на которых ты указываешь, начинают медленно подниматься на ноги, а их глаза в такт рассвету ярко сияют семью цветами проклятой энергии.

* * *

Невысокий мужчина неопределенного возраста медленно брел вперед с опущенной головой. Его крепко сшитое кимоно, восточная внешность и голубая катана сильно бы выделялись на улицах Империи, но брел Самурай по нелюдимой и неухоженной горной тропе.

Кажется, столица осталась позади, но как давно это случилось, Нобу не помнил.

Также он не помнил как попал на эту тропу и где, она собственно, вообще находится. Мысли Самурая были где-то далеко отсюда, а тело просто по инерции продолжало двигаться.

Босые ноги были сбиты в кровь, руки испестрены свежими царапинами от густого кустарника, а голову припекало рассветное солнце. Мужчина брел и думал, как он докатился до жизни такой.

Пытался прокрутить в голове все события и понять, где он допустил ошибку. С какого момента все пошло не так.

Вот, сегодня он приезжает в столицу Империи желанным гостем, видным женихом сестры влиятельного Князя, гены которой по мнению старейшин способны дать жизнь «буси», а уже завтра… эх.

Дом Идэ возлагал большие надежды на Самурая и все карты были у Нобу на руках. Но тогда как так вышло, что его невеста сбежала из столицы, а влиятельный Князь вежливо отказывается от своих же обещаний⁈

Как так вышло, что Дом Идэ, пришедший в Империю первым и уже имеющий союзника внутри и крепкие связи, оказался в отстающих⁈

В воспоминаниях Нобу вновь вспыхнули сцены той злосчастной встречи с которой он сейчас шел и от досады он схватился за рукоять катаны, полный решимости оборвать свою жизнь.

Жизнь, за которую он никогда не испытывал большего позора!

Мало того, что встречей руководила женщина, так Нобу о ней еще и ничего не знал, но хуже всего было то, что Дом Идэ открыто поносили самыми грязными намеками и словами, а он даже не мог постоять за его честь и молчал!

Молчал и слушал. Слушал и молчал, а теперь ему предстоит отослать стенограмму разговора Старейшинам Храма Идэ… От одной мысли об этом у Нобу засосало под ложечкой и сперло дыхание.

Самурай закашлялся, его ноги подкосились, пульс участился, а дыхание сперло. В приступе панической атаки, Нобу жадно глотал воздух и искал выпученными глазами помощь и нашел ее виде небольшого полуметрового водопада.

Спотыкаясь, Самурай подбежал к нему и подставил голову под ледяную воду, которая наконец смогла немного очистить разум, и дыхание восточника нормализовалось.

— Когда же все пошло не так… — сидя на коленях, сокрушенно выпалил Нобу и его взгляд покосился на медальон.

Брезгливо сморщившись, Самурай схватил его двумя руками, сорвал с цепи на шее и что есть сил запустил в лес Имперскую награду за доблесть.

Ведь именно эта проклятая награда стала причиной, по которой конкурирующие Храмы смогли так быстро и незаметно проникнуть в столицу! Своим «подвигом» Самурай лично расстелил перед этими стервятниками красную дорожку…

«Подвиг»…

Вспомнив о нем, Нобу тут же прокрутил в голове события одной из самых темных ночей в его жизни. Той, где он потерял всю свою команду и сам проиграл в бою западной собаке по имени Стикс.

Уже тогда, в тот миг позора Самурай хотел оборвать свою жизнь, но не успел. Сознание покинуло слабый разум Нобу раньше, а когда тот проснулся, то клинка рядом не оказалось, а со всех сторон посыпались сладкие речи, что Нобу герой.

Герой Империи! Пример всем Самураям и гордость своего Дома!

И тогда Нобу повелся на эти речи и позволил вручить себе наградной медальон, который он сейчас выбросил. Знал бы Нобу, что тот позор приведет к еще большему дню позора, ни за что бы не позволил себе жить!

Руки Самурая тряслись, стук сердца отдавался пульсацией в висках, а кулаки были сжаты на рукояти так сильно, что по ней стекали тонкие ручейки крови.

Нобу понимал, что только смерть может смыть его позор, но никак не решался обнажить клинок.

А его изможденный разум продолжал подбрасывать дрова в огонь его отчаяния.

И как финальный гвоздь в крышку гроба, Нобу вспомнил лицо Маркуса. Теневика, которого Старейшина ему повелел завербовать и даже эту простую задачу доблестный Самурай Дома Идэ завалил… Более того, позволил этому гайджину его спасти после поражения в бою, в то время как сам этот Маркус одолел того, кого не смог Самурай!

Величайший позор!

Нобу облажался. Облажался по всем фронтам, по которым только было возможно, но его разум трусливо отказывался сдаваться и хоть честь твердила о том, что Самурай должен оборвать свою позорную жизнь, он не хотел.

Не хотел и отчаянно перебирал воспоминания вновь и вновь.

Перебирал с одной лишь целью, найти способ выжить. Любой способ. Какой угодно. Плевать он хотел на Старейшин, честь и правила! По его жилам текла сила и он не хотел ее лишаться!

И спустя несколько минут, казавшиеся пустыми глаза вдруг наполнились синевой, а сам Самурай, пошатываясь, медленно поднялся на ноги.

Решение было найдено и Нобу, постепенно переходя на бег, устремился на поиски своего последнего шанса искупить вину и снять безграничную тяжесть своего позора с плеч.

Побежал искать ее.

* * *

Голубой росчерк осветил своим сиянием полумрак рассветного леса. Частицы стихийного электричества с треском разломили пополам мужчину со вспоротым горлом. Грохот падающих за его спиной стволов многовековых деревьев потонул в оглушающем раскате грома.

— Да вы, блин, издеваетесь! — в сердцах выпалил голубоглазый блондин, глядя как две половинки рассеченного надвое человека продолжают двигаться в его сторону.

— Точность подвела, ваше сиятельство? — улыбнулся я, смахивая с клинка безжизненную черепушку с дырой вместо лба.

— Да где подвела-то⁈ — воскликнул Макс, — я ему башку вертикально надвое срезал! И сердце! Вон оно бьется! Двумя отдельными половинками!

— Ну да, человека в нем ты убил, но пытается убить тебя не человек, а проклятый источник внутри него, — наставительно покачивая рукой, произнес я и сев на корточки рядом с ползущей половинкой человека, указал пальцем в область бедра.

— Хочешь сказать источник его силы в заднице⁈ — скептично усмехнулся Макс.

— Не веришь, не надо, — пожал я плечами и, не оборачиваясь, метнул кинжал себе за спину.

Позади раздался звук разрезаемой плоти, быстро сменившийся глухим ударом упавшего тела. Я лениво поднялся на ноги, отряхнул колени от налипшей листвы и, сделав разворот, вынул кинжал из колена мертвого мужика.

— Ну вот теперь и тебя могу посчитать, — улыбнулся я, глядя на мертвую рожу, из подбородка которой торчало копье.

После чего вернул взгляд на Макса, который таки воткнул свой грозовой клинок в задницу половины трупака, но глаза того продолжали блестеть, а конечности двигаться. Выругавшись, блондин вынул клинок и принялся с остервенением рубить бедро врага на мелкие кусочки.

И только спустя двадцать секунд и мой сдавленный смех, парнишка понял, что ошибся с бедром, сплюнул и со взмахом руки шарахнул по второй половине врага молнией, которая сожгла его в мелкий пепел.

— Молодец, это был последний, — весело констатировал я и хлебнул водички из бутылки.

Искать слабые места этих «зомби» было довольно затратно энергетически, а учитывая, что проклятый источник этих ребят появлялся хаотично и был размером с монетку, еще и попасть туда надо было очень точно.