Объект 11 (СИ) - Аннушкина Евгения. Страница 27

Из нас растили идеальных людей, без слабостей и глупых привязанностей, бесконечно преданных лишь Империи, которая вещала устами Воспитателей.

“Оса” стала первой действительно моей личной вещью. Я не просто купила ее сама для себя. Я собственными руками усовершенствовала маленький кораблик, заточила под себя, “Оса” стала моим продолжением и отражением. Ничем не примечательная внешне, но таящая так много сюрпризов внутри – вроде мощных орудий вместо легких пушек, которым обычно оснащаются эти модели, годные разве что астероиды расстреливать.

Мечта о собственном жилом модуле на личном астероиде, на котором не будет никого, кроме меня и “Осы”, была оттуда же, из неодинокого детства. Понятие личного пространства я узнала лишь во время курса по психологии гуманоидов. И с тех пор очень трепетно к нему относилась.

Удивительно, что я смогла так долго терпеть на своей территории Шиндари и Каррига. На борту моей драгоценной маленькой “Осы”!

Воспоминание о нечаянных пассажирах – или все же членах команды? – отозвалось уколом тревоги. Если вышли на меня, то где гарантия, что и они не попадут вот-вот в цепкие лапы Пхенга?

Нужно рвать двигатели отсюда, теперь, увы, только фигурально. «Оса» оставалась за спиной, моя верная «Оса», подобной которой нет во всей Галактике. Заточенная под меня, она оставалась Пхенгу вместе со всеми моими маленькими секретиками, тайниками, оборудованием, документами…

Внутри разлилась едкая горечь. Я чувствовала себя предательницей. А еще – практически голой и беззащитной. Все, что у меня было с собой – немного денег на анонимной карте и документы на несуществующую Аманду Дженлис. И Черное крыло на хвосте.

Встала перед терминалом, задумчиво глядя на экран. Такая рассеянная дамочка-туристка, которая не отличает многочисленные Новые Земли и Эдемы друг от друга и теперь недоумевает, как это ее сюда занесло, и как выбираться обратно.

Если откинуть эмоции, то все не так плохо. Мой портком еще не отследили, иначе взяли бы уже давно, а не караулили у корабля. Значит, убраться отсюда все еще можно. А потом ищи меня на просторах Галактики… Надо лишь для очистки совести, которой я внезапно заразилась от Каррига, предупредить их об опасности.

Короткое сообщение улетело доктору. Они же еще не разбежались с нергитами, верно? Не такой он человек, чтобы бросить тех, кто нуждается в помощи.

Не то, что я.

«Встретила старых знакомых. Хотят с вами увидеться»

Эти несколько слов – все, что я могу для них сейчас сделать. А потом стереть сообщение, удалить переписку и запустить программу, уничтожающую следы. Наследство службы в Черном крыле, как и некоторые другие полезные вещички, что я утащила с собой, «увольняясь по собственному».

Я развернулась и пошла сквозь толпу, что наполняла эдемский космопорт. Крупный деловой и научный центр, эта планета словно специально была создана для того, чтобы скрываться и прятать следы. Тысячи гуманоидов ежедневно проходили сквозь его шлюзы в разные стороны, и затеряться среди них профессионалу как первоклашке флаер завести.

И у меня бы получилось – перейти в другой сектор, где ожидают посадки пассажиры огромных многопалубных лайнеров, пройти контроль с поддельными документами и поддельным лицом, раствориться в бесконечности Вселенной.

Если бы по мою душу не отправили их. Тех, кого я больше двух десятков лет считала своей семьей, пока Седьмой не показал, чего на самом деле стоит наша связь.

Но несмотря ни на что, мы все еще чувствовали друг друга. Узнавали в любом гриме, под любой личиной. Безошибочно определяли «своих» в толпе. Этой связи не было научного объяснения, Воспитатели так и не нашли его, но связь была, и ей воспользовались.

Мы почувствовали друг друга одновременно – из разных концов зала ожидания, сквозь плотные потоки мельтешащих гуманоидов. Невидимая нить натянулась, и в груди что-то дрогнуло. Я вспомнила, каково это – чувствовать, что ты не одна в бескрайней пустоте и холоде вселенной.

Мгновение очарованности почти забытым чувством – и я встряхнулась, и решительно направилась дальше, к выходу из зала. Седьмого я тоже чувствовала, как и он меня. Что не помешало случиться тому, что случилось.

Я почти дошла, уже видела подсветку по периметру перехода в другой зал, где меня бы уже ждал транспортник, чтобы увезти на край Галактики. Но жесткая хватка на предплечье не оставила шансов.

Я развернулась, вглядываясь в почти родное лицо. Альфар, объект 1, первый и лучший, в спаррингах я ему всегда проигрывала, даже когда он не использовал способности.

Надежда вырваться и сбежать умерла, не родившись. От Альфара, способного приподнять тебя взглядом и перенести по воздуху, еще никто не уходил. Не удивительно, что в ряды Черного крыла его приняли с распростертыми объятиями: он был незаменим, когда требовалось захватить объект, не повредив ему.

– Эль, – тихо позвал он по имени, которое я надеялась никогда больше не слышать, но услышала сквозь шум космопорта, и оно разрушило стену между мной и прошлым, воздвигаемую мной столько лет. – Пойдешь сама, или?...

– Как я могу отказаться от такого любезного приглашения? – усмехнулась криво.

33

Изолированная каюта на корвете Черного крыла Пхенга не уступает камерам для особо опасных на Кнасте. Мебель даже не прикручена, а вмонтирована в пол и стены. Панель управления только снаружи, внутри лишь камеры под потолком. Вентиляция и та защищена от любого проникновения.

Одежду мою отобрали, выдав взамен стандартную форму без знаков отличий. А вместе с ней – магнитные наручники с двойной защитой от взлома. Они плотно прилегали к коже, не оставляя зазора, и притягивали руки друг к другу, здорово ограничивая в движении.

Я пару минут сомневалась, как к этому отнестись, и решила чувствовать себя польщенной. Признают-таки мои возможности, опасаются…

Дверь бесшумно отъехала в сторону, делая комплимент местному технику. В каюту шагнул Альфар и остановился у порога. Мы молча разглядывали друг друга, подмечая следы прошедших лет.

– А ты не изменилась, – заметил Альфар, знакомо склонив набок голову.

– Знаю, – пожала плечами, насколько позволяли стянутые руки. – Удачная мутация для женщины. А вот ты постарел.

Морщинки в уголках серых глаз обозначились сильнее. Раньше их не было, как и складки у губ были не такими жесткими, и взгляд потяжелел. И все же это Альфар, тот самый Альфар, который, вопреки требованиям Воспитателей, помогал мне на полосе испытаний, который страховал меня на заданиях, который первый обнял и поцеловал…

Вот только мы теперь по разные стороны.

– Зачем, Эль?.. – спросил он после минуты тяжелого молчания, в которой звенела натянувшаяся между нами невидимая струна. – Чего тебе не хватило? К чему все это?

– Что – это?

Разговоры по душам… Глупость, придуманная слабыми гуманоидами, которые привыкли искать поддержку и утешение в других. Что может быть опаснее, чем открыть чужому самое-самое, то, что тревожит, что не дает спать ночами, или наоборот, греет в бескрайнем и ледяном вакууме Вселенной? Это же все равно что зарядить бластер, дать врагу в руки и направить дуло на себя!

– Все… – неопределенно ответил он, обводя рукой вокруг. – Твоя война с Пхенгом… Ты сама, как никто другой, понимаешь, что тебе не победить. Не переломить привычный порядок вещей.

– Я не воюю, – возразила, хотя вообще разговаривать на эту тему не собиралась. – Я просто хочу забрать то, что считаю своим.

– Деньги? Тебе было мало?

Пренебрежительно фыркнула.

– Как банально! Деньги я могу заработать проще и безопаснее. Пхенг отнял у меня свободу. Как только я ее верну, мне будет плевать, чем там занимаются его крылья.

Альфар как-то странно усмехнулся.

– Свобода? А ты знаешь, что это такое?

– Не собираюсь вступать в философские диспуты, – отрезала я. – Я знаю, чего хочу. Мне этого достаточно.

Он помолчал, задумчиво разглядывая меня. Я возобновлять разговор не спешила. Это они искали встречи, не я. И явно не для разговора по душам. Вот и отдам инициативу принимающей стороне.