Дорога на юг (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 57

Зато парные тренировки у нас с Айлин проходили на ура. Поначалу мне эта идея крайне не понравилась. В конце концов, во время спарринга приходится бить своего оппонента. Чего мне делать крайне не хотелось. Но у девушки нашёлся весьма серьёзный аргумент. Как заявила Айлин: «Уж лучше я сейчас от тебя получу деревянным клинком, чем в настоящем бою мне что-нибудь отрубят настоящим». Впрочем, мне всё равно приходилось драться лишь в половину силы, то и дело поддаваясь ей или останавливая поединок и объясняя, где на этот раз она допустила ошибку. Сказывалась разница в силе, ловкости и опыте.

Оставшееся время было занято картами, планированием, проверками и руганью с местными главами ремесленных гильдий, которые решили воспользоваться ситуацией и содрать с нас три шкуры, за каждую сраную доску, ось или ступицу. Пришлось напомнить им, что мы, как сопровождение королевского посла можем запросить любую помощь на безвозмездной основе, и что это именно мы делаем им одолжение, когда соглашаемся оплатить работу. Торговцы после такого резко менялись в лице и соглашались на наши условия. Видать, шанс получить компенсацию от городского магистрата и впрямь был совсем невелик.

А по ночам, когда я полуживой доползал, наконец до кровати, меня вместо долгожданного отдыха ждало новое испытание. Развитие горизонтальных связей. Да и не только «горизонтальных». Утром же меня снова ждал плац.

Дорога стала для меня настоящим избавлением. Больше не нужно было махать тяжёлым деревянным клинком от рассвета и до обеда. Драть глотку, пытаясь донести до солдат простую мысль: «Криворуких долбоёбов на поле боя убьют первыми, а вторыми лягут их товарищи, которых те прикрывали». И даже постельные испытания временно отошли на второй план. Можно было просто лежать на тюках в фургоне, плевать в навесной потолок и ничего… нет, не так. НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ.

Последние пару дней выдались особенно тяжёлыми, так что отдых мне был жизненно необходим. Грёбаный вагенбург. Мы собирали его, затем разбирали, затем собирали снова и всё это под палящим степным солнцем от рассвета и до заката. На деле он оказался устроен намного сложнее, чем в моих представлениях. Общий смысл остался тот же. Импровизированная крепость из телег. Но понимания этого оказалось недостаточно, чтобы выстроить нормальную оборону. Слишком много деталей и нюансов. Самым сложным оказалось заставить солдат зазубрить, что именно каждый из них должен делать и на какую позицию становиться, когда раздастся команда. Хоть в степи мы и заметим налётчиков первыми, времени на то, чтобы выстроить укрепления у нас будет совсем мало. Любая ошибка, допущенная кем-нибудь из парней, может нам обойтись в десятки жизней. Но просто выстроить телеги — было лишь половиной дела. Распряжённых коней нужно было успеть стреножить, чтобы напуганные или раненые животные не вырвались и не устроили беспорядок внутри оборонительной линии. Помимо этого, между возами приходилось натягивать железные цепи, скрепляя их между собой. Без этого кочевники могли набросить на борта и бойницы какой-нибудь телеги крючья, и при помощи своих лошадей вырвать её из боевого порядка. Открыв тем самым путь внутрь нашей импровизированной крепости.

Зазоры между повозками прикрывались дополнительными деревянными щитами, не пропускавшими стрелы внутрь. И каждом фургоне заранее лежали по четыре арбалета и несколько вязанок болтов, чтобы защитникам импровизированной крепости не приходилось метаться между арсеналом и своей позицией.

По итогу укрепление получалось внушительное. Но на его подготовку уходило уж больно много времени. Так что у кочевников всё ещё оставались шансы застать нас со спущенными штанами. Что тут скажешь? Вопрос практики. Хотя, конечно, надеюсь, нам не придётся проверять эти навыки делом.

— Отдыхаешь? — голос барона оторвал меня от размышлений. Я откинулся на спинку козел, посмотрел в ясное безоблачное небо, начавшее покрываться первым багрянцем, выплюнул соломинку и молча кивнул. Напрягаться и отвечать не хотелось. После целой недели беспощадной и безостановочной дрочки на плацу желание было лишь одно: отдыхать, отдыхать и ещё раз отдыхать. Правда, сейчас, похоже, от разговора мне было не отвертеться.

— В таком случае позволь мне тебя отвлечь от этого увлекательного занятия, — ухмыльнулся Байран, — Идём, немного проедемся. Хоть представлю тебя нашим спутникам как следует.

Я тяжело вздохнул, отвязал от козел поводья Гневко, подозвал коня поближе и неуклюже перебрался на его спину. Сидеть в седле мне уже было значительно легче, но вот запрыгивать в него всё ещё оставалось весьма сложной задачей. Благо хоть конь попался не шибко норовистый и умеющий подчиняться элементарным командам.

Мы аллюром (медленный шаг) направили своих коней к голове каравана. Тот двигался неспешно — берегли лошадей и телеги. Замена оси — это остановка почти на половину дня. А если падёт конь — заменить его будет попросту некем. У нас, конечно, имелись заводные лошади, но расходовать основных понапрасну слишком уж было накладно. Тем более, мы всё равно делали в день по тридцать-сорок миль. Выступали ранним утром, а лагерь разбивали лишь поздним вечером.

Гость у нас и впрямь был необычный. Точнее, гостей было несколько, но речь шла о друге барона. Рыцаре, по имени Сир Пентброк. И по правде сказать, назвать его следовало «Сир Пенёк». Конечно, познакомиться у нас времени не было. Смогли перекинуться лишь парой ничего не значащих фраз. Но даже наблюдая за ним со стороны, можно было прийти к весьма странным выводам. «Сир Пенёк» представлял из себя удивительную смесь головореза с большой дороги и Дон Кихота, помешанного на чести, обетах и рыцарских кодексах. Конечно, вспоминал он о них лишь тогда, когда это было удобно и выгодно ему самому, но всё равно получалось весьма забавно. А ещё этот хрен вечно чем-то клялся, дабы придать веса собственным словам. Причём обычно — это было что-то крайне нелепое. Вроде той же цапли. Нет, конечно, наверняка в тех самых кодексах, на которые наш «Пенёк» всё время ссылался, эта птица имела какой-то символизм, но для меня он оставался загадкой. В конце концов я то был обычным титулованным головорезом и не пытался корчить из себя хрен пойми что.

Нашли мы его в самом начале колонны. Сир Пенёк неспешно ехал рядом с повозкой ещё одного нашего гостя — торговца. Этот хрен с тремя телегами примкнул к нашему каравану почти перед самым выходом. Поначалу брать его не хотели, но торгаш пообещал барону треть прибыли от продажи соли, которую он вёз из прибрежного региона аккурат в Скалу Воронов, и тот не раздумывая согласился. Скорее всего, речь шла об изрядной сумме, с которой, кстати, нам тоже полагался весьма жирный кусок. Так что я не сильно протестовал.

— Так, как вы полагаете, сир, — бросил торгаш, легонько стегнув свою лошадь поводьями, — Доведись Империи схлестнуться с Алерайцами, кто бы взял верх.

— Непростой вопрос задаёте вы, мастер Либор, ох непростой, — сир «Пенёк» приосанился и разгладил длинные, густые усы. Они были единственной растительностью у него на лице. Бороду и голову рыцарь брил наголо, — Тут надо крепко пораскинуть мозгами. Империя полагается на тяжёлую панцирную пехоту и осадные машины. Она сильна в обороне. Тогда как Алерай воюет больше летучими отрядами, или если уж крепко решил пойти — собирает многотысячное войско из лёгкой пехоты, лучников и боевых элефантов. Ежели эти две силы сойдутся в славной битве, очень тяжело будет определить победителя, не зная, кто атакует, а кто натиск сдерживает, — он ухмыльнулся, смерил торговца насмешливым взглядом и закончил мысль, — Но ведь это и неважно. Главное лишь то, проявят ли в бою обе стороны отвагу и доблесть, а после боя — милосердие к своему противнику, дабы не попрать ни его, ни свою честь. Ведь честь и в бою должна быть превыше всего. И в том клянусь я цаплей!

Я тяжело вздохнул. Ну вот опять. Мда уж. Любит барон собирать вокруг себя альтернативно одарённых личностей. Два демона с поехавшей крышей, рыцарь, помешанный на чести и… цапле… Похоже, лишь такое общество могло развеять скуку мирных дней старого вояки.