И все-таки мы вместе! (СИ) - "Fereht". Страница 37
Парализованный увиденным зрелищем, Фе разглядывал двойное чудо: крохотные, лысенькие, с большими слегка заостренными ушками и огромными глазами на полмордочки, с маленькими лапками-ручками и длинными задорно приподнятыми хвостиками.
Они смешно стали принюхиваться, потом неожиданно быстро забрались на Зоргена, вцепившись ему в одежду цепкими лапками, и повисли, трогательно тычась ему в шею влажными носиками.
- Что.. что это? – прошептал Мири. – Что ЭТО, Зорген?!
- Боги, Мири, не что, а кто! Наши малыши, хвостюня. Смотри, какие они хорошенькие! – и Фе слегка прижал горячие и немного липкие тельца своих детишек к себе.
Малышня издала смешной горловой певучий звук и стала весело что-то насвистывать, дергая хвостиками и потираясь своими лобиками о Фе.
- Я все принес, куда ставить? – сообщил Ли, и тут же за спиной скрада раздался грохот от выпавших из рук мальчика тазов.
- Оооо, – прошептал мальчик. – Их двое?! О Боги! Их двое! Здорово! Правда, здорово, Мири? – обратился к обалдевшему юному папе Линад.
- Здорово, здорово… только я не понял, как все получилось.
Пока Мири хлопал глазами, Линад принес и налил в тазы воду, и Фе по очереди обмыл своих крохотуль.
«Теперь у меня один большой хвостюня и двое маленьких хвостюкиных!» – хихикнул про себя скрад.
- Интересно, Мири, почему они такие необычные получились? – вслух подумал Зорген. Осторожно обтерев каждого, он подал их мужу и велел приложить к груди.
- К какой груди, Зорген? – возмутился было рэрди. – Ой! Фе, они, и правда, увеличились. А ведь утром ничего такого не было. Как же так?
- Вот в биоцентр поедем, там и спросим. А у Сирила так же было?
- Нет. Конечно же, нет! Он совсем по-другому мне рассказывал!
Мири лежал умиротворенный, аккуратно придерживая присосавшихся к груди с двух сторон малышей, и все пытался что-то рассмотреть.
- По-моему, они – рэрди.
- Какая нам с тобой разница, кто они? Главное, что они есть, – улыбнулся Фе, любуясь своими рэрди.
Малыши, наконец, насосались и отлипли от Мири, и обеспокоенно завозились. Фе внезапно сообразил или, может, почувствовал их желание пописать. Он, подхватив их под мышки, аккуратно опустил в специальный короб с постеленным многоразовым плотным серым ковриком. Малыши сделали нужное дело, и все впиталось, не оставив ни следа, ни запаха.
- А для более серьезных дел, – улыбнулся Зорген, – имеются вот эти зеленые салфетки: просто расстилаешь и опускаешь на них малыша.
Он подхватывал по очереди каждого кроху, протирая влажными салфетками, и передал одного Линаду, а второго – Мири.
- Сейчас будем проводить эксперимент. Посмотрим, правду ли говорят легенды.
И, забрав обратно у Мири с Линадом попискивающую мелочь, опустил на странную низкую кровать, заваленную большим количеством чистой ветоши. Малышня выскользнула из его рук, буквально зарылась с головой в кучу тряпок, выставив вверх свои хвостики, и быстро-быстро принялась работать лапками, зарываясь все глубже и глубже. Спустя какое-то время вся куча тряпок приобрела странный упорядоченный вид.
- Что они делают? – изумленно, в один голос, спросили Мири и Линад.
- Полагаю, гнездо. Значит, я все правильно понял, что было написано в Хрониках. Теперь, пока они не подрастут, будут спать только здесь, в гнезде.
- А как же?...
- Регулярно будем менять. Смотрите, смотрите, как они интересно устроились!
Посреди сооруженного гнезда, зарывшись в тряпки и уткнувшись носиками друг в друга, посапывали двое новых граждан Анклава.
- Какие хорошенькие!
- Какие смешные! – одновременно произнесли Мири и Линад, с нежностью разглядывая малышей.
- А откуда ты это взял, Фе? Сам придумал?
- Ну, что ты, Мири! Все гораздо проще – я прочитал все, что нашел, о хвостатых рэрдах. У вас, оказывается, рождаются очень необычные малыши, и, соответственно, совсем другие правила ухода за ними. Правда, сооружение гнезда только что родившимися малышами характерно для всех рэрдов, но все как-то подзабыли об этом. А теперь займемся тобой, Мири.
- Почему мной?
- А ты думал, все закончилось? Нееет, из тебя еще не вышел послед.
- Вечно ты что-то придумываешь, Фе, – сказал Мири и вдруг насторожился, прислушиваясь к своим ощущениям. Его внезапно выгнуло, передернуло и крутануло от опоясывающей боли.
- Фе, смотри, у него там что-то вылезает! – быстро проговорил изумленный Линад.
Новоявленный отец не успел протянуть руку, чтобы помочь Мири, как того снова выгнуло, его ноги поджались к животу, немного приподнимая попу, и из Мири буквально «выстрелило» желтоватой массой. Фе и Линад едва успели отскочить с траектории её полета.
- О Боги, Мири! У тебя все, не как у остальных рэрди!
Но Мири его уже не слышал и, свернувшись клубочком, моментально отключился. Зорген, как смог, обтер его, накрыл одеялом и оставил в покое.
- Да, Линад, сегодня у нас с тобой на всю оставшуюся жизнь впечатлений набралось!
Ли согласно кивнул ему в ответ. А скрад стал разглядывать, что же из Мири такое выскочило непонятного цвета. Оказалось, это две похожие на мягкий пергамент, слегка шуршащие оболочки. Фе долго крутил их в руках, даже обнюхал, потом пожал плечами.
«Похоже на оболочку яйца, а не на послед. Получается, каждый малыш был в своем кожаном яйце, заполненном чем-то жидким? Потом оболочку я повредил, оттуда вылилась околоплодная, вернее, внутрияйцевая жидкость, малыши выбрались из поврежденных оболочек и самостоятельно полезли на выход? А уже в конце из Мири вышли оболочки. Больше не получается ничего придумать или домыслить. Спите, мои хвостатенькие. И мы с Линадом тоже немножко отдохнем, придём в себя».
Через два часа папа-рэрди и малыши проснулись одновременно, распахнув одинаковые по цвету сине-зеленые глаза, только у крох они были с серебристой окантовкой, как у их отца, Зоргена.
- А ты как родился, Мири?
- Обыкновенно, папа почти два дня мучился, рожая меня.
- Не мудрено, почему ты был у него один.
- И Сирил тоже долго рожал, – продолжил Мири. – А почему они такие крохотулечки, Зорген?
- Не ко мне вопрос. Не имею понятия. Какие получились, – пошутил старший муж. – Зато легко родил. Похоже, и срок беременности у тебя оказался другой, недели на три меньше.
- Фе, смотри, какие у них красивые хвостики – длинные, ровненькие, гладенькие!
И Мири попытался дотронуться до одного из них, но хвост был мгновенно отдернут, а в ответ раздалось недовольное шипение.
- О Боги, Фе, смотри, они тужатся! – заверещал Мири, указывая на вылезших из гнезда на пол малышей.
- Что ж ты так кричишь? Смотри внимательно, берешь малыша вот так под грудку и опускаешь на зеленую салфетку.
Мелюзга, помещенная на салфетки, мгновенно успокоилась и на удивление быстро сделала свои дела. Фе и Мири снова обтерли их влажными салфетками. Правда, новоявленный папа пока побаивался трогать сыновей, боясь их выронить, и внимательно следил за действиями старшего мужа, запоминая, что тот делает.
- Надо бы спросить детского врача, чем их кожицу смазывать, а то, видишь, она начинает шелушиться, – сказал Фе. – Хотя можно попробовать и мою мазь.
Мири, неожиданно для Зоргена, практически сразу приспособился к своим хвостатикам. На следующее утро опомнившийся Миризе заявил за завтраком:
- Фе, нашим малышам надо дать имена.
- Так какие проблемы? Выбери сам, я не против.
- Правда, Зорген? Правда, не против? Давай договоримся – сейчас я дарую имена детям, а в следующий раз – ты. Договорились?
- Договорились, папочка.
- Тогда я уже придумал. Скаймири и Эрилин! Этот, чуть покрупнее, Эрилин, а тот, что помельче, Скаймири. Только я на них ленточки повяжу, у нас в Клане так всегда делали, когда рождалась двойня.
- Смотри, сам не запутайся, изобретатель. Давай лучше сделаем так – будем называть поочередно имена и посмотрим, как они на это отреагируют. Скаймири!