Старше (ЛП) - Хартманн Дженнифер. Страница 25

— Я не хочу взваливать на тебя все это. Как я уже говорила, я не твоя ответственность.

— Но это не значит, что мне все равно.

Я замялась, наклонила сотейник, и приготовленный фарш оказался в форме.

— Мы друзья?

— Я не знаю. — Он нахмурился, размышляя над этим термином. — Наверное.

Друзья.

Мне было восемнадцать, а ему почти тридцать пять.

Дружба казалась сомнительной, но я не возражала против этого ярлыка. В каком-то смысле это позволяло мне разговаривать с ним, проводить время вместе, не испытывая при этом ноющего чувства вины.

Медленно кивнув, я добавила к мясу слой измельченных чипсов из тортильи и потянулась за свеженатертым сыром.

— Я увлекалась фотографией в школе, — наконец сказала я ему. — У нашего директора в кабинете живет питомец. Нибблс. Это дружелюбная вислоухая крольчиха, немного полноватая и очень добродушная. — Я улыбнулась, вспомнив Нибблс и ощущение ее мягкого темно-серого меха. — Когда я была маленькой девочкой, к нам во двор попал раненый кролик. Он истекал кровью, и все, что я хотела сделать, — это позаботиться о нем.

Рид слушал, напряженно наблюдая за тем, как я выкладываю слои запеканки.

— И ты?

Мое сердце сжалось от пережитого горя, когда я вспомнила запах приготовленного кролика тем вечером. Жестокое послание от отца.

— Я пыталась, — сказала я, прижав ладонь к груди, чтобы ослабить душевную боль. — Отец застал меня, когда я пыталась ему помочь, весь пол его дорогого гаража был в крови. Он ударил меня ремнем десять раз. А потом приготовил из кролика ужин.

— Господи. — Лицо Рида стало суровым, что контрастировало с успокаивающим, умиротворяющим взглядом его глаз. Он спустился со стойки и приблизился ко мне, на долю секунды подняв руку, прежде чем осознать, как именно он собирался меня утешить. Поэтому он просто встал рядом, его плечо касалось моего, и этого было достаточно. — Мне жаль, Галлея.

То, как он произнес мое имя, было способно собрать воедино все мои разбитые кусочки, но я старалась этого не показывать.

— Как бы то ни было, — продолжила я, размазывая ложкой сметану и выкладывая на запеканку последний слой сыра. — Я фотографировала Нибблс для школьной газеты. Наш директор очень милый и разрешает мне выпускать ее из клетки во время обеда. Было бы здорово когда-нибудь зарабатывать на жизнь чем-то подобным. — Я пожала плечами и открыла дверцу духовки. — Но мне лучше не верить в то, что это действительно возможно.

— Так и будет, — сказал он.

— Сомневаюсь.

— Увидишь. В тебе горит огонь. Тебе просто нужно найти искру, чтобы разжечь его.

Я издала самоуничижительный вздох и поставила запеканку на решетку. Когда я закрыла дверцу, то повернулась к нему лицом и обнаружила, что взгляд его глаз стал еще светлее, превратившись в нечто почти игривое.

— Что?

— Мы можем заключить пари.

Я фыркнула.

— Нет.

— «Камень, ножницы, бумага». Если я выиграю, ты отправишься в погоню за своей мечтой — расправив крылья, устремив взгляд в небо, не оглядываясь назад. Если выиграешь ты… — Его лицо вытянулось. — Тогда, наверное, ты права.

Мои щеки вспыхнули, внутри все затрепетало, словно забились мои крошечные, ослабевшие крылышки.

— Хорошо.

Его улыбка вернулась, и наши руки заняли позицию.

На этот раз я не стала думать слишком много.

Раз, два…

Я показала «ножницы».

Рид показал «камень».

Мои глаза нашли его, они светились победой.

Он ударил кулаком по моим пальцам, сложенным как ножницы, затем пальцы разжались, и его рука накрыла мою маленькую ладошку. Прикосновение затянулось. Мы зависли, как всегда происходило с нашими взглядами, пока он водил большим пальцем вверх и вниз по моему указательному пальцу.

Я с трудом сглотнула, дыхание застряло у меня в горле. Я смотрела на наши соединенные руки и думала, почему судьба оказалась такой жестокой и нам пришлось расстаться. Его прикосновение было теплым, большой палец мозолистым, но нежным.

Все внутри меня превратилось в солнечный свет.

Огненный шар, пламя.

И тут хлопнула дверь на веранду, отрывая его от меня.

Рид отскочил назад, развернулся и провел рукой по волосам, прочищая горло. Уитни вошла в кухню с пустым бокалом для вина.

Ее глаза блестели от выпитого мерло, она широко улыбалась нам.

— Пахнет потрясающе, Галлея.

Я повернулась обратно к стойке и принялась за уборку.

— Спасибо. Теперь, когда у меня есть две руки, это намного легче, — ответила я, демонстрируя свою руку без бандажа.

Впрочем, это была ложь.

У меня не было двух рук.

Одной я вытирала с прилавка капли сметаны тряпкой для посуды…

А вторую все еще покалывало от воспоминаний о том, как он только что ее сжимал.

Наступил вечер, и я на цыпочках вышла на террасу после того, как Уитни и Тара ушли спать. Рид был снаружи и наблюдал за тем, как Божья коровка бегает кругами за брошенным ей резиновым мячиком, а гирлянды на веранде освещали его мягким желтым светом.

Он сидел, согнувшись, на пластиковом стуле, опершись локтями на колени, когда я подавила волнение и подошла к нему.

Рид посмотрел на меня, когда дверь во внутренний дворик открылась и закрылась. Он моргнул, нахмурив лоб.

— Привет.

— Ты все еще здесь? — На мне была новая помада и футболка «Gin Blossoms», а руки нервно сжимали подарок, спрятанный за спиной.

— Уезжаю через несколько минут. Я выпил немного вина за ужином и ждал, пока оно выветрится, прежде чем ехать домой. — Он наблюдал за тем, как я придвигаюсь ближе, и его взгляд медленно прошелся по мне, прежде чем остановиться на моих губах цвета сливы. — Ты куда-то идешь?

— Нет.

Его лоб пересекли морщины замешательства, когда его взгляд переместился на мои глаза. Он снова моргнул, ожидая, что я озвучу свои намерения.

— Ты хотела поговорить?

Я покачала головой.

— У меня есть кое-что для тебя.

— Правда?

— Да. — Мой ответ подхватил весенний ветерок. — Я так и не поблагодарила тебя за подарок, который ты сделал мне в канун Рождества. — Потерев друг о друга свои матовые губы, я изучала его реакцию, пока он продолжал смотреть на меня. — Деньги, которые ты положил мне в карман.

При воспоминании об этом его светло-зеленые глаза смягчились в свете ламп.

— В этом не было ничего особенного.

— Было. Ты не должен был этого делать, но сделал. И это много для меня значит.

Рид кивнул и опустил взгляд на деревянные доски под ногами, протирая их носком ботинка.

— Не за что, Галлея.

Я сделала еще один шаг, и его голова медленно поднялась, а глаза прошлись по моему телу. Мой пульс участился, и я сдерживала волнение, пока стояла перед ним, а слова вертелись у меня на языке. Прежде чем я успела что-то обдумать, я глубоко вздохнула и вытащила руку из-за спины.

— Это для тебя.

Я протянула ему видеоигру.

Его глаза покинули мое лицо не ранее, чем через секунду. Они задержались на нем в той опасной манере, которую я так старалась избегать, и точно так же, как его ладонь задержалась на моей ранее.

Но когда они медленно опустились на мою протянутую руку, его плечи напряглись. Застыли. У него перехватило дыхание, и секунды тянулись в тягостном молчании.

— Вот. — Я с улыбкой придвинула ее ближе к нему. — Это для тебя.

Его голос стал жестким.

— По какому поводу?

— Потому что я хотела сделать для тебя что-то приятное. Ты сказал мне, что она тебе нравится.

Его голова качнулась, он провел ладонью по затылку и вздохнул.

— Нет. Я не могу это принять.

Моя улыбка померкла.

— Что? Почему нет?

Рид встал со стула, его ножки заскрежетали по доскам, словно ржавые ворота, закрывающиеся в моем сердце. Он пронесся мимо меня, направляясь к двери во внутренний дворик, но остановился, не доходя до нее.

Сжимая рукой шею, он повернулся ко мне лицом.