Продавец кондитерки 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 4
Инициаторами войны являлись именно американцы, а не британцы, и рассмотрение истоков конфликта следует начать с 1806 года, когда сначала Англия 16 мая объявила о блокаде северного побережья Европы от Эльбы до французского Бреста, после чего, 21 ноября, император Наполеон издал Берлинский эдикт о «Континентальной системе». Этим актом воспрещались торговые, почтовые и иные связи с Британскими островами, причём система распространялась на все подвластные Франции, зависимые от неё или союзные ей страны. Любой англичанин, обнаруженный на их территории, объявлялся военнопленным, а товары, принадлежащие британским подданным, конфисковывались. Ни одно судно, следующее из Англии или её колоний,
либо заходившее в её порты, не допускалось во французские гавани под угрозой конфискации. Это был жестокий удар по Англии, но нокдаун случился 9 июля 1807 года, когда к Континентальной системе присоединилась Россия. Британия оказалась перед реальной угрозой краха.
Чтобы понять, в чем тут дело, обратимся к предыстории вопроса. Начиная с середины XVIII века, Королевский флот строился исключительно из привозных материалов. Размеры закупок леса, пеньки, льна, смолы, железа были просто гигантскими. Например, только из Риги с 1778 по 1782 годы было вывезено 993 лоада1 мачтового и 1743 лоа-да рангоутного дерева. А в 1805 году Британия ввезла 11841 лоадов дуба из Пруссии. За тот же год весь экспорт русского мачтового леса в Англию составил 12 748 лоадов2.
В 1757 году Адмиралтейство определило свою потребность в дубовых бревнах в 22 000 лоадов в год. Поскольку оптимальным было признано сушить дубовые бревна три года, то установили стратегический запас, который желательно дополнительно иметь на складах — 66 000 лоадов [1].
Эти стандарты существовали до 1771 года. В 1790 году размер стратегического запаса строевого леса приняли равным 88 000 лоадов. Основными поставщиками строевого леса для Англии были Пруссия, Польша и США — на постройку корпусов кораблей I—V рангов шёл исключительно дуб. Мачтовое и рангоутное дерево доставляли в основном из России и скандинавских стран. 80 % пеньки, смолы и железа импортировались тоже из России и Швеции. Причем, повторимся еще раз, все эти товары шли прямиком на склады Королевского флота! Для торгового флота закупки шли отдельно, чаще всего через посредников — Данию или Голландию.
И вот, в одночасье, Британия всего этого лишилась! Было от чего потерять голову.
Поскольку Королевский флот рассматривался как стратегическая сила, способная победить Наполеона, а отсутствие необходимых запасов ставило его под угрозу, надо было срочно изыскать новых поставщиков и партнеров.
По древесине замену нашли быстро, благо во владении были необъятные леса Канады. Правительством и морским министерством был создан департамент колониальных лесных запасов. Уже в 1802 году экспорт из Канады составлял 9000 стволов в год, причём тогда вырубали исключительно канадский кедр. Но поскольку в тамошних лесах произрастала в основном североамериканская сосна — вскоре переключились на нее. В 1806 году экспорт составил уже 27 000 стволов, в 1807 году — 33 000 стволов, в 1809 — 90 000 стволов. Канадская сосна оказалась прочнее русской, а также менее подвержена гниению, поэтому ее посчитали примерно равноценной заменой дубу.
Вторым по значимости для Англии стал индийский дуб, произрастающий на Малабарском берегу и в предгорьях Гималаев. По качеству он был вполне сравним с прусским и польским, а постройка крупных верфей в Бомбее и Калькутте позволила использовать его на месте, без дорогостоящей перевозки через два океана. Уже в 1805 году со стапелей Бомбейской верфи сходит 74-пушечный «Акбар» и 36-пушечный фрегат «Питт», тремя годами позже — фрегаты «Дорис» и «Малакка», линейные корабли «Минден» и «Корнуоллис».
В 1807 году Адмиралтейство начало закупки в Бразилии стволов гонкало — тигрового дерева, знаменитого своей прочностью, в Южной Африке — хвойных деревьев, а также каури в Новой Зеландии и эвкалипта в Австралии.
Большие трудности возникли с импортзамещением железа. Естественно, сначала Англия резко увеличила закупки в Швеции. Но вскоре, после проигрыша Стокгольмом войны 1808—1809 годов и включения страны в Континентальную систему, пришлось изыскивать другие источники поставок. Примерно с 1807 года начинается добыча железной руды в Индии, Канаде и Бразилии6.
Однако самая сложная ситуация сложилась с двумя стратегическими товарами — пенькой и льном. Из первой делались канаты, а из второго — паруса. До 1805 года Англия почти 90 процентов этих товаров получала исключительно из России. Две трети годового экспорта сразу же скупалось британцами на корню, причем платили они авансом, чтобы обеспечить гарантированное получение. Об объемах требуемых закупок много может сказать следующий факт — на один 74-пушеч-ный корабль требовалось 80 тонн пеньки, для производства которой было необходимо 350 гектаров, засеянных коноплей.
После вступления России в Континентальную систему началось время разброда и шатаний, поиска выхода из сложившейся ситуации. С 1812 года большую роль в английской экономике стала играть тасманская пенька, с каждым годом ее количество все возрастало.
После захвата французами Португалии в1807 году, в Бразилию эмигрировало правительство страны во главе с королем, который объявил Бразилию «метрополией», а собственно Португалию — «захваченной врагом колонией».
Под конопляные поля был практически полностью отдан остров Норфолк недалеко от Австралии, пробовали сеять лен и коноплю в Новой Зеландии. Выращивать коноплю пытались также в Ирландии и Шотландии, сеяли в Австралии (колония Новый Южный Уэльс) и Канаде, ввозили бомбейскую пеньку, пробовали заменить ее джутовыми канатами, но либо объемы были невелики, либо канаты получались непрочными и быстро гниющими. Очень порадовала своими качествами манильская пенька. Однако ее тогда производилось мало, и даже в 1811 году таким образом смогли закрыть лишь 13 процентов потребностей британского флота.
Та же самая ситуация получилась и с парусами — пробовали делать их хлопчатобумажными (перкаль), но в условиях тропиков хлопковые паруса сильно гнили и быстро рвались.
Меж тем почти все это стратегическое сырье можно было закупить в стране, которая не так давно была английской колонией. Речь, конечно же, о Соединенных Штатах Америки. США соперничали с Россией в производстве пеньки и парусины, обладали гигантскими запасами строевого леса. Американские дельцы сполна воспользовались сложностями англичан — если в 1801 году пенька стоила 25 фунтов стерлингов за тонну, то к 1809 году ее стоимость возросла до 118 фунтов за тонну. Та же ситуация была с льном и строевым лесом. Более того, в 1807 году американский президент Томас Джефферсон объявил лес, лен и коноплю стратегическими товарами, ограничив их экспорт. В конце концов Англия, просто задыхавшаяся без этих материалов, начала просто захватывать американские корабли с пенькой, лесом, льном и другими товарами. Сначала обе стороны пробовали договориться дипломатическим путем, переговоры шли долгих четыре года — с 1808 по 1810 гг. Но США выдвигали ряд условий, неприемлемых для англичан. Среди них — полный переход торговли между Англией и Вест-Индией в посреднические руки США, монопольный экспорт.
Еще одним яблоком раздора между Британией и США была проблема Канады. Соперничество двух этих североамериканских территорий было предопределено самой географией. Издавна европейцы попадали к берегам Тринадцати колоний двумя путями. Первый — южный, сначала используя пассаты между Европой и Америкой, дующие между 10 и 30 градусами северной широты, а далее поднимаясь на север с помощью Флоридского течения и Гольфстрима. Второй — северный, минуя южный берег Гренландии и далее пользуясь Лабрадорским течением. Таким образом, наиболее коротким северным путем в США можно было попасть только мимо побережья Канады и Ньюфаундленда.
Не лучше обстояли дела и с торговыми путями из США в Европу: суда шли либо мимо Лабрадора и Ньюфаундлендской банки с помощью Гольфстрима, причем ветра в этом случае прижимают парусные корабли к побережью Канады, либо мимо Багамских или Бермудских островов через эпицентр Северо-Атлантического (Азорского) антициклона, минуя постоянные шторма и бури. Стоит отметить, что испанцы, водившие в XVI веке свои «серебряные флоты» из Вест-Индии в Испанию, и имевшие перевалочную базу на Азорских островах, основные потери несли именно здесь, в области Азорского максимума. Так что и в сторону Европы гораздо более удобный и короткий путь вел мимо берегов Канады.