Техану. Последняя книга Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер. Страница 10

– Но я узнала его, Мосс. Это – Сокол.

Когда Тенар произнесла прозвище Геда, волна нежности охватила ее, и тут она окончательно и бесповоротно уверовала в то, что это действительно он, и что все эти годы, с тех пор, как она впервые встретила его, их связывали неразрывные узы. Давным-давно она увидала во мраке подземелья мерцавший, словно звезда, огонек, и его лицо, освещенное пламенем свечи.

Тенар улыбнулась.

– Я узнала его, Мосс.

Затем она улыбнулась еще задорнее.

– Еще бы, он же был первым мужчиной, которого я увидела в жизни.

Мосс что-то бормотала себе под нос и переминалась с ноги на ногу. Старухе крайне не хотелось перечить «госпоже Гохе», но доводы Тенар ни капельки ее не убедили.

– Все это фокусы, маскировка, подделка, – упорствовала она. – Будь поосторожнее с ним, дорогуша. Интересно, как он попал туда, где вы его нашли? Как он смог пройти незамеченным через деревню?

– Разве никто из вас не видел?..

Все выжидающе смотрели на нее. Она попыталась произнести слово «дракон» и не смогла. Ее язык отказался повиноваться ей. Но вдруг нужное слово сформировалось само собой, помимо ее воли, и тяжким вздохом вырвалось наружу.

– …Калессина, – вымолвили непослушные губы.

Ферру смотрела на нее широко раскрытыми глазами. От ее тела, казалось, повеяло жаром, словно она горела в лихорадке. Она молчала и лишь шевелила губами, словно повторяя услышанное имя, и жар волнами исходил от нее.

– Фокусы! – упорствовала Мосс. – Стоило нашему магу умереть, как всякие шарлатаны слетелись сюда как мухи на мед.

– Я плавала с Соколом в открытой лодке с Атуана на Хавнор, затем с Хавнора на Гонт, – раздраженно возразила Тенар. – Ты видела его, Мосс, когда он привел меня сюда. Тогда он еще не был Верховным Магом. Разве это не тот самый человек? Таких шрамов нет больше ни у кого во всем Архипелаге.

Встретив такой отпор, старуха замолкла, собираясь с мыслями.

– Что правда, то правда, – начала она, взглянув на Ферру. – Но…

– Ты думаешь, я обозналась?

Мосс скривила рот, нахмурилась и принялась разглядывать свои ногти.

– Наш мир наполнен злом, госпожа, – сказала она. – Некоторые твари могут иметь человеческий облик, но души у такого существа нет… она съедена…

– Геббеты?

Услыхав это слово, Мосс поежилась, но кивнула.

– Говорят, что когда-то давным-давно маг Сокол приезжал сюда. Это было еще до твоего появления здесь. И за ним сюда явилось порождение тьмы, преследуя его по пятам. Быть может, эта тварь еще жива. Быть может…

– Дракон, что принес его сюда, – перебила ее Тенар, – назвал Сокола его Настоящим Именем. Ибо мне известно это Имя.

Гнев на чересчур подозрительную колдунью заставил ее голос звенеть.

Мосс не стала ей возражать. Но молчание ее было красноречивее любых аргументов.

– Быть может, тень на его челе предвещает близкий приход смерти, – сказала Тенар. – Возможно, он умирает. Я не знаю. Если бы Огион…

При мысли об Огионе слезы вновь хлынули у нее из глаз. Если бы Гед появился пораньше! Тенар утерла слезы и сходила к поленнице за растопкой для очага. Затем она послала Ферру наполнить чайник, нежно коснувшись при этом лица девочки. Зарубцевавшиеся шрамы были горячими на ощупь, но жара у девочки не было. Тенар опустилась на колени, чтобы разжечь огонь. Каждый в этом уютном доме – знахарка, вдова, калека и слабоумная – занимался своим делом, не ноя и не жалуясь. Раз дракон улетел, что еще могло явиться сюда, кроме смерти?

5. Дела идут на поправку

Он выглядел, как мертвец, но был еще жив. Где он побывал? Откуда он явился? Ночью, при свете очага, Тенар сняла с него грязную, рваную, пропитанную потом одежду и обнаженным положила на льняную простыню, укрыв сверху мягким одеялом из теплого козьего пуха. Несмотря на небольшой рост и хрупкое телосложение, он всегда был жилистым и сильным. Сейчас от него остались лишь кожа да кости – так он исхудал и ослаб. Даже шрамы, что бороздили его плечо и левую сторону лица ото лба до челюсти, казалось, ссохлись, побелели. И он был седой, как лунь.

«Я устала скорбеть, – подумала Тенар. – Устала скорбеть, устала печалиться. Я не буду горевать о нем! Разве он не прилетел ко мне на спине дракона?!»

«Когда-то я хотела убить его, – думала она. – Теперь я выхожу его, если смогу». Отныне, когда она глядела на него, в ее глазах не было жалости, один лишь вызов.

– Кто из нас кого спас тогда в Лабиринте? Гед?

Безразличный ко всему, он спал мертвым сном. Она очень устала. Искупавшись в той воде, что они согрела для Геда, Тенар скользнула в кровать за спину маленькому, теплому, молчаливому комочку – спящей Ферру. Заснув, Тенар очутилась посреди бескрайнего, наполненного ветром и розовато-золотистой дымкой пространства. Она летела. Ее голос звал: «Калессин!» И чей-то голос отвечал ей из омытых светом далей.

Когда она проснулась, на полях и на крыше дома звонко чирикали птицы. Сев на кровати, Тенар увидела в выходящем на запад оконце с неровным стеклом, что уже рассвело. В глубине ее души зародилось какое-то новое чувство, слишком слабое пока, чтобы изучить его и осмыслить. Ферру еще спала. Тенар сидела возле нее и смотрела в маленькое окошко на подсвеченные солнцем тучи, пытаясь вспомнить, как выглядела ее дочь Эппл в детстве. В памяти всплыл лишь смутный обрывок воспоминаний, моментально растаявший, стоило ей только попытаться за него ухватиться: крохотное пухлое тельце, содрогавшееся от звонкого смеха, редкие мягкие волосенки… После Эппл Тенар родила мальчика, которому, шутки ради, назло Флинту дали прозвище Спарк [8]. Она не знала его Настоящего Имени. В отличие от Эппл, которая отличалась завидным здоровьем, он в детстве много болел. Рожденный раньше срока, мальчик в первые два месяца жизни не раз находился на волосок от смерти, а в течение последующих лет сильно смахивал на едва оперившегося воробьишку-заморыша. Никто не мог поручиться, что он доживет до следующего утра. Но мальчик выжил, крохотная искорка не погасла. Когда Спарк подрос, он превратился в жилистого паренька, из которого фонтаном била энергия. На ферме пользы от него не было никакой, поскольку мальчик был нетерпелив и невнимателен к работникам и к животным. Разговаривал он с другими людьми лишь по необходимости, а не ради удовольствия или из тяги к знаниям.

Огион заглянул к Тенар во время своих очередных странствий по острову, когда Эппл сравнялось тринадцать, а Спарку – одиннадцать. Именно тогда старый маг дал Эппл среди родников, питавших Кахеду, в горловине долины, ее Настоящее Имя, Хейя. Когда девушка пересекала водоем с зеленоватой водой, от нее просто нельзя было оторвать глаз – так она была прекрасна. Огион, остановившись на ночлег в Ферме-под-Дубами, спросил мальчика, не желает ли тот побродить с ним по лесам. Спарк в ответ лишь отрицательно покачал головой. «А каково твое самое заветное желание?» – спросил его маг, и мальчик поведал ему то, что никогда бы не осмелился сказать отцу или матери: «Уйти в море». Три года спустя, после того, как Бич дал ему Настоящее Имя, он записался в матросы на торговое судно, плававшее из Вальмута на Оранэа и Северный Хавнор. Время от времени Спарк навещал родителей, но не слишком часто и никогда не оставался надолго, хотя ферма после смерти отца переходила в его собственность. Он был белокож, как Тенар, и узколиц, но ростом пошел в отца. Спарк не счел нужным сказать родителям свое Настоящее Имя. Впрочем, скорее всего, он не сообщил его никому. Тенар уже три года не видела сына. Возможно, он и не знал о смерти отца, а, может, и его самого уже не было в живых, пошел, например, ко дну вместе с судном, но Тенар почему-то так не думала. Спарк был способен пронести искру своей жизни через все шторма.

В глубине ее души сейчас тоже тлела искра. Там скрывалась некая перемена, нечто новое. Что бы там ни было, она к этому не стремилась. Но иногда и не нужно просить. Никто же не спросит у другого человека, каково его Настоящее Имя. Его вам говорят… или не говорят.