Ордо Юниус - Блэк Анхель. Страница 23

– Зато представьте, как обрадуется принц, если мы найдем книгу, хотя никто из его людей не смог этого сделать. Давайте двигаться дальше, чтобы скорее все обыскать. Я же говорил, дел на пять минут – зашли и вышли. – Джек решительно двинулся дальше и не заметил, как усмехнулся ему в спину Эден, показав на пальцах сестре: «Я запомнил про пять минут».

Шерил не стала ничего говорить и прошла следом через заваленный коридор в огромную столовую.

Их шаги гулко отлетали от стен, под подошвами скрипели осколки каменной крошки и разбитой вдребезги дорогой посуды.

По центру простирался длинный, просто невероятных размеров стол, переломанный пополам. Стулья валялись в полном беспорядке, посуда и истлевшая скатерть с салфетками практически слились с густым слоем пыли. Шерил брезгливо поджала губы, придержала юбку, чтобы не запачкаться, и перешагнула груду хлама, выбираясь на место посвободнее. Неожиданно в ее запястье крепко вцепились ледяные пальцы Эдена, и девушка едва не вскрикнула и не побежала прочь. Она обернулась с желанием на жестах сказать ему, что пугать в таких местах подло и не смешно, но застыла, заметив встревоженное лицо брата.

– Что? – одними губами спросила Шерил.

Эден чуть крепче сжал ее руку, затем показал в сторону окна, и она проследила за его бледной кистью. И тут же изумленно застыла.

Огромное окно до самого потолка было выбито, и резная позолоченная гардина с тяжелой портьерой напоминала сломанное крыло гигантской птицы на полу. В осколках стекла плясали солнечные лучи, и в их свете по стене от самого окна до каменной кладки трубы камина проходили широкие борозды от огромных когтей. Борозды было три, они вспарывали обои и каменную стену так глубоко, что щели казались черными.

Как будто что-то прошлось когтями по стене, зацепилось за огромные своды арки и исчезло в глубине дворца. На полу ребята заметили темные, уже давно застывшие разводы, а потолок пошел трещинами, словно в него уперлось что-то огромное.

– Охренеть, – выдавил Джек.

Шерил сглотнула, схватилась за руку Эдена крепче и почти прижалась к нему.

– Это след Их?

«Думаю, да. На полу, скорее всего, кровь, но она старая и уже засохшая. Я слышал, что Они лично ворвались во дворец и напали на императора и его семью», – пояснил Эден, и Шерил перевела его жесты в слова Джеку.

– Жуть. Не хотел бы я с Ними встретиться лицом к лицу, – поежился Джек.

– Может, тогда пойдем отсюда? – Шерил стало совсем не по себе.

– Их же первым делом из дворца выгнали. Тут никого нет, – покачал головой Джек. – Давайте, нужно найти библиотеку, наверняка книга там.

– Ну, не знаю, Их-то, может, и выгнали, но мало ли какая дрянь сюда могла заползти, – Шерил возмутилась такой беспечности.

«Не трусь, я смогу тебя защитить, если что», – озорно усмехнулся Эден.

– Дурость Джека, походу, передается воздушно-капельным путем. – Девушка сопровождала свои слова жестами, чтобы оба мальчишки поняли ее негодование. – Вот выскочит из коридора Эссент какой или Демон, будете знать!

– Демоны, даже низшие, в таких развалинах не живут, – засмеялся Джек. – Пошли, трусишка Ривс, я умею изгонять Эссентов.

– Ты идиот, Джек, а я не трусиха!

– Тогда пошли дальше.

Они осторожно прокрались вдоль царапин на стене. В коридоре было очень темно даже днем, поэтому Джек быстро зажег масляный фонарь, болтавшийся прицепленным на поясе все это время.

– Надо быстрее с этим разобраться. – Шерил крепко вцепилась в руку Эдена.

Вокруг было мрачно и темно, и неслышащему парню ориентироваться было гораздо сложнее, чем им.

– Полностью поддерживаю… – Джек поднял фонарь выше. Теплый, желтый свет осветил еще висевшие на стенах картины, разбитые вазы у полукруглых столиков у стен и размазанные кровавые пятна на обоях.

– Мне тут не нравится, – твердо произнесла Шерил.

Она уже сбилась со счета, сколько раз повторила эту фразу, но не собиралась останавливаться. В ней все разрывалось от липкого страха и любопытства, и она пока что не решила, в какую сторону больше склоняться. С одной стороны, Шерил считала, что несла ответственность за брата и бестолочь Джека, поскольку считала себя самой разумной среди мальчишек. С другой стороны, в приюте они с Эденом пережили много не самых приятных моментов, видели убийства людей и существ, поэтому ощущать такой страх ей казалось чем-то неуместным и неправильным.

Шерил не должна была бояться. Она видела Греха так близко и осталась жива, многие ей просто обзавидовались бы. Она мечтала стать Мастером. Тем не менее неизвестность пугала девушку до подгибающихся коленей и заставляла сердце биться так часто, что становилось сложно дышать.

– Мне тоже. Но давайте сделаем хоть что-то, раз уж зашли. Если станет совсем хреново – сразу уйдем, – внезапно посерьезнел Джек, и от его тона стало только хуже. Лучше бы он дальше дурачился.

– Эден! – Шерил воскликнула так громко, что сама себя испугалась. Но она не смогла молчать, когда рука брата легко выскользнула из ее влажных пальцев и парень целеустремленно пошел вперед по коридору. Он быстро обошел Джека, добрался до падающего из щели просвета и дернул огромную дверь, которая со скрипом едва не вывалилась прямо на него.

– Ты, блин, дурак совсем?! – Джеку было все равно, что его не слышали, он быстро рванул к Эдену, и свет шатающегося фонаря замелькал на стенах. Шерил побежала следом, испуганно оглядываясь.

Эден посмотрел на них с завидным спокойствием, открыл дверь чуть шире и рукой сделал приглашающий жест. На их возмущенно-вопросительные взгляды он ответил:

«Приемный зал».

– Как ты узнал? – Джек нахмурился, но выглянул первым.

«Изучал карту перед нашей вылазкой, пока вы играли в кости на щелбаны», – пожал плечами Эден.

– Говоришь так, будто мы тупицы, – скривилась Шерил и на загадочную улыбку брата едва не схватила его в охапку по привычке, чтобы защекотать. Раньше Эден всегда был ниже ее, она могла с легкостью скрутить его захватом за шею, а теперь он вымахал на полголовы выше и стал шире в плечах, и она чувствовала себя до обидного меньше и слабее. Хотя Эден все равно позволял ей скручивать себя и портить прическу за свой острый язык.

Шерил бесконечно любила своего брата и знала, что он так же любит ее.

Сколько она помнила, они всегда были только вдвоем в целом мире. Вместе выживали на улице, когда их бросили родители, вместе выживали в приюте до и после Инкурсии и пытались сбежать. Жизнь двойняшек Ривсов была сложной, но приют после Инкурсии им казался настоящим Инферно с взрослыми-монстрами, которые изощренно издевались над каждым ребенком. Противно было то, что они все были слишком маленькими и беспомощными и отпор дать не могли. Обнаружив в себе Дар, двойняшки Ривс дали друг другу обещание обязательно стать Мастерами и не позволить случиться такому ни с одним ребенком, ни с одним взрослым или существом.

Приемный зал выглядел тоскливо.

Ребята не обменялись словом и жестом, когда вошли.

Трагедия случилась именно здесь, и Шерил вдруг с содроганием осознала, что на тот момент его высочеству было всего десять, как им на начало Инкурсии. Некстати вспомнились его отсутствующие правые рука и глаз, и Шерил зябко обхватила себя за плечи. Она не могла заставить себя шагнуть дальше, какой бы храброй ни была всегда. Девушка смотрела на темные разводы на мраморном полу, сваленный тут и там хлам, разломанный в щепки трон и обугленные портьеры. В разбитые окна насмешливо светило солнце, цветные блики витражей издевательски плясали на выцветших обоях, обломках мебели.

Был ли здесь принц Йохим, когда Они покинули Крестейр? Видел ли он то, что теперь осталось от его дома?

Эден и Джек медленно шагнули вперед, и Шерил, словно ее потянули за нитку, двинулась за ними. Она не могла поднять головы, стараясь не наступать на полусгнившие, пропитанные кровью (она знала, что это кровь) ковровые дорожки.

Императорскую семью убили здесь. Все говорили об этом, словно все видели, но Шерил могла представить, какое подобие Инферно тут творилось, если от темных пятен рябило в глазах. Они методично уничтожали всех, кто был здесь. И хлипкие заслоны у огромных дверей из мебели Их не сдержали. Центральный проход был выломан и завален кирпичом и обломками, в крыше зияла огромная дыра, а расписной потолок весь изошел трещинами. Изображения императорской семьи, Пяти Божественных Братьев были грубо изломаны черными линиями, краска отходила неряшливыми хлопьями и сыпалась на пол, прямо в кровавые разводы.