Разрушение в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.. Страница 48

Я держала руки, скрещенными на груди, мое внимание было сфокусировано на его прекрасном лице. Не уверена, что когда-нибудь существовал более миловидный и в то же время симпатичный. Я годами желала его, и теперь, когда он в моих руках, внезапно стал еще дальше. Даже если это его ребенок, это не значит, что вы не можете…

Фу.

Я настолько же зависима от этих мудаков, как Памела от того, что быть сукой. Я не в силах остановиться, сопротивляться, отстраниться.

— Чем займемся сегодня? — спросила я, заметив Аарона и Оскара через дорогу.

Выражение лица Хаэля немного смягчилось, и он поставил руки на руль, сверкнув татуировкой «ХАВОК» на костяшках.

— Сегодня — хороший день, — сказал Хаэль, коротко кивнув. — Я не должен был беспокоится о Бриттани и всем этом дерьме. Сегодняшний день не обо мне.

— Тогда о ком? — спросила я, когда Хаэль открыл свою дверь и вышел, чтобы другие смогли сесть. Он на мгновение останавливается, чтобы посмотреть на меня, поднимая свою рыже-коричневую бровь.

— О тебе, детка. О тебе.

Хаэль отходит, оставляя Аарона и Оскара втиснуться в сидение с Каллумом. Они все чертовски огромные, поэтому эффект напоминает машину клоунов.

— Вы, ребята, смотритесь нелепо, — сказала я, пытаясь сдержать ухмылку.

На мгновение я задумалась, почему я с не с Виком, сижу сзади на его Харлейе. Тогда было бы еще одно свободное место и гораздо удобнее. К сожалению, его нигде не было видно, поэтому придется вот так.

Моя догадка: он все еще в ярости из-за того, что я трахала Аарона.

Говоря об этом…

Я не смотрела через свое плечо на бывшего. Черт, я даже не знаю, должна ли на самом деле называть его «бывшим». Этот секс был…взрывным. Я ожидала хороший, ностальгический, комфортный. Аарон Фадлер может дать Вику и Хаэлю фору.

— Не начинай это плаксивое дерьмо, — сказал Оскар, и я обернулась, чтобы бросить на него взгляд, когда Хаэль завел двигатель Камаро, словно он ее трахает.

— Черт подери, это прекрасно, — пробормотал он, сжимая свою промежность, и подмигивает мне, когда я смотрю в его сторону. Но затем мы тронулись, и я снова начала упрекать Оскара за то, что ведет себя как мудак.

Оскар не смотрел на меня, его внимание было зациклено на Аароне, пока тот откинулся на сидение и закрыл глаза.

Ах.

Я почти забыла, что у него клаустрофобия. Видимо, шутка Оскара была направлена на то, чтобы пристыдить его. От этого я не становлюсь менее злой, скорее наоборот.

— Оскар, ты мастурбируешь каждое утро, засовывая себе в задницу фаллоиметатор с бритвой? Потому что ты, блять, ведешь себя именно так, — я потянулась назад, чтобы коснуться руки Аарона, и он улыбается и приоткрывает веки, чтобы посмотреть на меня.

— Я даже использую кровь как смазку, — мягко ответил Оскар, смотря вниз на электронную таблицу на своем iPad. Вообще-то я впечатлена быстрым ответом, но все еще обидно из-за Аарона.

— Сколько нам еще ехать? — спросила я, потому что не имела ни малейшего представления, куда мы едем. На самом деле, с точки зрения многих девушек, ты должна быть полной идиоткой, чтобы сесть в машину и поехать в неизвестном направлении с четырьмя парнями. Тем не менее, это другое. Как я и говорила, ничего из этого не является нормальным.

— От силы пятнадцать минут, — ответил Кэл, подгибая колени к груди и кладя на них свой подбородок. Он смотрел на меня глазам цвета голубого неба. — Мы везем тебя в гараж.

— Гараж? — начала я до того, как кусочки этого пазла соединились. — Типо… для машин?

— Как будто есть для чего-то еще, — пробормотал Оскар, и я впилась ногтями в спинку своего сиденья, чтобы сдержаться и не ударить его. Вместо этого я сконцентрировалась на электронной таблице, с которой он игрался, и увидела, что это список людей.

Мой список людей.

От начала и до конца.

Мои глаза расширились, когда Оскар бросает на меня взгляд своих серых глаз. Его не волнует, что я смотрю. Вообще-то, я вполне уверена, он хотел, чтобы я увидела это.

В первом столбце этой таблицы по вертикали содержались имена, типа «Найл Пенс», за ней шел ряд чисел. На верху каждого столбца были акронимы, которые я не поняла.

— Любопытная, как кошечка, — пошутил Оскар, когда Хаэль подбрасывает нас на поворотах дороги, словно хочет что-то доказать. Он опускает окно, чтобы позволить воздуху взъерошить его рыжие волосы, и лишь посмеялся. Ладно, нет, я была неправа. Он ничего не доказывал, он просто был влюблен в дорогу. — Хочешь знать, о чем этот столбец?

И хоть я знала, что Оскар заманивает меня, я клюнула. Черт подери, почему бы и нет?

— О чем? — спросила я, когда он наклонился вперед, ближе к моему лицу, его очки сияли от блуждающего лучика солнца.

— Это мои подсчеты риска. На сколько вероятно, что нас поймают, если мы убьем предполагаемого человека, — мои глаза расширились, опускаясь на таблицу, чтобы прочитать цифры.

Я едва смогла что-то увидеть до того, как Оскар заблокировал экран и убрал планшет. Он сплел свои пальцы вместе вокруг своей ноги и уставился на меня с вызовом, чтобы я умоляла.

Лучше умру.

Но хотя бы я увидела одну интересную вещь: столбик риска для Эрика Кушнера…составлял лишь три процента.

О-ох.

Я бы очень не хотела оказаться на его месте.

* * *

Когда мы приехали в гараж, Виктор уже нас ждал, сидя на капоте какого-то ржавого драндулета без колес. Он выглядел так, словно его не использовали около десятилетий.

— Что это, черт подери, такое? — спросила я, когда вылезла из машины, остановившись в конце пропитанной жиром подъездной дорожки и осматриваясь вокруг. На одной стороне был ряд красивых винтажных машин, краска на них блестела и была свежей, салон элегантный и отремонтированный.

— Наш гараж, — сказал Вик, пожимая большими плечами.

Он спрыгивает с капота машины и помещает сигарету между своими губами, разговаривая с ней во рту, затягиваясь и прикуривая.

— Под «нашим» ты имеешь в виду…

— Гараж Хавок, — сказал Оскар, останавливаясь рядом со мной, его рот был сжат в тоненькую линию. — Мы коллекционируем развалюхи и переделываем их ради выгоды и прибыли.

— Ты имеешь в виду, я собираю развалюхи и переделываю их ради выгоды, — сказал Хаэль, направляясь, чтобы встать рядом с ржавым куском дерьма, подпертого шлакоблоками. Он постукивает по боку машины и оскаливается в своей дерьмовой ухмылке. — И вот эта вот, Блэкберд, она для тебя, детка.

Я вскинула брови и затем перевела взгляд на розовую малышку-кабриолет слева от меня, которая подходила к моей кожаной куртке.

— Это… — начала я, указывая на ржавую кучку мусора. — Это моя машина? Почему я не могу получить одну из тех? — я указала пальцем от драндулета в сторону классических красавец слева от меня. — Я дам вам подсказку: от одной из них я становлюсь мокрой, а другая превращает эту вагину в Сахару.

Хаэль разродился смехом, а Вик ухмыльнулся, когда Каллум запрыгнул на капот розового кабриолета.

— Эти машины уже выставлены на продажу, — сказал Оскар, снова переводя взгляд на свой чертов iPad.

Иногда я хочу вырвать планшет из его рук и ударить его им же по лицу. В данный момент я уверена, что он женат на этой чертовой штуке.

— К тому же, — сказал Вик, подбородком указывая в сторону Хаэля. — Он выбрал ее для тебя, вся особенная и прочее дерьмо. Хочешь рассказать ей об этом, Хаэль?

Я скрестила руки на груди, когда Хаэль обошел развалюху, свистя, словно он оценивает какую-то конкретную красивую женщину.

— Что ж, моя дорогая мисс Блэкберд, — сказал он, хватаясь за багажник и притворяясь, будто вытрахает все дерьмо из багажника машины. Это меня не повеселило. Я подняла бровь, ожидая объяснений.

— Я уверена, ты думаешь, что твоя сперма, разбрызганная по багажнику машины, делает ее более ценной, но я не покупаю. Объясни или я начну думать, что не нравлюсь тебе.

— Это, — начал Хаэль, резко улыбнувшись. — Это Кадиллак Эльдорадо 1957 года.