С приветом из другого мира! - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 18
– И как они сейчас живут?
– Полагаю, что счастливо.
– Полагаешь? – Я изогнула брови.
– Мы не поддерживаем связь, и я не слежу за их судьбой. – Он обошел кровать и протянул раскрытую ладонь. – Помочь тебе спуститься?
Ага, хорошо полежали, пора и честь знать.
Молча подтянувшись к краю кровати, я сжала его руку и аккуратно, но без грациозности, какой отродясь не обладала, слезла на пол. Одернула длинный подол, пошарила ногами домашние туфли и влезла в них, примяв задники.
Фостен указал мне в кресло. Пока я усаживалась, с невозмутимым видом он плеснул в бокалы вино, отдал один мне и развернулся.
– Ты куда? – насторожилась я.
– Оденусь.
– Нет-нет, – помахала я рукой. – Оставайся как есть. Ты меня ни капли не смущаешь.
Обнаженного тела Фостен тоже не особенно стеснялся. Не сводя с меня пристального взгляда, словно считывал эмоции, он протянул свой бокал.
– Отпразднуем радостное событие.
Что для темного мага – праздник, то для женщины из другого мира – траур. Кто бы подумал, что он предложит по-тихому разъехаться? Запасного плана у меня не было. Мысли разбегались в разные стороны. Глубоко вздохнув, я изобразила улыбку (подозреваю, крайне нервную) и чокнулась с бокалом Фостена. Хрусталь красиво звякнул. В голове отдалось тревожным колоколом.
По вкусу вино оказалось похожим на хороший виски. По крепости тоже. Как раз для дурных новостей.
– Крепкое? – хмыкнул почти бывший муж.
– Самое то для сегодняшнего праздника, – уважительно кивнула я.
– Куда ты хочешь переселиться? – оживленно, словно наш развод – дело решенное, спросил он. – Выбери любую область Рейванда. Может, хочешь уехать в Найри?
Только на карте посмотрю, где это уютное местечко находится.
– Я должна ответить сейчас?
– Подумай до утра и начнем поиск дома.
– Ты мне еще и жилье подберешь! – присвистнула я. – Ты оказывается такой заботливый, мой дорогой супруг.
– Почему я услышал в твоих словах иронию? – отозвался он.
– Потому что я действительно иронизирую. – Одним махом я опрокинула в себя остатки вина, выдохнула и поднялась. – На дорожку посидели. Пойду к себе.
Не моргнув глазом, я забрала со столика графин с напитком и покосилась на бокал Фостена:
– Тебе налить? Остальное заберу для серьезных раздумий.
Он не возражал против нахального грабежа, только смотрел с интересом.
– Надеюсь завтра встретить вас в добром здравии, милая супруга, – прокомментировал он. – Не увлекайтесь: варейское вино легко бьет в голову.
– Не бойтесь, господин Мейн, завтра моя голова будет по-прежнему при мне, – отозвалась я, но возле дверей все-таки не удержалась и спросила: – Кстати, в замке есть магический проход?
– Какого рода?
– Открываешь дверь и с другого конца королевства сразу попадаешь к спальне темного мага, – намекнула я, что романтическая обстановка не осталась без внимания. – Хочу заранее знать, не встречу ли в коридоре лишнюю женщину.
– Не встретишь, – пообещал он, не подтверждая мою догадку, но и не опровергая существование такого прохода.
– Дверь помечена крестиком?
– Доброй ночи, Ивонна, – откровенно выставил он меня за ту дверь, которая крестом как раз помечена не была, но даже без меток вход в нее теперь действительно оказался воспрещен.
Если подумать, не очень-то и хотелось.
– И вам крайне тихой ночи, дорогой супруг.
Я пообещала себе, что чуток понервничаю и пожалею себя, пока возвращаюсь в покои, но с истерикой не сложилось. Вдруг выяснилось, что варейское вино не только крепкое, но и коварное: голова кружилась, в теле образовалась приятная легкость. Во хмелю надо ловить момент и радоваться, никак не истерить! Вот завтра, когда наступит похмелье, можно страдать и наносить миру тяжелые моральные увечья. А темным магам, владельцам замов и красивых мертвых озер, совсем не моральные.
В середине освещенного коридора меня внезапно повело в сторону. Алкоголь выплеснулся из графина на пол и немножко на подол кружевной сорочки. Я схватилась рукой за раму картины, прислоненной к стене. Простыня начала слезать и постепенно открыла портрет Ивонны. С замазанной чем-то черным физиономией и двумя дырками для глаз!
– Вот теперь совсем обидно… – процедила я, разглядывая этот портрет банковского грабителя.
Видимо, от возмущения в голове сложился план, как прописаться в замке и не оказаться в Найри. Возможно, место и неплохое, но название мне категорически не нравилось.
В гостиной на женской половине по-прежнему царил бардак. Половина сундуков осталась не разобранными. Складывалось странное впечатление, что вещи из них пытались выползти на свободу: свисали рукава, торчали полотенца и вылезали длинные шелковые чулки всех цветов радуги. После поисков папки с чистой бумагой и шкатулки с письменным набором комната вообще погрузилась в хаос, но беспорядок, еще этим вечером бесивший неимоверно, вдруг стал не самой большой моей проблемой.
Устроившись за столом, я размяла шею и начала строчить! Писала по-русски, быстрым и твердым почерком, не пытаясь изображать местный диалект. На втором листе, когда ночь разменяла третий час, за спиной раздался инфернальный шорох.
Я резко оглянулась через плечо. За спиной привидением застыла растрепанная Рая в широкой ночной сорочке до самого пола. Клянусь, чуть инфаркт не поймала!
– Хозяйка, ты чего, завещание пишешь?
– Побольше подкрадывайся со спины и придется написать, – укоряюще проворчала в ответ. – Я готовлюсь к серьезным переговорам. От них зависит наша временная прописка в замке. Начнем с малого, потом до постоянной доберемся. Сейчас, главное, не спугнуть!
– Кого? – Горничная вдруг принялась нервно теребить завязки на вороте сорочки.
– Этого афериста.
– Которого из четверых? – осторожно уточнила она.
– Того, который умеет колдовать. Остальные, мне кажется, что-то подозревают…
– Ты о муже говоришь?
– Ага, муж… объелся груш, – сцедила я одну из любимых бабулиных поговорок и посмотрела в исписанные листы.
– Хозяйка, груши вообще ни при чем, – ни с того ни с сего уверенно заявила Рая.
– В смысле?
– Твой муж за ужином объелся конины… оленины! Отнести ему целебных травок?
Объяснять Раисе, что ей была передана уникальная народная мудрость из другого мира, я посчитала лишним и мрачно усмехнулась:
– Отнеси, сердобольная наша. Травок. Для великодушия. Может, завтра другим человеком проснется.
Горничная поменялась в лице.
– Хозяйка, что ж выходит… он тебя обидел? Помоги двуединый! Этот проклятый колдун тебе что-то сделал?!
– Да что он мне сделает?
А мог бы! Сейчас лежала бы довольная под подтянутым мужским боком, а не придумывала план, как остаться замужней, пока нас не разлучит смерть. Или другие убийственные форс-мажоры.
В голове снова прогрохотало слово «развод» и захотелось прихлебнуть вина.
– Ты, поди, еще плакала? – допытывалась жалостливая горничная.
– Раиса, с чего мне плакать? Я сама кого хочешь обижу, – назидательно проговорила я. – Потом догоню и еще раз обижу. Для профилактики рецидивов.
– Чего? – Она озадаченно моргнула.
– Слушай! – окончательно потеряв умную мысль, я с раздражением помассировала виски, но умная мысль не вернулась, а от нее, между прочим, зависела моя хорошая жизнь в новом мире. – Сделай милость, притворись до утра немой. А еще лучше спящей.
В офисе все знали: если Мария Александровна, грозно сведя брови, пристально смотрит в монитор и яростно барабанит по клавиатуре, как по печатной машинке, то лучше не лезть. Уничтожит и растопчет. Принтер со страху начнет плеваться бумагой и ксерокс окочурится, придется техников вызывать. Просто Раиса прежде не встречалась с моим темным ликом.
– Хорошо, – покладисто согласилась она и указала на козетку, заваленную постельным бельем. – Я здесь подремлю.
– Не надо меня караулить и стоять над душой.
– Так я полежу!
– И лежать над душой не надо.