Старые деньги - Чайка Мирослава. Страница 6
– Слово «скотина» и ему подобные советую убрать из своего лексикона, маман не одобрит, – начал увещевать ее Лео. – А насчет Егора… Ты не обольщайся, милая, он заступился за тебя только потому, что мой лучший друг. А вот от Сухого и тем более его секретов советую держаться подальше.
– Подальше, как ты? Они как раз тебя вчера вспоминали. Говорили, что ты сбежал, чтобы не попасть на посвящение, – начала рассказывать Камиль, вспоминая, с каким рвением Симона защищала Лео перед друзьями, но говорить об этом не стала.
Тем временем они остановились у ворот, и Лео снова схватил Камиль за руку прежде, чем нажать кнопку звонка. Калитка ворот через пару секунд открылась, и перед молодыми людьми появился охранник в камуфляже.
– Доброе утро, Лео! – широко улыбаясь, произнес смуглый коренастый парень с монгольским разрезом глаз. Лео в ответ протянул ему ладонь для рукопожатия. – Лев-старший уже спрашивали про вас, – объявил он с беспокойным видом.
Камиль хихикнула от того, с каким придыханием он произнес «Лев-старший», и, размашисто шагая, направилась к парадному входу особняка. Она старалась не подавать вида, но в душе негодовала, что Лео не умоляет ее скрыть от родителей свой жестокий поступок, поэтому у самого входа замедлила шаг, давая ему время, как вдруг услышала:
– Камиль, постой. Я хотел тебя попросить.
«Ну наконец!» – молнией пронеслась мысль в голове девушки, и победоносная улыбка заиграла на ее лице. Она несколько секунд медлила, наслаждаясь моментом, а затем переспросила:
– Попросить?
– Не говори, пожалуйста, моим родителям, что была без меня у Сухого в загородном доме.
– Ты предлагаешь мне соврать Льву Петровичу?
– Почему сразу соврать, просто не говори.
– Промолчать я, конечно, могу, только долг платежом красен.
– Проси что хочешь, – равнодушно бросил в ответ Лео и уже был готов открыть входную дверь, но слова Камиль заставили его задержаться.
– Я хочу посмотреть твою мастерскую.
Лео от неожиданности закашлялся и удивленно поднял широкие белесые брови:
– Зачем тебе это? Ты же ничего не смыслишь в скульптуре.
– Ну и что? Сухой сказал, что…
Но закончить фразу Камиль не смогла, молодой человек прервал ее резким «Нет!»
Оторопев, девушка проследовала за ним в холл и была еще больше ошарашена, когда вместо дворецкого их встретила сама хозяйка дома в синем платье-футляре и с массивной ниткой жемчуга на полной шее.
– Лео, что же ты вытворяешь, сынок? Отец будет здесь с минуты на минуту, а вы еще не готовы сесть за стол.
Камиль не дала Лео ответить, она быстро скинула шубу в руки появившемуся словно из-под земли дворецкому и, направляясь в сторону гостевого санузла, прокричала:
– Я уже готова, только руки вымою.
– Как это готова? – следуя за девушкой по пятам, переспросила дама, разглядывая ее промокшие наполовину угги, оставляющие грязные следы на вычищенном до блеска паркете. – Прямо так, простоволосая и в растянутом свитере, появишься на воскресном бранче?
Лео в это время смотрел на другую даму. Это была его кузина, тридцатидвухлетняя красавица Диана. Она стояла на верхней ступеньке богато декорированной к Новому году лестницы, ведущей на второй этаж, и указательным пальцем манила Лео следовать за ней.
Молодой человек сразу изменился в лице. Красиво очерченные губы тронула еле заметная довольная улыбка, а синие глаза с длинными ресницами заблестели, словно в них попали искры из горящего в гостиной камина. Он тоже сунул свой пуховик в руки дворецкого, который с подобострастным видом вытянулся у входной двери и делал вид, что не замечает ни босоногой Дианы в мини-платье из серого льна, ни ее тоненькой диадемы с мелкими сияющими камешками в коротко остриженных черных волосах, ни реакции Лео на ее появление.
И пока госпожа Марта пыталась убедить Камиль пройти к себе в комнату и переодеться, Лео, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на второй этаж и прямиком отправился в зимний сад – удивительную задумку архитектора этого старинного особняка. Он слегка запыхался и на мгновение замер у входя, переводя дух, наслаждаясь развернувшейся перед его глазами картиной.
Само помещение, где в любое время года благоухали цветы и щебетали птицы в позолоченных клетках, было довольно просторным. По его периметру располагались деревья в старомодных деревянных кадках, в основном цитрусовые и еще раскидистые финиковые пальмы. Сейчас деревья подсвечивались новогодними гирляндами, которые поднимались по тонким стволам и растворялись в кронах. Следующим ярусом расположились цветущие алые канны и фуксии вперемешку с ярким папоротником и седоватым эвкалиптом. В центре зимнего сада стоял длинный низкий деревянный стол со вставкой из эпоксидной смолы. С двух сторон от стола красовались кованые скамейки с мягкими матами и бархатными подушечками.
Диана ждала Лео, стоя под мандариновым деревом, на котором одновременно можно было видеть мелкие оранжевые плоды и невзрачные цветочки, наполняющие комнату изысканным ароматом. Девушка в одной руке держала ключ от своей комнаты, в которую никого не впускала, кроме Лео, а второй сжимала пальцами сорванные цветки мандарина и подносила их к носу, словно так пыталась обуздать свое нетерпение, а потом бросала их на пол. Цветки медленно приземлялись на стоящие рядом туфли Дианы – лаковые черные лоферы с золотой цепочкой – казалось, она пыталась создать арт-объект. Появившийся в дверях юноша с нескрываемым обожанием окинул взглядом точеные черты лица своей двоюродной сестры, потом босые стройные ноги, предположив, что, скорее всего, на ней отсутствует не только обувь, но и нижнее белье, а потом сделал несколько уверенных шагов навстречу и порывистым движением заключил в объятия гибкое тело:
– Сумасшедшая, ты нас погубишь, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею.
Диана отстранилась и жестом приказала ему сесть на скамейку. Секунду она молчала, как будто изучая его лицо: точеные скулы, до невозможности синие глаза. Диана остановила на них свой взгляд, а потом начала бурно что-то рассказывать, ярко жестикулируя, вводя юношу в легкое состояние гипноза своими гибкими руками, перехваченными браслетами-нитями красного цвета с золотыми подвесками.
Сегодня ее руки показались Лео особенно прекрасными. Он даже в какой-то момент перестал слышать, о чем она говорит, просто сидел и смотрел на длинные тонкие пальцы, на блестящий ключ причудливой формы, ускользающий в складку гладкой ладони, и грациозный изгиб нежного запястья, на котором еле заметно пульсировала маленькая синяя вена. Юноша старался запечатлеть эту картину в памяти и размышлял, как заставить мрамор изобразить это еле уловимое движение жизни на скульптурном портрете Дианы, а она между тем продолжала ему объяснять причину своего волнения:
– Лео, мне нужны деньги, я заказала себе оптику для камеры и еще кое-какое оборудование. Я хочу увеличивать изображение во время съемки. Вчера у соседей напротив явно был скандал, прямо во время вечеринки. Я все записала на видео и сегодня сделала озвучку. Получилось сочное кино, ты должен на это посмотреть.
Она присела рядом, положила ногу на ногу, отчего и без того короткое платье подскочило вверх, и провела теплыми пальцами по щеке Лео.
– Что ты молчишь? Это нужно срочно. Я же словно была у них в гостях по-настоящему, понимаешь?
– Прости, Ди, но у меня сейчас нет денег. Отец перекрыл все каналы. Я совсем пуст. Попроси у маман, – целуя обнаженные плечи девушки, сбивчиво объяснял Лео.
– Марта не даст. Она сказала, что мне пора прекратить строить из себя безумную и предложила пригласить другого психотерапевта, – произнесла Диана, издав еле слышный вздох, и наконец сама прильнула к губам юноши.
– И я с ней полностью согласен. Ах, Ди, если бы ты решилась выйти из дома, хотя бы во двор… – умоляюще глядя в глаза девушки, начал Лео, но она грубо его перебила, стукнув по чувственному рту юноши пальцами:
– Не смей мне предлагать такое, ты же знаешь, я не могу сделать даже шаг за порог! Не могу! И вообще, теперь у тебя есть эта рыжая бестия, можешь обо мне не волноваться.