Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности - Гилберт Пол. Страница 24

Работая с этими воспоминаниями, мы сначала будем развивать сострадательное "я", которое может быть "мудрым, добрым и похожим на родителя" (глава 21). Когда клиент почувствует, что эта их часть развита, можно снова обратиться к воспоминаниям. В случае с Сарой, например, это будут приседание на корточки и постепенное выпрямление, фокусировка на "тогда и сейчас" и различия в этих состояниях; рескриптинг, ассертивная работа с "матерью" в воображении или с пустым стулом, или выражение чувств в письме (которое не обязательно отправлять); или работа с гневом, десенсибилизация (снижение чувствительности) к "страху гнева". Другими словами, мы действуем против стратегии покорности и страха и используем более доминирующую стратегию самозащиты. Сострадание к матери или прощение придут намного позже.

Также обратите внимание, что с клиентом можно обсудить, над чем он(а) хочет поработать и что для него наиболее важно. Например, работа с чувством бессилия, при котором будет полезна ассертивная работа с телом. Или чувство одиночества, при работе с которым полезно сосредоточение на работе с терапевтом в моменте; или это может быть чувство замкнутости, где полезна ассертивность и выход из ситуации; чувство предательства, например, желание "избавиться от родителя или разорвать контакт с ним". Нужно выявить ключевые вопросы и работать над ними индивидуально. Как и в случае с другими видами терапии, пользу принесут различные формы перезаписи образов сценария [Lee, 2005; Wheatley et al., 2007].

Клиент сотрудничает, чтобы выяснить, что полезно и (или) успокаивает, а что нет. Поскольку клиент понимает модель трех кругов, то, как и в йоге или физиотерапии, клиент и терапевт работают вместе, пробуя варианты, которые помогут задействовать систему успокоения. "Пробуждение" сострадания — вот явная цель терапии, и клиент это понимает, и, конечно же, не стоит идти дальше (и работать интенсивнее) той ситуации, где человек чувствует себя нормально.

Еще один ключевой элемент травмы и высокого уровня стресса — это то, что они могут активировать противоречащие друг другу виды защит. Например, в случае если человеку стыдно, он может испытывать гнев, желание убежать и грустить одновременно. Поскольку одно и то же событие может вызвать несколько эмоций и тенденций к защитным действиям, у некоторых клиентов система аффективной регуляции становится крайне дезорганизованной. Так, Сара испытывала сильный гнев к себе и причиняла себе вред, пытаясь таким образом управлять гневом. Она часто страдала от утраты стремления. Чувство самоуспокоения и связи с другими почти исчезали. Время от времени Сара впадала в состояние сильно подавленного гнева. Она сидела в кресле на сеансе терапии, едва могла говорить, но ощущалось, что в комнате тлел вулкан ее гнева. Сара впадала в руминации и избегание. "Почему бы мне не убить себя и не покончить с этим... что я здесь делаю?" В системе, которую я обрисовал, ее система угроз мгновенно переходила от сдерживаемого гнева к подавленному бегству [Gilbert, 2007a; Gilbert et al., 2004b]. Миндалевидное тело может генерировать ряд противоречивых реакций защит — приступы гнева, трусливое избегание, покорная отстраненность, слезливый поиск заботы окружающих. Чтобы выразить одно, другие подавляются (см. [Dixon, 1998], где дана модель конфликтующих между собой реакций защиты у животных).

12

Отличие стыда, вины и унижения. Ответственность и самокритичные обвинения

Важно прояснить различия между разными типами эмоций неуверенности [Tracy et al., 2007]. Есть три основные формы, которые особенно важны. Это стыд, вина и унижение. Стыд и унижение во многом связаны с "я" и защитой "я" (см. рис. 5), тогда как вина связана с поведением человека, осознанием вреда, нанесенного другому и мотивированным желанием исправить этот ущерб [Gilbert, 2007c, 2009a, 2009b; Tangney & Dearing, 2002]. В качестве приблизительного ориентира имейте в виду, что стыд, унижение и чувство вины имеют разный фокус внимания, для них характерны разный образ мышления и разное поведение. В качестве приблизительного руководства пользуйтесь табл. 1.

Таблица 1. Простые правила различий между стыдом, унижением и виной

Полное отсутствие стыда нежелательно. Нам необходимо учиться противостоять ему и быть к нему толерантными, как и к другим эмоциям. Но данные свидетельствуют о том, что чувства стыда и унижения (связанные с ощущением нападения или какой-то уязвимости) часто бесполезны и могут привести к деструктивному, защитному поведению [Tangney & Dearing, 2002]. Напротив, вина — это эмоция поведенческой ответственности, включая обязанность исправить положение. Представьте двух мужчин, у которых были романы на стороне, а жены обнаружили их. Ответ, сфокусированный на стыде, будет означать, что у человека возникнут плохие мысли о себе, и о том, как другие будут против него, а ему нужно будет исправить ситуацию, чтобы вернуть расположение окружающих. Стыд — это (плохой) "я, я, я". Реакцией же унижения будет гнев и (например) обвинение в адрес жены, что она недостаточно привлекательна, раз мужу нужны интрижки; или гнев на человека, раскрывшего секрет. Другими ответами могут быть отрицание или минимизация и т.д. Однако ответом, продиктованным виной были бы признание предательства, причиненного вреда, искренняя озабоченность тем, что расстроил жену, искреннее желание помочь ей жене почувствовать себя лучше и исправить ущерб.

Иногда, если человек проявил по отношению к кому-то гнев или причинил вред другому, важно изменить переживания, основанные на стыде (плохое "я"), на переживания, основанные на чувстве вины (осознание вреда), то есть помочь перенести неприятные чувства, если человек совершил обидный поступок, не превращая их (только лишь) в самонападение. Иногда, чтобы иметь возможность проработать вред, причиненный другому, нужно сначала проработать вред, причиненный себе.

Есть расстройства, похожие на проблемы гиперответственности, как это происходит при обсессивно-компульсивном расстройстве (ОКР) или чрезмерной заботе [Wroe & Salkovskis, 2000]. Хотя и неясно, насколько люди с ОКР чувствуют, что плохи они сами и сосредоточены на плохом "я", а не на искренней заботе о другом, но похоже, что некоторые клиенты испытывают "приступы чувства вины", которые не так уж и отличаются от панических атак.

Итак, пользуясь этими простыми и надежными правилами различий, можно посмотреть и сравнить, как клиенты распределяют внимание, на чем сосредоточены их мысли, руминации и каковы их намерения. Следует иметь в виду, что приведенные различия не взаимоисключающи, и различные сочетания мыслей, руминации, намерений могут колебаться в терапии и в жизни.

Поэтому важно, чтобы клиент научился понимать вину, не превращая деструктивные действия в самосфокусированный стыд и не проявляя гнев, если кто-то стимулирует эти чувства в клиенте. Вина помогает строить отношения, а стыд — нет [Baumeister, Stillwell & Heatherton, 1994]. Вина — это что-то, о чем нам следует рассуждать и к чему следует научиться проявлять толерантность. Хотя о толерантности, тревоге и гневе ведется много дискуссий, очень мало исследований о том, как научиться толерантности к вине и правильном поведении, но это важно в CFT. Вина может быть нормальной и естественной, и ее следует ожидать, потому что нельзя прожить жизнь, не испытав ущерб, не причинив вред или просто зло.

13

Отличие сострадательной самокоррекции от самонападений, основанных на стыде

При работе со стыдом и самокритикой (и стыдом в сравнении с виной) полезно различать две разные эмоциональные системы, лежащие в основе самокоррекции. Так, если вы просите клиента полностью отказаться от самокритики, он(а) зачастую опасается, что станет высокомерным(ой), ленивым(ой) или утратит контроль. Это верно даже для терапевтов на воркшопах! Однако, как отмечалось выше, если я попрошу вас представить себе ту часть вас, которая критикует, и то, как этот внутренний критик смотрит на вас и какие эмоции на вас направляет, скорее всего, эти эмоции будут эмоциями фрустрации, гнева, презрения или разочарования. Все это — эмоции системы угроз. Поэтому самокритика такого типа стимулирует систему угроз. Она не приводит к благополучию.