Любовь между нами - Сью Ники. Страница 6

– У-у! – завыл Филипп, заваливаясь в помещение вместе с остальными.

Юлька резко подняла голову, в глазах у нее застыли горечь и раздражение. Она будто не видела остальных парней, взгляд был прикован только к одному человеку – к Антону.

– Ну, точно привидение, – засмеялся Витя, и парни, как по команде, поддержали его издевательский смех. Леваков вздохнул, ему сделалось неудобно – человек плачет, а эти угорают.

– С крокодильими слезами, – не унимался Филипп.

– Пошли, – сухо буркнул Антон, развернулся и направился в сторону дверей.

Он был уверен – друзья пойдут следом. Они и стебали Снегиреву в основном из-за ее маниакальной привязанности к Антону. Не ходила бы хвостиком, никто бы и не заметил ее. Да и в целом парни были неплохими, никого не обижали, наоборот, тот же Шестаков однажды на физкультуре заступился за их пухленькую одногруппницу, в сторону которой грубо пошутил препод. Антон прекрасно понимал: Юля попала под раздачу из-за него…

– Тох, подожди, мы с тобой! – крикнул кто-то из ребят, и все вместе вышли из женского туалета.

Какое-то время, пока шли, они шутили над Юлькой – придумывали клички, обсуждали причину слез, намекали на ревность. Мол, пора бы Антону задуматься, вдруг на горизонте появился конкурент, и плачет девчонка из-за него.

Леваков слушал вполуха. Почему-то казалось, что у Снегиревой в самом деле случилось что-то серьезное. Она всегда улыбалась, даже вот тогда, на дороге, когда листы разлетелись, не растерялась. А тут слезы… странно. Хотя какая разница? Эта девушка ему никто, раздражающий фактор, от которого Антон мечтал избавиться, но сегодня, увидев ее слезы, в груди кольнуло, словно Юлька была далеко не посторонним человеком.

Что за ерунда?!

У парковки друзья разошлись по машинам, а Антон направился к мотоциклу, но стоило парнями разъехаться, как Леваков слез с байка и вернулся в корпус. Он и сам не понимал – зачем? Просто хотелось убедиться. Зайдет, спросит, и все на этом. «От простого вопроса хуже не будет», – уверял себя Леваков. В конечном счете спать он точно будет спокойнее, а то с совестью у него и так были вечные проблемы со времен школы. Проклятая первая любовь до сих пор не давала покоя.

Тогда из-за своей нерешительности и страха осуждения Антон упустил момент, когда Тасе, его однокласснице, нужна была помощь. Он переживал, лелеял мечты о ней и ненавидел одновременно. Пытался показать свои истинные чувства, да только ничего из этого не вышло. У Таси появился защитник, а Леваков пообещал себе больше не допускать подобного – не становиться зависимым от симпатии к девушке.

По пути Антон скинул входящий от назойливой подружки. Они просто неплохо развлеклись пару раз, так чего она теперь названивает? Они не договаривались ни о чем. Да и не до нее было, в голове все мысли крутились вокруг Снегиревой. Откуда-то возникший стальной привкус во рту не давал покоя. Так бывает, когда огонек тревоги вспыхивает в груди.

Не доходя пары метров до женского туалета Антон замедлил шаг, а у самых дверей снова ускорился. Коснулся ручки, дернул и ошарашенно замер – в помещении никого не оказалось. Леваков оглянулся, даже наклонился и посмотрел под дверцами кабинок. Пусто. Ушла, выходит. Обиделась из-за шуток парней или реально проблемы серьезные?

С другой стороны, какая разница? Эта девчонка никаким боком не касается Антона. Она – надоедливый клубок, который постоянно крутился возле его ног. Пора бы избавиться от него!

– Ой, это же женский?.. – неуверенно произнесла студентка, неожиданно влетевшая в туалет.

– Ага, – буркнул Леваков, развернулся и пошел прочь.

Настроение упало ниже плинтуса, только почему – непонятно.

После университета Антон встретился с друзьями в баре: они выпили и даже умудрились познакомиться с какими-то девчонками. Машка, видимо почуяв предстоящую измену, начала активно названивать, поэтому Левакову пришлось сдаться и взять трубку. Антон ненавидел упреки со стороны девушек, ненавидел их нотации и претензии, поэтому с Машкой они в конце концов поругались.

Кострова первой бросила трубку, но на этом не успокоилась и примчалась в бар, где продолжила скандал. Несмотря на ссору, выглядела она отменно: красное платье по фигурке с квадратным вырезом на груди, боевой макияж, укладка. Казалось, будто Машка ехала не выяснять отношения, а соблазнять местных парней. Леваков, как и многие мужчины, был падок на женскую красоту, поэтому с Костровой они все-таки помирились, а потом даже заглянули к Машке в гости и устроили ночной марафон.

Домой Антон вернулся под утро, уставший и помятый. Плюхнувшись на любимую подушку, закрыл глаза и провалился в сон. Решил – прогуляет первую пару, а может, и все пары, проспится, отдохнет хорошенько, однако у матери явно были другие планы. Она разбудила сына в девять утра и принялась закидывать вопросами: где был? с кем был? почему не сказал, что вернешься поздно?

– Ма, я взрослый мужик, а ты допрашиваешь, будто мне тринадцать, – отмахнулся Антон. Ему жутко хотелось попить, принять таблетку от головной боли и снова уснуть. Но с матерью их желания явно не совпадали.

– Взрослый, ага, все вы взрослые! А какой запах в комнате? Это же невозможно! – качала Алла Владимировна головой, нервно расхаживая из угла в угол.

– Ты не с той ноги встала? – зевнул Леваков, с неохотой садясь в кровати. Скинул ноги на пол, почесывая затылок и сонно потирая лицо. Он вытянул руки, похрустел шеей и подумал, что неплохо было бы пробежаться кружок-другой или сходить в спортзал.

– Что с Надей? – внезапно перевела тему мама, останавливаясь напротив витражного окна и рассматривая красивый пейзаж за ним – зеленую гору и лучезарное небо.

– Мам, ты комнату перепутала. Я – Антон.

– Почему вы тогда подрались с Максимом? Надя после этого сама не своя.

– Ты у меня это спрашиваешь?

– А что, я с ним дралась, что ли? – удивилась Алла Владимировна.

Леваков поднялся, взял из ящика чистое белье и поплелся в сторону ванной.

– Антон! – крикнула ему в спину женщина. Голос выдавал ее переживания, но юноша был не в том состоянии, чтобы улавливать настроение родительницы.

– Ма, я ничего не знаю. Отстань от меня, – отмахнулся он.

– Ясно, – поджала губы мать и вздохнула, отворачиваясь. Видно, обиделась.

В любой другой день Антон бы подошел, обнял маму и улыбнулся, но головная боль, сухость во рту и желание облиться ледяной водой брали верх.

– Если ясно, я в душ. Спасибо за шикарное утро, мамуль.

– Когда ты уже повзрослеешь? – с обидой произнесла мать.

Вместо ответа раздался громкий хлопок двери. Антон не был готов к задушевным беседам с матерью. Может, позже, но не сейчас.

Глава 6

Антон

В университет Антон приехал без настроения. В висках пульсировала тупая ноющая боль, которая не только доставляла дискомфорт, но и жутко раздражала. Еще, как назло, дома не оказалось нужных таблеток. И хоть Леваков не любил химию и был убежден, что организм должен бороться с проблемами самостоятельно, сейчас он бы порадовался обезболивающему, как лучшему другу.

На парковке сегодня опять не оказалось мест, и Антону пришлось заталкивать байк в узкое пространство между машинами. «И когда уже расширят стоянку?» – раздраженно думал он, паркуя мотоцикл. Его это жутко все раздражало: какая-то птичка чирикала на дереве, и ее песня действовала на нервы; где-то рядом смеялась группа парней, и хотелось заклеить им рты.

Только Снегирева, как обычно сидевшая у фонтана и читавшая книжку, не вызывала раздражения. Антон подумал, что это странно, но тут же отмахнулся от внезапно вспыхнувшей мысли.

– Привет, книжная маньячка, – Леваков впервые поздоровался первым, и от неожиданности Юлька едва книжку не выронила из рук.