Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай. Страница 90

Я вырываюсь из его объятий, расстегиваю молнию толстовки и опускаю ее, открывая спортивный бюстгальтер. Он делает шаг ко мне, и я поднимаю руку, чтобы остановить его.

- И последнее, - говорю я. - Тренер Крав, по-видимому, подал в отставку. Его место занимает один из помощников тренера. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Я боялся идти сегодня на тренировку, и облегчение, которое я почувствовал, узнав, что мне больше не придется его видеть или иметь с ним дело, было огромным.

Его глаза удовлетворенно вспыхивают.

- Ты не соучастница, помнишь?

Мое сердцебиение невероятно учащается.

Я знала, что он имеет к этому какое-то отношение. Он сказал, что убьет моих демонов, и он это сделал, одного за другим, черт возьми. Я хочу сказать ему, что ему не нужно этого делать, что он не должен рисковать собой ради меня, но я знаю, что просто зря потратила бы время.

Поэтому вместо этого я хватаю свой лифчик и стаскиваю его через голову.

-Да, шеф, - отвечаю я, бросая на него многозначительный взгляд.

Его зрачки расширяются в ответ, глаза темнеют до цвета обсидиана, когда он крадется ко мне, сокращая расстояние между нами.

- Я собираюсь трахнуть тебя так сильно. Надеюсь, ты готова.

✽✽✽

Мой отец требует, чтобы я вернулся в Гонконг на каникулы, поэтому я уезжаю через три дня.

Уже несколько недель мы с Тристаном не разлучались больше чем на день, так что прощаться тяжело. Тяжелее, чем я думала. Не знаю, почему я не подготовилась к этому или не подумала о том, как повлияют на нас зимние каникулы. Возможно, я намеренно игнорировала это.

Я стараюсь, чтобы наше прощание было коротким и милым, но, конечно, он отказывается. Он отвозит меня в аэропорт Женевы, забирает мой багаж и стоит со мной в очереди, пока я регистрируюсь. Его рука свободно лежит на моем плече, пока он просматривает свои социальные сети.

Мне кажется, что быть таким - самая естественная вещь в мире.

Последние несколько лет я боялся возвращаться домой, но всегда смирился с этим. Теперь мне кажется, что дом - это то место, которое я оставляю позади, а не то, к которому я направляюсь.

У нас с Тристаном не было этого разговора, поэтому мне интересно, чувствует ли он то же самое. Он все еще шутит по поводу того, что я не буду встречаться с ним, но теперь я молчу, когда он это делает. С тех пор он не заметил этого и не просил меня о большем, так что, возможно, его устраивает то, как обстоят дела.

Я знаю, что я ему небезразлична, но я не уверена, видит ли он будущее со мной. Это кажется невозможным и сложным из-за его карьеры и клейма позора вокруг того, как мы познакомились. Я не знаю, когда мы сможем быть вместе на публике, если вообще сможем.

Я даже не знаю, хотел ли бы он этого. Я только постепенно разрушаю свои стены и открываюсь для этой идеи.

- Из-за чего ты там так напрягаешься? - Спрашивает он, вырывая меня из моих зацикленных мыслей. Он говорит это, не отрываясь от телефона, как будто чувствует, как закручиваются у меня в голове спирали. - Я вижу, как твои мысли работают сверхурочно.

- Ничего.

Мы подходим к стойке, и я отдаю свои документы.

- Если ты беспокоишься о своем отце, не стоит. Ты скажи мне, если он хотя бы вздохнет в твою сторону. Я полечу туда и сам за тобой приеду.

Я улыбаюсь, забирая свой паспорт обратно, пока он ставит мой чемодан на ленту транспортера.

- Нет, я уверена, что все будет хорошо. Я сомневаюсь, что он все равно будет часто бывать рядом, он не большой семьянин. В основном я буду тусоваться с Джудом .

- Тогда о чем ты беспокоишься? - Спрашивает он, снова обнимая меня за плечи, пока мы идем к службе безопасности.

- Ничего важного, я серьезно. Просто то, чем я займусь в самолете, чтобы отвлечься, - лгу я.

Мы стоим перед контрольно-пропускным пунктом службы безопасности, где собираемся разойтись в разные стороны, и у меня комок в горле.

- Хорошо, детка, - говорит он, целуя меня.

Некоторое время назад я поняла, что он уже несколько недель не называл меня ‘малолеткой’. Я “красотка”, когда он говорит мягко, “малышка”, когда его глаза горят похотью.

Он проводит большим пальцем по моему носу в нежной ласке, как он часто делает. Я игриво шлепаю его.

- Почему ты всегда так делаешь? - Я ворчу, но на моем лице появляется улыбка.

Его руки обвиваются вокруг меня, его ладони останавливаются на моей пояснице и еще крепче прижимают меня к себе. Тяжелые глаза смотрят на меня из-под опущенных век, когда он снова проводит большим пальцем по моему носу, его прикосновение нежное.

-Мне нравится разглядывать твои маленькие бьюти-метки. Пять крошечных, которые ты нанесла на нос вот здесь. И здесь, - говорит он, обводя их по отдельности. - И здесь. Они мои любимые, - мурлычет он, нежно целуя кончик моего носа. - Я буду скучать по ним.

Мои губы приоткрываются, но я не могу произнести ни слова, потому что эмоции переполняют мою грудь и душат меня. Он берет мое лицо в ладони, поднимая его, чтобы я посмотрела на него, пока вокруг нас толпятся люди. Аэропорт переполнен, отмененные и задержанные рейсы усугубляют праздничный хаос, но такое чувство, что мы одни. Люди проходят мимо нас, словно на сверхсветовой скорости, в то время как мы остаемся стоять, уставившись друг на друга.

- Ты вернешься через две недели? - Спрашивает он.

- Две недели и пять дней. Почти три недели.

Он несчастно стонет, прижимаясь своим лбом к моему.

- Звони мне каждый день, - требует он.

– Нам не придется, если ты не хочешь...

- Каждый день.

Я киваю, потеряв дар речи.

- Я так и сделаю, - обещаю я.

Его губы обрушиваются на мои в обжигающем поцелуе, а затем он уходит.

Глава 36

Нера